Эль Косимано - Буря времен года [litres]

Эмбер раздевается до нижнего белья. Нынче утром бледно-розовый шрам у нее на ноге почти не заметен, и холод, похоже, нисколько ее не беспокоит, когда она заходит в воду по бедра. Она брызгает водой себе под мышки и на лицо. Я пробую воду босой ногой. Пальцы тут же начинает покалывать, и я отдергиваю ногу.

– Ты разве не хочешь освежиться? – спрашивает она, намыливаясь мылом и смывая его.

Она с удивлением смотрит на меня, все еще стоящую у кромки воды. У меня стучат зубы, по коже бегут мурашки. Я уклончиво качаю головой.

– Не уверена.

Она бредет ко мне, протягивая руку.

– Ты можешь подержаться за меня. Все будет не так уж плохо.

Я вспоминаю ту ночь, когда мы с Джеком катались по замерзшему пруду и целовались в снегу, и вчерашнюю, после того как догорел костер. Холод не беспокоил меня до тех пор, пока мы с Джеком касались друг друга. Содрогнувшись, я стягиваю с себя одежду и позволяю Эмбер ввести меня в ручей, ахая от поднимающейся по ногам воды. Я быстро умываюсь одной рукой, а другой крепко цепляюсь за Эмбер. От потока ее силы у меня начинает кружиться голова.

– Хулио тоже терпеть не может холод. Он заставил меня всю ночь держать его за руку. – Эмбер закатывает глаза, но ей меня не обмануть. После их ночи вместе она так и сочится магией. – Хорошо, что он не делил палатку с Джеком, а то бы замерз насмерть.

Я плескаю водой себе на шею, выводя Эмбер из равновесия и заставляя нас обеих шататься на неровных камнях.

– Ты ведь не осталась с ним на ночь, правда? – спрашивает она.

Я пытаюсь побороть дрожь.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что Джек выглядит ужасно, а ты сейчас высасываешь всю мою силу.

– Извини, – говорю я, хотя в действительности ничуть не сожалею и не собираюсь отпускать ее руку.

– Вы с Джеком в порядке? – продолжает свой допрос Эмбер. – Это из-за того, что я сказала вчера? О том, что случилось в хижине?

– Нет, – поспешно заверяю я. – Ничего подобного. У нас все хорошо. – Во всяком случае, мне так кажется. – Просто вчера ночью его мучили кошмары. И отношения между нами казались несколько… интенсивными. – При воспоминании об этом у меня краснеют щеки. Как от соприкосновения наших рук у него учащался пульс. Как сквозь прерывистое дыхание я всем телом вслушивалась в напряженную тишину между нами, страстно желая заполнить ее. Но прошлой ночью он был таким ранимым. Таким уязвимым и неуверенным, что мои поползновения были бы не к месту. – Вчера мы все делали и говорили вещи, которые казались неправильными. И я подумала, что нам с Джеком ни к чему лишний повод для сожалений.

Я наклоняюсь вперед, чтобы прополоскать волосы, но что-то в напряженной позе Эмбер заставляет меня поднять голову. Я смываю мыло с лица. Ее брови нахмурены, а уголки полных губы опустились.

– Ты бы в самом деле пожалела? Ну, если бы переспала с ним? – спрашивает она.

Я бы солгала, если бы сказала, что никогда об этом не думала. По правде говоря, эта мысль неотступно преследует меня со времен того поцелуя на пруду. Если бы нас не застукал директор, если бы Лайон не позвонил, то, возможно, мы бы решились.

– Нет, не думаю.

– Тогда почему же вы этого не сделали?

– Наверное, виноваты нервы. – Я и не представляла, каково это – просто заявить об этом вслух. – Это, наверное, глупо. Я имею в виду, идеального времени не существует, верно? Как и идеального места. Если ты знаешь, что рядом с тобой правильный человек и вы оба этого хотите, то…

– Погоди-ка, ты имеешь в виду первый раз… в жизни? – удивленно вопрошает Эмбер.

– А что? – парирую я. – Сама-то сколько раз?..

Эмбер вздергивает бровь, то ли в ожидании окончания фразы, то ли насмехаясь надо мной. Я не могу сказать, ждет ли она, когда я договорю, или хочет, чтобы я это сделала.

– Достаточно, чтобы знать, что последние разы тоже могут сопровождаться букетом сожалений. – Она отворачивается, а я задумываюсь, имеет ли она в виду Хулио. Боится ли подпустить его слишком близко, или того, что это уже произошло. – Ты его любишь? – спрашивает она.

Мне кажется странным признаваться ей в чем-то настолько интимном, когда я еще даже не говорила об этом Джеку.

– Да.

– Ты ему доверяешь?

– Я могла бы вверить ему даже свою жизнь.

– А как насчет сердца? – допытывается она, будто это единственный ответ, имеющий значение. И будто эта часть моего тела весит больше, чем все остальные.

– Я доверяю ему во всем.

Она кивает, и узел терзавших меня сомнений ослабевает.

– Тогда перестань беспокоиться по пустякам. Ты поймешь, когда будешь готова.

Я игриво сжимаю ее руку.

– Как и вы с Хулио. – Эмбер раскрывает рот от удивления, но тут же расплывается в широкой улыбке. Свободной рукой она плещет на меня холодной водой, и мы разражаемся воплями и хихиканьем. Чем больше времени я провожу с ней, тем больше понимаю, почему Хулио от нее без ума. – Я рада, что у него есть ты, – говорю я, когда наш смех стихает.

Ее лицо разом становится серьезным, а лоб прорезают глубокие морщины беспокойства. Она смотрит вниз, на воду.

– Я тоже рада, что у него есть ты.

Погрузившись в размышления, она ждет, пока я помою голову. Наконец я готова, и мы бредем, спотыкаясь, по каменистому дну, к берегу ручья и натягиваем свежую одежду на холодную, влажную кожу. Когда я пытаюсь влезть в джинсы, по лесу разносится эхо хлопка.

Мы с Эмбер замираем. Ветер приносит привкус чего-то кислого.

– Выстрел, – шепчет она.

Спешно обувшись, мы припускаемся бегом.

Перепрыгивая через поваленные бревна, мы несемся сквозь густой подлесок навстречу медному запаху крови. Краем глаза я замечаю мелькание белых кроссовок Хулио, бегущего прочь от нашего лагеря. Но Джека за ним не видно, и мое сердце сжимается от страха.

Эмбер быстрее и сильнее всех нас. Она врывается на поляну и резко останавливается посредине. Ветер шевелит высокую траву. Повсюду пахнет кровью и зимой.

Мой взгляд устремляется к дальнему краю поляны, где стоит парень, небрежно держащий в руках ружье. Он не Время года. От него исходит сильный запах паники и пота – это человеческие, очень земные запахи, характерные для смертных. При виде нас его глаза расширяются, и он пускается наутек. Эмбер бросается вслед за ним.

Меня затапливают ярость и инстинкты. Я мысленно тянусь к нему, заставляя землю перед ним трястись и ходить ходуном. Вырвавшийся на свободу корень забрасывает парня комьями грязи и выбивает у него из рук ружье. Другой корень плетью обвивается вокруг его лодыжки и опрокидывает навзничь.

Эмбер хватает оружие и в следующую секунду садится на парня верхом, поднимает ствол и целится прямо ему в голову.

– Где он? – спрашивает она дрожащим голосом.

– Это был несчастный случай! – выкрикивает он в ответ. – Я принял его за оленя. Я не хотел убивать его, клянусь.