Рику Мисора - Сага о бездарном рыцаре 6

— Ты угрожаешь мне?

— Именно.

— Твои соратники сражались честно, в каком-то смысле благородно, а ты… сам даже пальцем не шевельнёшь?!

— Не-е, как-то неохота.

— !..

Стелла так стиснула зубы, что чуть не раскрошила их.

«Хирага Рэйсэн не просто плохой, как другие. Он и есть зло».

Благодаря своему положению в обществе принцесса Вермилиона прекрасно знала, как легко могут меняться местами добро и зло. Взять тех же «Освободителей». Они хотят построить идеальный мир для блейзеров, так что с определённой точки зрения их действия можно счесть благими. И некоторых преступников так оправдать получится.

Но не Пьеро.

Он наслаждался чужой болью, насаждал страдания и веселился.

Он был чистым, незамутнённым, абсолютным злом.

— Похоже, ты кое-что не так поняла. Нам плевать на честь. Нам нужна лишь победа, а методы — дело десятое. Мы профессионалы, которые исполняют приказ. Поэтому я не колеблюсь, не мешкаю и никого не щажу. Уясни это, Багровая принцесса, и озвучь своё решение. Итак… Как. Же. Ты. Поступишь, — не скрывая садистского удовольствия в голосе, прошипел Рэйсэн.

В груди Стеллы поднялась раскалённая волна гнева.

«У меня нет такой роскоши, как выбор».

— Ну ты и ублюдок, — презрительно бросила она.

Леватейн со звоном упал на арену.

И в ту же секунду…

— Хи-и-иа-а-а-а-а-а-а-а-а!

…Дэус взмахнул кнутом.

«Всё, как я запланировал, — ухмыльнулся Рэйсэн, размахивая поездом-кнутом. — Победа была у нас в кармане с первой же секунды матча».

Как только Стелла бросила вызов Акацуки, он сразу понял: это месть за Хагун.

«Согласиться на невыгодные условия, чтобы отомстить за друзей. Хи-хи, это прекрасно и достойно уважения. Благородная душа, доброе сердце… Как же легко управлять такими людьми! Мне даже нити не нужны, слов достаточно! И это так весело!»

Рэйсэн ещё в самом начале понял, что Стелла никогда не пожертвует Микото в угоду своим интересам, поэтому взял её в заложники и вынудил принцессу отбросить меч.

— Дэус Экс Махина колотит арену кнутом! В воздухе клубится пыль, ничего не видно! Жива ли Стелла?! Перед атакой Хираги она зачем-то выпустила Леватейн! Что это за безумный план такой?!

— Каким бы план ни был, она в большой опасности.

Судья тоже понял это и приготовился остановить матч при первых признаках угрозы жизни.

«А, зашевелился, — засмеялся про себя Рэйсэн и ненадолго опустил кнут. — Ладно, хватит пока. Принцесса не уклонялась: я чувствовал попадания через нити. Убивать её незачем, достаточно раскатать по арене, чтобы судья прекратил бой».

Немного погодя пыль осела.

— Завеса улеглась. Сейчас мы увидим, пострада… А-а?!

«Пострадала ли Стелла», — хотел сказать Иида, но сорвался на крик.

Вслед за ним обомлели и зрители. И дело было не в разрушенной арене, под которой обнажился слой красноватой земли, и не в луже крови.

В центре гордо, прямо, величественно стояла пусть и израненная, но несломленная Багровая принцесса.

— Н-невероятно! Стелла не сделала ни единого движения и приняла все удары на себя! Вот это стойкость!

— Во непробиваемая, — удивился Рэйсэн и скучающе добавил. — Но всё кончено, ты проиграла. Не упрямься и просто падай.

— Проиграла? — Стелла склонила голову набок. — О чём ты говоришь?

— В смысле «о чём»? Сама же выбросила меч.

«Она признала своё поражение в тот момент, когда выпустила оружие, или я что-то не так понял?»

Однако все расчёты Рэйсэна строились на известных ему рыцарских качествах Стеллы.

— Какой же ты болван, — насмешливо улыбнулась Стелла.

«Я вовсе не из-за Цуруи-сан отпустила Леватейн».

— Меч — это душа рыцаря и его оружие в благородных поединках. А я не хочу осквернять свою душу кровью такой твари, как ты!

— !..

— По правде говоря, я не хотела пользоваться этой техникой — для неё нужно, чтобы кто-то помогал. Но для тебя так и быть сделаю исключение.

И в то же мгновение все увидели его.

Позади Стеллы парил исполинский, выше Дэуса, багровый дракон. Фантом, конечно, но очень страшный. И то, что его заметили даже простые люди, а не только звери с их развитыми инстинктами, говорило о многом. Например, о том, что принцесса усилила магию на порядок.

— Вам с Цуруей-сан ничего не грозит, я обойдусь зачехлённым мечом. Так что просто расслабься и исчезни с глаз моих, — спокойно продолжила Стелла и глубоко выдохнула.

Интуиция Рэйсэна, отточенная годами жизни на тёмной стороне общества, завопила о смертельной опасности.

«Чёрт! Я должен помешать ей!»

— Марионетка!

Он послал приказ по нити Чёрной вдовы: «Используй Тринадцать глаз!»

Микото мгновенно заключила Стеллу в ледяной саркофаг.

Но…

Сердце дракона не остановилось.

Алые глаза вспыхнули гневом.

Прогремел раскатистый рык.

— Рёв Бахамута.

И мир потерял цвета.

Точнее, мозг отказался их воспринимать из-за ярчайшей вихревой вспышки.

Ударная волна, несущая нестерпимый жар пламени преисподней, разошлась во все стороны, поглотила Рэйсэна и Микото и чуть не ударила по зрителям, но за несколько метров до трибун как будто натолкнулась на невидимую стену, поднялась огненным столбом света и выжгла небеса.

Секунд двадцать спустя всё закончилось.

Арена расплавилась, искусственная трава по её внешнему периметру разлетелась пеплом, земля почернела, как в доисторические времена.

Бетонные блоки Дэуса стекли вниз, обнажив полуржавый стальной скелет. Конструкт пошатнулся и рухнул.

— Беда-беда, огорчение… Этого я не учёл и провалился, — посетовал Рэйсэн, упав на арену.

Если бы Стелла с самого начала воспользовалась Рёвом Бахамута, то матч закончился бы на первой минуте.

А не сделала она этого по одной простой причине — из-за мощи благородного искусства. Оно поглотило бы весь город-призрак, и иллюзорная форма не спасла бы его от разрушений, поскольку она сохраняла нетронутой только телесную оболочку живых существ.

Проще говоря, принцесса рисковала взорвать «Ванган Доум» вместе со всеми участниками Фестиваля. Собственно, поэтому она и говорила о помощи со стороны: кто-то должен был удержать её силу в пределах арены.

«Это мой бой. И я должна сама провести его, не прибегая ни к чьей поддержке, — рассуждала Стелла. — Таков мой принцип. Никаких Рёвов Бахамута».

Однако Рэйсэн пересёк запретную черту, за которой благородное противостояние превратилось в эдакую «уборку мусора».

«Я сплоховал. Нельзя было снимать этот замóк. Ни за что. Поэтому я и проиграл», — подумал он.

И тут его накрыла тень.

Рэйсэн поднял голову и увидел на фоне синего неба аловолосого рыцаря, в глазах которой прочёл презрение и крайнее изумление.