Матьё Габори - Сумеречные королевства

— Вы можете… привести ее сюда?

— Да, видите, насколько велика власть Аккордов.

— Но, — мне в голову пришла неожиданная мысль, — почему последнюю ночь? Ведь здесь вам нечего бояться. Я уйду отсюда один… а вы, вы останетесь с нею.

— Даже если мое сознание останется здесь, это ничего не изменит. Болезнь все равно убьет тело. Умрет тело — умрет и разум. Хотя, Ловцы Света уничтожат меня много раньше. Не останавливайтесь, мальчик мой. Теперь вы можете репетировать в одиночестве.

— Я не намерен спокойно смотреть, как вы гибнете! — Сама мысль, что я потеряю только что обретенного учителя, вызывала бурный протест, заставляла сердце болезненно сжиматься.

Я не желал жертвовать этими дружескими отношениями, зародившимися вдали от реального мира. Аккордник виделся мне не только одаренным музыкантом, терпеливым наставником, но, прежде всего, благородным, достойным человеком, и я искренне привязался к нему.

— А если я откажусь убить Дьюрна? — Мои слова были продиктованы отчаянием.

— В таком случае моя жертва станет бессмысленной, а все усилия пойдут насмарку. Не болезнь, разрушающая тело, а вы нанесете мне смертельный удар. Отступать уже поздно, Агон.

Он улыбнулся, и, подчиняясь внезапному порыву, я сжал его в объятиях. Вдруг тихий женский голос окликнул музыканта по имени.

— Вот и Изендра. — Мелоден отстранился. — Отнеситесь с уважением к моему последнему желанию.

Я подавился заготовленной фразой. Сокрушенно качая головой, я глазами провожал учителя, направляющегося к небольшой дверце, расположенной в дальнем углу зала. Там маячил призрачный силуэт женщины с грустным личиком. Когда дверь за аккордниками закрылась, тишина, воцарившаяся в комнате, показалась мне невыносимой, и моя рука скользнула к Тени.

— А девица красива, — сообщила рапира.

— Она мертва, это лишь видение.

— Ничего, он тоже скоро умрет. — В голосе Тени притаилось ехидство.

— Ничто не способно тебя растрогать, — вздохнул я.

— Спешу напомнить, что я — рапира. Я родилась, чтобы убивать.

Вплоть до следующего утра, до утра шестого дня, я старался сосредоточить все свое внимание на «Авроре» и не думать о Мелодене. Дверь в конце зала приоткрылась всего один раз, после того, как я взял фальшивую ноту. Приоткрылась и захлопнулась вновь.

Внезапно пол таверны задрожал, как и два дня назад, подернулся дымкой цвета оникса, задрожал и исчез.

Я очнулся в павильоне Мелодена, рядом с мастером музыки. Ветви Ловца Света обвились вокруг его ног, а некоторые из них тянулись к шее.

— Ну вот, моя история и подошла к концу. — Мелоден с трудом шевелил посиневшими губами.

Тяжело дыша, он прижимал к груди инструмент.

— Играйте, Агон, играйте! — взвыл несчастный, когда одна из веток вонзилась ему в горло. Ее товарки медленно погружались в живот музыканта.

Малейшее движение, и он умрет. Борясь с подступающей тошнотой, я схватил цистру и принялся наигрывать «Аврору».

— Скорее, они вас видят… — взмолился музыкант.

Слабое движение губ, и ветви разорвали его щеки. Пронзенный черными отростками, Мелоден резко откинул голову назад, чтобы Ловцы Света прервали мучительную агонию. Из его рта вырвался хриплый крик, лицо расслабилось, тело повисло на ветках.

Ноты звучали все громче, однако, казалось, дерево все еще видело меня. Корни и ветки оставили в покое тело Мелодена и поползли в моем направлении. Ощутив панику, я сбился с ритма раз, затем второй, и в конечном итоге мелодия смолкла. Меж тем отростки Ловца Света продвинулись уже на три локтя.

Сжав зубы, сведя брови, залитые потом, струящимся со лба, я закрыл глаза. Я знал, что другого шанса у меня не будет. «Аврора» должна зазвучать сейчас или никогда. Я глубоко вздохнул и снова взялся за цистру. Набирая силу, волшебная мелодия заструилась по комнате, паника на цыпочках отступила. Я открыл глаза. Ветви и корни укорачивались, втягивались в ствол.

— Они тебя не видят, вперед, Агон, — срывающимся шепотом подбодрил я себя.

Я откинул портьеру, закрывавшую выход, и, не прекращая играть, покинул павильон. В школе царила неописуемая паника. Ученики метались от одного павильона к другому, некоторые тащили за собой раненых товарищей, другие собирались вокруг психолунников. Последние плечом к плечу стояли в самом конце улицы, с ужасом взирая на Дерево Дьюрна, ветви которого хлестали всех подряд, словно сошли с ума. Их сухой треск только усиливал всеобщий страх. Дерево чувствовало приближение убийцы, но не видело его.

Когда я делал первые робкие шаги по улице, мне казалось, что в животе ворочается чей-то ледяной кулак. Каждый пройденный локоть приближал меня к Дьюрну, а значит, к победе. Но я упустил один немаловажный факт: «Аврора» скрывала меня от взглядов деревьев, но не от глаз учеников.

Несмотря на страшный шум, некоторые школяры услышали музыку и заметили меня. Еще десяток локтей отделял меня от кордона психолунников, когда кто-то из учеников узнал меня и, страшно оскалив лицо, двинулся наперерез с рапирой в руке. Я решил, что все пропало. Если я брошу цистру и возьмусь за Тень, меня убьют ветки. Если я продолжу играть «Аврору», за меня возьмутся ученики…

Я сглотнул ком, застрявший в горле, прекратил игру и вытащил рапиру.

— Сколько у меня времени, чтобы расправиться с учениками и добраться до психолунников?

Тень мгновенно оценила ситуацию.

— Кажется, ты совершил ошибку, страшную ошибку , — прошептала она.

Впервые в ее голове прозвучало настоящее смятение. В ту же секунду Ловцы Света застыли. Ученики и психолунники последовали их примеру, ошеломленные или скорее напуганные внезапной тишиной, упавшей на школу.

— Они в смущении, Тень, они ищут меня, но все еще не видят!

— Эхо, хозяин, эхо мелодии…

Ее голос перекрыл чавкающий звук, с которым мой локоть впечатался в лицо ближайшего психолунника. Мужчина покачнулся и рухнул на спину. Я перескочил через него и устремился к Дереву, преследуемый яростно вопящими школярами и психолунниками. Но теперь меня заботили ветви дерева, которые ожили и начали конвульсивно подергиваться.

Я уже вознамерился взлететь по ступеням, ведущим к необъятному стволу, когда меня догнали двое учеников с обнаженными рапирами. Я сделал умопомрачительный вольт и отразил атаку первого противника, пытавшегося преградить путь к лестнице. Каким-то чудом мне удалось добраться до ступеней. Тень задела обоих нападавших. Лестница была слишком узкой, и мои враги не могли атаковать одновременно. Старший из них, размахивая клинком, бросился вперед. Я держал его на расстоянии: спасибо Тени, которая помогала мне, короткими мысленными командами направляя удары. Ступень, еще одна, еще — я натолкнулся спиной на дверь башни и решил, что партия выиграна. И тут эхо «Авроры» смолкло, явив свету убийцу Дьюрна. Ветви Дерева незамедлительно потянулись ко мне.