Рику Мисора - Сага о бездарном рыцаре 8

Нет улик — нет вины.

А уж Аманэ наверняка постарался, чтобы улик никогда не нашлось.

На собственной шкуре ощутившая его мощь Сидзуку смотрела на Икки и размышляла: «Что же задумал онии-сама? Как он обойдёт Безымянную славу?.. Стоп, какой обойдёт? Это же невозможно!»

— Итак, участники подошли к стартовым линиям, а значит второй матч полуфинала на…

— Ой, погодите секунду! — внезапно закричал Аманэ, перебивая Ииду, и повернулся к судье. — Вы знаете, я, наверное, откажусь от участия.

— Что-о-о-о-о?!

По стадиону пронеслась волна недоумённых восклицаний.

— О чём он?! — закричала Стелла.

— Что он задумал? — нахмурилась Сидзуку.

Наги тоже растерялся.

Они с Сидзуку знали, как сильно Аманэ ненавидит Икки. Они были уверены, что он подстроит какую-нибудь подлость. Но это…

— Аманэ, вы отказываетесь? То есть признаёте своё поражение ? — на всякий случай переспросил изумлённый Иида.

— Да, все верно, — кивнул тот.

— Но почему?!

— Вы хотите, чтобы я вслух сказал это? — усмехнулся парень. — Ну ладно. Потому что вы все думаете о том же, о чём и Сидзуку-сан. Что я жульничаю.

Иида что-то промямлил и замолк.

На стадионе воцарилась тишина.

Никто и правда не доверял ему.

— Ну, молчание знак согласия, — усмехнулся Аманэ. — Не, я всё понимаю. Вы не могли не засомневаться, я же управляю самой судьбой. Конечно, я не жульничал, но переубеждать вас не буду — знаю, что нет смысла. Как знаю и то, что вы не примете мою победу. Поэтому я решил добровольно уйти. Ну, вы понимаете, почувствовал обстановку. Такие дела. — Он объяснился, затем посмотрел на Икки и извинился перед ним: — Икки-кун, я знаю, ты ко всему подходишь со всей серьёзностью, поэтому ты не хотел бы проходить в финал вот так, но я могу лишь надеяться на прощение. Если честно, мне здесь очень неуютно, чувствую себя подушечкой, утыканной иголками. Ой, но ты не переживай! Я в любом случае буду болеть за тебя! Я же твой огромный фанат! Завтра буду держать за тебя кулачки!

Сидзуку с друзьями мгновенно поняли, что он имеет в виду, и застыли.

«Вот же чёрт!»

Зрители, кажется, тоже догадались.

— Э-э… То есть…

— Если за него будет болеть этот читер, Бездарный точно победит.

Аманэ знал, как Икки ждёт поединок со Стеллой, и задумал испортить его, осквернить своей силой, растоптать чувства своего кумира сильнее, чем это сделало бы поражение.

— Вот же тварь! Посягнул на святое! — задыхаясь от гнева, прошипела Стелла и сжала кулаки так, что кожа побелела. Её волосы засветились, намекая на скорый взрыв.

Непонятно, заметил ли её состояние Аманэ, но он замахал руками и затараторил:

— Нет-нет! Вы все неправильно поняли! Я буду болеть, но без своей способности!

Вот только в его голосе не было слышно раскаяния.

Парень откровенно веселился.

И неудивительно. Он выполнил первый пункт плана — выбыл из гонки за победу, и никто не смог остановить его, потому что отказ был личным правом участников.

«Теперь твой клинок никогда не достанет меня! Ты меня уже не остановишь!» — ликовал он.

— Не волнуйся, Икки-кун! Я знаю, с каким нетерпением ты ждёшь бой со Стеллой-сан, поэтому я ни за что не буду вмешиваться! Я же до этого ни разу не помогал тебе! — гордо добавил он, насмешливо улыбаясь.

— Возможно, — спокойно сказал Икки, молчавший с самого появления на арене. — Но я не думаю, что ты будешь болеть за меня. Не сможешь. Слишком уж сильна твоя ненависть. Если ты чего и желаешь мне, то только провалов и страданий.

Казалось, он видел насквозь Аманэ вместе с его замыслами.

Синомия вздрогнул и, скрывая замешательство, поспешно растянул губы в улыбке.

— Нет-нет! Что ты! Я всегда ценил твои старания…

— Может, закончишь уже своё неубедительное представление, Аманэ-кун? Нет, Сион Амамия-кун.

— …

В то же мгновение улыбка исчезла с лица Аманэ.

«Вы слышали? Этот Сион снова лучший по итогам года».

«Везёт. Вечно удача на его стороне».

«Ага, эт’точно. Помните, недавно в школе пожар был? Амамия тогда ещё спас нас. Может, это он поджог устроил?»

«Типа сам поджёг, сам спас?»

«А что, может быть. Его сам мэр наградил. За один день героем стал».

«Задолбал уже. Бесит».

«Ага. Всегда выезжает на чистой удаче. Победитель по жизни, блин. Эх, вот бы мне его везение».

«И не врезать же ему. Отомстит как пить дать».

«Ну да, мстить он умеет. Не, лучше не ссориться с ним».

«Второго пожара я не вынесу».

«Никто не верит мне.

Никто не ценит меня.

Как бы я ни старался, чего бы ни достигал, всё ускользает, словно песок, утекающий сквозь пальцы.

Любой на моём месте отказался бы от такой силы, но… я хочу её».

— Уй!

Аманэ скривился из-за приступа резкой головной боли. Старое имя пробудило воспоминания, которые он всеми силами старался забыть.

«Ох уж эти наивные дни, когда я ещё пыжился, надеясь, что мои труды оценят по достоинству, — презрительно усмехнулся он про себя. — К счастью, мне уже давно плевать на них. Важно другое. Я думал, прошлое исчезло, когда я вступил в „Освободители“».

— Откуда ты знаешь это имя, Икки-кун?

— От премьер-министра Цукикагэ, — честно ответил Икки. — Он сказал, что ты откажешься от боя по личным мотивам, но это доставит проблем вашей академии Акацуки. Поэтому он открыл мне секрет паренька по имени Сион Амамия и попросил, чтобы я спровоцировал тебя на бой.

Долгие годы аномальная сила управляла Аманэ, исполняя любые его желания, давая и в то же время отбирая у него всё.

Он прилежно учился, получал отличные оценки, посещал разные кружки и участвовал в боях, но никто не признавал его достижения. Даже спасение одноклассников из пожара обернули против него, негласно обвинив в поджоге.

Насколько бы отчаянно Аманэ ни тянулся к людям, у него не получалось завоевать их доверие.

Каждый смотрел на Аманэ, но видел лишь богиню, которая стояла у него за спиной. Сам паренёк для них казался не материальнее призрака.

У него был только результат. Только безымянная слава.

Вот такое детство выпало на долю Аманэ Синомии, нет, Сиона Амамии.

— Узнав об этом, я наконец-то понял, почему с самой первой секунды нашего знакомства невзлюбил тебя, — сказал Икки.

Мутные, наполненные бескрайним негативом глаза напомнили ему о чёрном человеке на дне колодца из воспоминаний.

Сперва Икки подумал, что видел маленького Аманэ, но потом его осенило: это был он сам до встречи с Рёмой — нежеланный, никому не нужный ребёнок, с которым обращались, как с пустым местом.

Икки невольно узнал в Аманэ прошлого себя — пропащего слабака, не способного поверить в свою значимость.

— Мы с тобой были одинаковыми. Ты воплотил в себе дисгармонию, отвращение и обречённость. Я борюсь с ними и по сей день.