Рику Мисора - Сага о бездарном рыцаре 8

— Возможно, если они будут врезаться в мечи, воткнутые в удачном месте, и удачно отпрыгивать в нужную сторону , — возразила Нэнэ. — Кроме того, они летают не просто так .

— !..

В ту же секунду Лазури отрикошетили точно в Икки.

Парень отмахнулся от них без особого труда, но…

— Не будь таким наивным, Икки-кун! — презрительно засмеялся Аманэ.

Летящие клинки столкнулись с вонзёнными и отразились обратно.

— Кх…

Икки едва-едва увернулся, но они, со свистом промчавшись мимо, опять отрикошетили в него.

— К-как это понимать?! Одни мечи врезаются в другие, торчащие, словно могильные камни, и возвращаются обратно! Снова и снова!

— Ха-ха-ха! Здорово, правда? Пока я продолжаю хотеть пронзить тебя, мои мечи будут преследовать тебя как настоящие гончие псы. И их не станет меньше. А вот больше — запросто!

Аманэ призвал ещё несколько Лазурей и метнул их, запуская новые цепочки отражений.

Теперь Икки противостоял как минимум тридцати бритвенно-острым снарядам. С таким количеством он уже не справился бы.

— Вот моё предсказание: Икки-кун проиграет, даже не коснувшись меня! — хохоча, сказал Аманэ.

По его сигналу мечи дружно полетели в цель.

«Он не уклонится и не отразит их! Это мат!» — возликовал Аманэ.

И…

— Что?!

За считанные мгновения до попадания Икки сорвал рубашку и крутанулся вокруг своей оси, как заправский тореадор, ловко поймав клинки и не позволив им разлететься.

«И только то?» — усмехнулся он, выдохнул и стремительно сократил дистанцию.

— ?!

Ошеломлённый Аманэ не успел отшатнуться и пропустил удар.

— Похоже, прорицатель из тебя никудышный, — спокойно сказал Икки.

Пусть из пореза на щеке не выкатилось ни капли крови, важен сам факт: Интэцу дотянулся до Аманэ.

Синомия обомлел и забыл даже съязвить в ответ.

«Не может быть! Он задел меня! Как такое возможно?!»

Не давая ему опомниться, Икки схватил один из мечей Лазури во вторую руку, переключившись на двухклинковый стиль, смял слабую оборону шквалом ударов и рубанул по сонной артерии.

Девайсы свистнули и рассекли кожу на шее. На этот раз потекла тоненькая струйка крови, то есть рана вышла заметно глубже.

«Снова!.. Но почему? У меня же есть Безымянная слава! По мне просто не должны попадать!»

Аманэ побледнел, от его насмешливой ухмылочки не осталось и следа. Им завладел страх.

По непонятной причине Икки медленно, но верно приближался к тому, чтобы оборвать его жизнь.

— Черт! — выругался Аманэ и ушёл в глухую оборону, молясь богине… нет, не о победе или удачном ударе, а чтобы его самого не ранили.

Но яростный натиск Икки только усилился.

— Участники как будто поменялись ролями! Куроганэ мастерски расправился с дистанционной атакой и напал в ответ! А Злой рок как будто растерял свою дьявольскую удачу! Он только защищается!

Икки уверенно шагал вперёд и мощно бил, высекая искры из мечей.

Он снова окунулся в свою стихию.

Тут же изумился не только Аманэ, но и Сидзуку.

— Как?.. Ведь Безымянная слава — это мощнейшая причинно-следственная способность! Настоящий взлом реальности! Она даже меня заставила ошибаться: неудачно наступать, поскальзываться, неправильно просчитывать заклинания! Как онии-сама избегает её воздействия?!

— Ты не права, Куроганэ, — сказала Куроно.

— В чём?

— Вмешательство Аманэ работает без сбоев, и твой брат тоже ошибается. Вермилион, наверное, видит это, да?

— Ага, — кивнула Стелла и дрожащим от восхищения и зависти голосом добавила. — Какой же Икки всё-таки крутой!

— Да о чём вы?

— Можно сказать, Куроганэ принимает атаку Безымянной славы в лоб. Если бы ты смотрела внимательно, то заметила бы, что он уже трижды вываливался из атакующей стойки. Но вместо того чтобы падать, он мгновенно подключает другие группы мышц и оптимально распределяет запредельную нагрузку, превращая неудачные шаги в круговые удары. Короче говоря, Куроганэ ошибается и за доли секунды исправляется.

— Но как такое возможно?! Он же не знает, где и когда ошибётся!

— Конечно, это невозможно. Безымянная слава работает намного быстрее, чем человек успевает отреагировать. Твоему брату помогает особое состояние. Оно называется «единение с мечом». Первым его познал один известный мечник на закате жизни. Это глубочайший уровень единения меча, тела и души. Его может достичь только тот, кто тренировался всю жизнь и неоднократно оказывался на на пороге гибели. Когда мечник входит в это состояние, его клинок как будто обретает собственную волю и разит врага быстрее мысли. Душа и тело, миллионы раз повторявшие одни и те же связки ударов, замечают изменения окружающей среды без участия мозга и сами подстраиваются под них. Что мы, собственно, и видим. Сколько бы Куроганэ ни ошибался, он тут же восстанавливается.

Есть такая поговорка: на всякого мудреца довольно простоты. Она означает, что ошибиться может любой, даже мастер своего дела. Но мало кто знает, что у неё есть историческое продолжение.

Выставив на всеобщее обозрение свой трактат, Великий Учитель * 12 Скорее всего, речь о Кукае, религиозном культурном и общественном деятеле Японии VIII–IX вв. заметил, что забыл поставить в конце точку, но не растерялся и кинул в последний лист кисть, тем самым исправив оплошность.

То есть эксперты не переживают из-за своих ошибок, а быстро и качественно избавляются от них в любой ситуации.

Вот и Икки не колебался.

Невзирая на преграды, его Интэцу упрямо стремился к жизненной нити Аманэ, жаждая перерубить её.

Это уже была не какая-то техника и даже не стиль фехтования, а возведённая в абсолют неизбежность, гласящая: «я разрублю тебя».

— Манипуляции удачей не помогут ему убегать вечно, — сказала Куроно.

И…

Арену оросили крупные, заметные издалека брызги крови.

Аманэ с воем зажал рану на руке. Белая униформа постепенно становилась красной.

Как второй порез был глубже первого, так и третий — глубже второго.

Злой рок проигрывал по всем фронтам.

К этому моменту даже он понял, что Икки, подвергаясь влиянию Безымянной славы, продолжал раз за разом исправлять собственные ошибки.

— Как такое возможно?! — прошипел он.

Икки ткнул в него окровавленной катаной.

— Ты же понимаешь, что следующим ударом я неизбежно оборву твою жизнь?

— !..

Аманэ скривился.

Уж кто-кто, а он, манипулятор судеб, точно понимал, что от неизбежности не укрыться.

Пригнувшись, Икки бросился в последнюю атаку против Злого рока и его счастливых случайностей.

— Ладно, хватит, — с ненавистью проговорил Аманэ, отбросил мечи Лазури и отозвал даже те, которые ещё торчали в арене. — Браво, Икки-кун, просто блистательно. Я не думал, что ты окажешься настолько упорным. Я хотел сломить тебя, как Сидзуку-тян, и заставить извиниться, но, видимо, у меня ничего не выйдет. В таком случае я просто закончу всё это поскорее.