Эль Косимано - Буря времен года [litres]

Я смотрю на дорожный знак над головой.

– На углу Индепенденс-стрит и Пенсильвании. Только что прошла…

Я смотрю налево и понимаю, что только что миновала Вторую улицу.

«Наша Вторая застыла на перепутье».

Загорается зеленый свет, и на перекресток выплескивается волна пешеходов. Кружась вокруг меня, они толкают меня локтями, проносясь мимо. Я сворачиваю к огромному серому зданию между Первой и Второй улицами. Это Библиотека Конгресса.

«Читай между строк. Все возможно».

Лавируя между встречными машинами, я спешу к зданию. Бегу вверх по парадной лестнице, распахиваю дверь в вестибюль и резко останавливаюсь.

К металлодетекторам тянется длинная очередь. Я смотрю, как туристы и посетители опустошают карманы, выкладывая свои кошельки и рюкзаки на стол для осмотра охранниками. Запах Джека слабый, но усиливается по мере моего приближения к контрольно-пропускному пункту. Он уже здесь. Безоружный.

Я пячусь к выходу из здания, достаю из-под толстовки перочинный нож и выбрасываю его в ближайшую урну, прежде чем вернуться в очередь.

– Серьезно, Джек? – бормочу я себе под нос, как только меня пропустили. – Обязательно надо было выбирать самую большую библиотеку в мире?

У меня в ухе слышится треск статики.

– Я тебя почти не слышу, Флёр. Ужасное эхо.

– Ничего страшного, – громко говорю я, навлекая на себя неодобрительный взгляд сидящей за справочным столом дамы.

Я продолжаю двигаться. Это место просто огромно. Остановившись в центре похожей на пещеру комнаты в окружении арок и балконов, я задумываюсь. Если бы я была Джеком – если бы кто-то охотился за мной – куда бы я пошла? Где стала бы прятаться?

Я иду по указателям к лифтам и изучаю план здания. Десять лет назад мне удалось заставить Хулио хорошенько побегать по отелю в Атлантик-Сити, разъезжая в лифте по всем этажам. В этой библиотеке всего пять уровней и цоколь.

Цокольный этаж: собрание географических карт.

Под землей Поппи будет труднее уловить сигнал Джека. Похоже, он решил окопаться, как уже поступал в прошлом.

Я тянусь за ножом, но тут же вспоминаю, что его при мне нет.

– Не нравится мне это, – говорит Поппи. – Ни капельки. Он пытается заманить тебя в такое место, где сможет остаться с тобой наедине. Тебе лучше подождать снаружи и схватить его, когда он появится. Не ходи в…

Но я уже шагаю в кабину лифта.

Когда двери лифта открываются, запах Джека окутывает меня со всех сторон, и я едва справляюсь с подступившей тошнотой.

Я останавливаюсь у двойных дверей. С них капает конденсат. Они еще холодные там, где он их коснулся.

«Туннель к офисному зданию Кэннон-Хаус (только для персонала)» – гласит табличка.

Туннель… Вот и объяснение, почему Поппи потеряла сигнал Джека.

Я пинаю стену ногой.

– Где же он, Поппи?

Передатчик отзывается треском статики.

Я иду по следу Джека к столику в дальнем углу хранилища карт. Он завален раскрытыми книгами и размеченными документами. Стул выдвинут и стоит под углом, дерево еще хранит холод его недавнего присутствия.

Я листаю атласы, которые Джек оставил открытыми. Метеорологические карты Атлантики. Физические и климатические карты Соединенных Штатов Америки. Карты автомобильных дорог с несколькими выделенными маршрутами от одного побережья до другого. И поверх всего этого лежит томик стихотворений, открытый на странице «С добрым утром».

Я скольжу глазами по строчкам, которые уже знаю наизусть.

Гибель не страшна.

Рядом со стопкой книг я замечаю четыре батарейки, удерживающие своим весом загнутые уголки карты метро округа Колумбия, на обороте которой нацарапана схема замкнутого электрического контура аккумуляторного элемента.

И еще записка.

От Джека.

«Что, если красная линия не является для нас конечной? Что, если это только начало?»

Я опускаюсь на стул, где прежде сидел Джек, изо всех сил пытаясь понять смысл происходящего. Медленно, но верно послания, стихи, карты и батарейки начинают складываться в единую картину, и перед моим мысленным взором встает план Джека – точнее, путь, который он так тщательно продумал.

Если я права, то точно знаю, где его искать.

Я сижу одна в вагоне метро, без какого-либо оружия в кармане. Поезд мчится по рельсам, и я всматриваюсь в черноту под улицами Вашингтона. Сигнал на такой глубине не ловит, поэтому в ухе у меня звенящая тишина. Поппи, наверное, в ярости. Или в ужасе. Может быть, и мне следует разделять ее чувства? Насколько хорошо я на самом деле знаю Джека, исключая несколько недель шпионских игр, повторяемых нами из года в год? Не принимая в расчет наши споры о трагических любовных историях, мои намеренные промахи и его случайный флирт, пока он еще достаточно силен, чтобы смеяться надо мной?

Это просто безумие.

Джек убивает Эмбер. Я убиваю Джека. Хулио убивает меня. Эмбер убивает Хулио. Таковы правила игры. Таков привычный миропорядок. Джек просто тронулся умом от желания сбежать от Геи, Кроноса или еще чего-нибудь в этом роде. Безумие с его стороны думать, что правила действуют не для всех нас.

Разве не так?

Я выхожу на платформу станции Уитон. Это конечная остановка поездов на Красной линии – и самая глубокая станция в Вашингтоне, расположенная на уровне семидесяти метров под землей. Именно сюда в отчаянной попытке оторваться от меня сбежал Джек во время нашего первого знакомства.

Воздух в туннеле метро затхлый и теплый, и все же Джек был здесь. Я в этом уверена. Людской поток упрямо и медленно ползет по эскалаторам до уровня земли, и когда я наконец-то пробиваюсь наверх, уже совсем стемнело.

Я поднимаю нос по ветру. «Джорджия- авеню» – сообщает мне уличный знак над головой, но ни один из этих домов, магазинов или ресторанов не выглядит тем же самым, как в моих воспоминаниях. Мое внимание привлекают мерцающие огоньки строительной площадки на противоположной стороне улицы. Прежде здесь был торговый центр, и, судя по всему, скоро на его месте появится другой. То, что Джек привел меня сюда, кажется одновременно и трагически неправильным, и совершенно оправданным.

«Что, если это только начало?»

У меня в ухе потрескивают статические помехи, когда сигнал Поппи возвращается. Должна же быть причина, по которой Джек оставлял мне зашифрованные сообщения глубоко под землей, где Поппи не могла их увидеть. Как будто он пытается поделиться секретом. Или сам хочет побыть в одиночестве. Может быть, он прячется не только от Стражей Кроноса.