Матьё Габори - Сумеречные королевства

Две оставшиеся Гувернантки скрылись на лестнице, и Малисен рассеял призрачное войско, которое исчезло словно туман, оставив после себя лишь несколько потрескивающих искр. Я встретился взглядом с эльфом. Он улыбнулся.

— Стоит воспользоваться передышкой, мессир.

Осипший голосок свидетельствовал о том, что бедняге пришлось нелегко: он потратил почти все силы, управляя магией. Руки Малисена покрылись алыми волдырями, словно он сунул их в костер.

Толкая перед собой Амертину, мы вышли на лестничную клетку. Гувернанток нигде не было видно. Малисен спустился первым. Я обернулся, окинув прощальным взглядом разоренный чердак.

— Пошли? — предложил Малисен.

Я без труда подхватил кресло Амертины и двинулся по ступеням. Эльф уже был внизу и сейчас осматривал окрестности.

— Мессир, — заговорщицки сообщил он, — дамы ушли!

— Я их понимаю…

Но кто-то из них должен был сторожить выход. По-прежнему держа кресло Амертины, я пригласил эльфа следовать за мной. В этом доме имелся черный ход, выводящий на улицу, которая спускалась к порту. У нас не осталось выбора. Вполне вероятно, что Гувернантки отправились за подкреплением. Время поджимало, мы должны были рискнуть и выйти наружу. Я тихонько приоткрыл дверь. Улица казалось пустынной, лишь у ворот соседнего здания лежал какой-то нищий.

— Пошли, — сказал я Малисену.

И мы выскользнули на улицу. С Амертиной на руках я не смог бы сражаться, но Гувернантки больше не показывались. Неужели Малисен сумел напугать их?

Теперь нам надо было где-то укрыться, хотя бы до утра. Но я никак не решался углубиться в Нижние кварталы, чтобы найти постоялый двор, который распахнет перед нами двери в столь ранний час. Малисен вызвался проводить нас в надежное место.

— Там мы будем в полной безопасности, в окружении друзей. Мессир, я так вам обязан…

Я слишком устал, чтобы устраивать допрос, хотя предложение эльфа меня удивило: почему он искал пристанище у меня на чердаке, если мог спрятаться в безопасном убежище? Зубы Амертины стучали от холода, ее личико посинело. У меня не осталось сил, чтобы протестовать.

— Это далеко? — спросил я.

— Нет, мессир, всего в нескольких кварталах отсюда. Идите за мной.

Я освободил руку, чтобы коснуться эфеса Тени. Она была там, в глубинах моего сознания, такая восхитительно живая. Ее присутствие вдохнуло в меня мужество, и я последовал за Малисеном.

Элиос вырвал один из шипов, вросших в кожу. По лицу потекла кровь — тонкая липкая струйка, которая в считанные секунды добралась до подбородка. Юные серые кардиналы боялись шевельнуться. Они знали, что психолунник полагает, что все его планы разрушены Гувернантками, а также эльфом, который укрылся у Агона. В крошечной мансарде, единственное окно которой выходило на улицу Терпкую, царило тяжелое молчание. Все пятеро мужчин были мрачнее тучи.

Один из них встал и положил руку на плечо Элиоса.

— Мы изыщем иные пути, мэтр. Просто надо запастись терпением…

Психолунник развернулся. Несколько коротких мгновений он буравил серого кардинала ненавидящим взглядом, а затем влепил ему звонкую пощечину. Одну, вторую, третью… Молодой человек не шевелился, осознавая, что психолунник не в себе. Юноша дрожал от страха: он боялся, что обезумевший Элиос убьет его просто так, чтобы выплеснуть ярость.

Кровь свернулась, прочертив на лице Элиоса узкую полоску — ручей гнева. В душе психолунник проклинал Гувернанток и эльфа. Он так долго вынашивал планы мести, продумывал каждый ее этап, и именно эту ночь он хотел посвятить Дьюрну. В мечтах он представлял страшный пожар, пожирающий дом предателя. Он наслаждался видениями, в которых Агон молил его о пощаде, просил сохранить жизнь, которую не заслужил.

Элиос едва сдерживался, чтобы не придушить серого кардинала, который стоял навытяжку перед своим вожаком, выкатив перепуганные глаза. Но он, Элиос, нуждался в этом юнце и его товарищах. Ему придется начать все сначала. Психолунник улыбнулся, радуясь боли, порожденной черными колючками. Лоргол не сможет защищать предателя бесконечно. Элиос посмотрел на луну, повисшую в темном зимнем небе. На тонком серебряном диске возникло призрачное лицо Дьюрна, и психолунник впервые за долгие годы позволил скатиться по щеке маленькой соленой капле, робкой слезинке, которая, казалось, одну секунду колебалась, но затем осмелилась смешаться с алой кровью, чтобы навеки раствориться в ней…

Лерсшвен быстрым шагом миновал коридоры, ведущие к центральной башне. Его слуги, люди, верные фэйри, маячили на порогах своих комнат, и в их глазах притаился страх. По владениям мага прокатился слух, что два цензора: пол у денник и пол у ночник — ждали хозяина у подножия башни.

Лерсшвен еще не встречался с ними. И сейчас он взвешивал каждое слово, каждый слог, которые ему предстоит произнести. Цензоры явились отнюдь не с визитом вежливости. Он должен убедить их любой ценой…

Каменная лестница спиралью вела к самой верхушке башни. Лерсшвен построил эту лестницу снаружи башни, чтобы смутить нежданных гостей. Но те, кто его ждал, не были начинающими чародеями или обычными вояками, которые могли бы испугаться легкого головокружения. Их было двое, и они с бесстрастными лицами стояли у дверей, закутавшись в длинные тоги цензоров с вышитым фениксом на груди. Лерсшвен принял все необходимые предосторожности. Танцор наделил его способностью замечать невидимое. Но затменник не сомневался, что и цензоры встретят его во всеоружии. Его опасения подтвердились, стоило фэйри поднять глаза к небу. В воздухе, где-то на уровне середины башни, маячили четыре темных силуэта в длинных плащах — крылатые демоны, невидимые и молчаливые.

Криво усмехнувшись, фэйри поспешил навстречу двум цензорам.

— Проходите, не стесняйтесь, — сказал он.

Цензоры довольствовались кивком и с непроницаемым выражением лиц двинулись по лестнице. Фэйри исподтишка глянул на невидимый эскорт представителей Криптограммы. Демоны и их подручные расселись по зубцам башни.

Внешняя лестница заканчивалась на площадке последнего этажа башни. Лерсшвен пригласил цензоров войти внутрь, позабавившись их минутному колебанию. Этот зал всегда поражал посетителей. Лерсшвен выложил кругленькую сумму мастерам стекольных дел, чтобы те выполнили его заказ. Весь пол комнаты состоял из цветных витражей, удерживаемых крепкими железными перекладинами. Перемещаясь по залу, любой гость чувствовал себя неуверенно: ему казалось, что хрупкое стекло в любую секунду треснет, и ты полетишь в пропасть не менее чем в пятьдесят локтей в глубину. За исключением этого этажа, башня была полой.

Цензоры, ворча, оценивали ситуацию. Лерсшвен, не раздумывая, пересек комнату и уселся в кресле, хрупкие изогнутые ножки которого не казались надежной опорой. Вся мебель в зале была сделана так, чтобы нежданный гость был вынужден постоянно поддерживать равновесие. Фэйри мысленно расхохотался. Цензоры скептически осмотрели комнату и решили остаться на пороге.