Рику Мисора - Сага о бездарном рыцаре 2

— Д-да, конечно!

Аясэ поспешно раскрыла сумку и обнаружила внутри всё, что было нужно для оказания первой помощи, включая бинты и дезинфицирующий раствор.

«Думаю, я успею перевязать Куроганэ-куна, пока Вермилион-сан звонит по наладоннику», — решила она и привычно взялась за дело.

— Куроганэ-кун… спасибо тебе, — от всей души поблагодарила Аясэ, пожимая его руку. — Благодаря тебе я наконец-то узнала, что на самом деле чувствовал папа… Я думала, что знаю его лучше всех, а оказалось, что я совсем его не понимала.

— Неправда.

— Э?..

— Я победил только потому, что ты позволила мне в полной мере ощутить стиль Кайто-сана. Ты одна понимаешь его. Аяцудзи-сан, ты настоящий преемник Последнего самурая.

— …

«Правда?.. Не уверена. Конечно, я и сама хотела бы этого…»

— Тогда я должна стать ещё сильнее, чтобы гордо нести имя преемника. И… чтобы самой одолеть того парня.

Аясэ больше не колебалась.

Она стояла на твёрдой земле и уверенно смотрела вдаль.

Она поняла, чем должна гордиться.

Икки обрадованно улыбнулся.

— С нетерпением буду ждать этого дня.

Он от всей души желал, чтобы её мечты о солнечном будущем стали явью.

«На чужом поле! Бездарный рыцарь сокрушил Пожирателя мечей, одного из лучших блейзеров академии Донро!»

Стенгазета с таким заголовком появилась на следующий же день после дуэли. Подробную статью сопровождали фотографии, которые сделала ловкая рука неуловимого шпиона.

Автором значилась Кусакабэ из клуба журналистики.

Услышав разговор Икки и Аясэ во время их поединка, она сразу же учуяла сенсационный материал и с тех пор следила за ними.

«Блестящий журналист не должен уступать ниндзя!» — гордо заявляла она.

Икки тоже немало удивился, ведь он в тот день не заметил и тени Кусакабэ.

Статья вызвала фурор. И неудивительно: Кураудо был общепризнанным асом в сражениях блейзеров.

Очевидно, ни о какой «удаче на стороне Куроганэ» даже речи не шло.

Немногочисленные завистники растеряли последние доводы и заткнулись.

Отныне ни один ученик академии Хагун не сомневался в истинной силе Икки.

Но в один прекрасный момент кто-то спросил:

«Кто сильнее: Бездарный рыцарь или первый блейзер академии — действующий председатель студсовета Тока Тодо по прозвищу Райкири * 5 Молниеносный разрез. ?»

Доподлинно неизвестно, кто первым задал этот вопрос, но все сразу подхватили его.

Райкири неоспоримо удерживала четвёртый ранг Японии.

Но Бездарный рыцарь имел все шансы на победу.

— Этому не бывать. — Нет, бывать. — Нет. — Да…

Споры учащались, обстановка накалялась, и через неделю вся академия чуть ли не требовала провести бой между ними.

С момента возвращения додзё Аяцудзи миновала неделя.

Икки со Стеллой сидели на скамейке и, отдыхая после ежедневной тренировки, любовались закатом.

Внезапно наладонник Икки звякнул рингтоном.

Пришло сообщение от Аясэ: её отец, Кайто, вернулся в сознание.

— Что? Отец семпая очнулся?!

— Похоже на то.

— Ну что я могу сказать, вовремя он.

— Угу. Аяцудзи-сан тоже нарадоваться не может. Вот, смотри.

Икки повернул наладонник с Стелле.

«Папа очнулся!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!»

— Ух ты, и правда. Точно не может. Восклицательных знаков столько же, сколько и в Дра~~нболе * 3 Очевидно, тут отсылка к Драгонболу. .

— Похоже, она полна энергии.

По правде говоря, они уже целую неделю не видели Аясэ.

После дуэли она вернулась в академию и сказала:

— Куроганэ-кун, на этот раз мне пришлось взвалить все свои проблемы на тебя, но теперь я буду разбираться со всем сама.

Затем она отправилась в исполнительный комитет по организации отборочных матчей и рассказала о своём жульничестве.

Чистосердечное признание и покровительство Орэки смягчили наказание: вместо исключения девушку отстранили от занятий на десять дней и вычеркнули из списков кандидатов на участие в Фестивале.

В связи со всем этим Икки и Стелла были по-настоящему рады узнать, что с Аясэ всё хорошо.

— Как же она вернётся в школу? Ведь её отец очнулся…

— Это точно…

Кайто спал целых два года. Скорее всего, он истощал и ослаб. Ему предстояло пройти долгий курс реабилитации.

Кроме того не стоило забывать о болезни сердца.

Должно быть, Аясэ хотела всё свободное время проводить с отцом.

— Думаю, она больше не сможет тренироваться с нами.

— Без неё будет одиноко.

— Что ж, здесь мы бессильны. Абсолютно.

«Это поистине чудо из чудес. Врачи говорили, что Кайто-сан не переживёт зиму, а он взял и очнулся».

— Я желаю им счастья, пусть даже недолгого.

— И я.

Они немного помолчали.

Наладонник Икки во второй раз нарушил их идиллию.

Парня вызывала Аясэ Аяцудзи.

— О, позвонить решила? Да, алло?

— Алло, это Куроганэ Икки-кун? Слушай, есть разговор. Предлагаю тебе сегодня же жениться на Аясэ! За приданое не волнуйся, я оставлю вам додзё!

На заднем фоне что-то загромыхало.

— Ты впервые очнулся за два года и сразу начал буянить?! Куроганэ-кун, прости! Я не знала, что он начнёт нести всякий вздор! Он сказал, что просто хочет поблагодарить тебя!

— Ха-ха-ха! Ладно тебе, Аясэ, не скромничай. Ты же любишь Куроганэ-куна. Как отец, я тебя понимаю. Когда ты рассказывала о Куроганэ-куне, в твоём голосе звучали такие восторг и уважение, с какими хорошая жена говорит о любимом муже!

— Уа-а-а-а! Ува-а-а-а-а-а-а! Хватит нести всякий вздо-о-о-ор!!!

— Да не смущайся ты так. Я проснулся, кому как не мне благословлять вас…

— Лучше б ты еще на два года уснул!

— Гх!.. Кха!..

— К-К-К-Куроганэ-кун! Забудь обо всём! Ты ничего не слышал! Пока!

«Бип, бип, бип», — загудел наладонник.

— Похоже, Кайто-сан чересчур хорошо себя чувствует.

— Точно. Читаешь мои мысли.

«Но всё же…»

— У тебя тоже есть ощущение некоего финала?

— Ага.

Дело о додзё Аяцудзи началось с агрессивной стычки в ресторане, галопом проскакало по событиям нескольких дней и пришло к мирному завершению: додзё вернулось к Аясэ, а Кайто пришёл в себя.

На тренировках теперь будет не так весело, но никто не говорил, что друзья расстались навечно.

— Вроде, нас стало на одного меньше, а сразу так тихо…

— Сегодня даже на трёх. А так да.

— Ты прав.

Сидзуку с Арисуином тоже выделялись своим отсутствием.

— Ладно Алиса, но чтобы Сидзуку…

— Ага. Мне даже как-то не по себе.

— И мы остались наедине.

— …

Стелла взяла Икки за руку.

Она то и дело поглядывала на него рубиновыми глазами, в глубине которых мерцали крошечные язычки пламени.