Эль Косимано - Буря времен года [litres]

– Я не собираюсь с вами сражаться. Что бы ни случилось между вами и Даниэлем Лайоном, к нам это не имеет никакого отношения. Почему вы не можете просто отпустить нас?

Хулио и Флёр придвигаются поближе, чтобы расслышать его слова.

Кронос вздыхает.

– Я не могу так поступить, Джек. Подумай, какой прецедент это создаст. Особенно после вчерашнего впечатляющего шоу в Оклахоме. Вы сами вынудили ставить вас в пример другим. Если я не накажу ваше поведение, Обсерватория станет повсюду создавать вызванные влюбленностью торнадо.

– Где она? – шипит Хулио. – Спроси, куда его головорезы забрали Эмбер?

Я слишком поздно заглушаю микрофон. Кронос затихает, прислушиваясь. Я как наяву представляю его на другом конце линии, занятого просеиванием моих воспоминаний и обдумыванием последствий нашего следующего хода.

– Чего вы хотите? – спрашиваю я его.

– Я хочу, чтобы ты и твои друзья сдались моим Стражам для немедленной Зачистки.

– Мы никогда этого не сделаем.

– Тогда, полагаю, нам просто придется довести дело до печального конца. Ты уже знаешь, как это выглядит. – Я стискиваю зубы, вспоминая образы, с готовностью подсунутые мне Кроносом. – Кай Сэмпсон уже отправили на твои поиски. Это только вопрос времени, Джек.

Подробности моей смерти шевелятся в темных уголках сознания, куда я предусмотрительно их затолкал: пронзительные темные глаза Кай Сэмпсон, трескающийся подо мной лед… Но если Кай собирается убить меня, ей придется сначала меня поймать.

Дугу повезло. Мы пошли на риск, приехав сюда – в место, связанное с нашей прошлой жизнью. Больше подобного не повторится.

Словно прочитав мои мысли, Кронос говорит:

– Слишком поздно менять финал, Джек. Решение, приведшее твою – и мою – судьбу в движение, уже было принято. Мы оба сделали свой выбор, – произносит он, и замешательство в его голосе выдает некоторую печаль. Или сожаление. – И я не позволю своим усилиям пропасть втуне.

– Вы говорите об Ананке.

Линия замолкает. По утверждению Лайона, Кронос убил ее, потому что не мог смириться с мыслью, что будущее, которое он увидел в ее глазах, неизбежно. Потому что он отчаянно хотел его изменить.

– Я любил ее так же сильно, как ты любишь свою Флёр. Уверяю, что хотя твое обязательство спасти ее может показаться героическим, оно ошибочно. В конце концов, те, кто поклялся защищать вас обоих, падут жертвами своего обета. Твой выбор поставить жизнь этой девушки выше собственной будет стоить дороже, чем вы оба были готовы заплатить, когда начали это путешествие. Ваши кураторы умрут – впрочем, как и ты, Джек. И твоя обожаемая Флёр останется одна на поле брани скорбеть о тебе.

– Вы лжете, – резко бросаю я, отворачиваясь от Хулио и Флёр, чтобы они ничего не услышали.

Мы давно распрощались со своими кураторами. Кронос понятия не имеет, о чем говорит.

– Я все это видел, Джек, – говорит он с притворным сочувствием. – Но мне нет нужды показывать тебе твое будущее, чтобы доказать справедливость своих слов. Глубоко в душе ты и сам знаешь, что это правда. Иначе ты бы не настаивал на расставании с ними. – Я чувствую, как кровь отливает от моего лица. – Это не имеет никакого значения. Одна из них уже больна, ее дни сочтены. Что же касается другого… – Кронос прищелкивает языком. – Меня удивило, что такой робкий молодой человек предпочтет умереть, защищая тебя.

Я отключаюсь, не желая больше слушать. Пересекаю вестибюль и кладу телефон на стол. Крепко прижимая к себе ожерелье, секретарша наблюдает, как мы уходим через зал для посетителей.

Кронос ошибается. Чилл и Поппи будут в полном порядке. Наши кураторы давно ушли. Он ошибается насчет финала.

Я распахиваю дверь во двор, и Хулио с Флёр следуют за мной по пятам.

– Что он сказал? – спрашивает Флёр, как только за нами захлопывается дверь.

– Он хочет, чтобы мы сдались.

Нет никакого смысла рассказывать ей больше. Это только расстроит ее. У нас и без того сейчас полно причин для беспокойства.

Хулио разворачивает меня к себе.

– Он что-нибудь говорил об Эмбер?

Я отрицательно качаю головой. После дождя воздух пахнет креозотом и горячим асфальтом. Все следы Эмбер смыты начисто. Хулио ударяет кулаком по кирпичной стене с такой силой, что у него на глаза наворачиваются слезы. Флёр обхватывает ладонями его кровоточащие костяшки и крепко прижимает к себе, невзирая на его попытки вырваться.

Секретарша бросает на нас настороженные взгляды через окно. Она берет трубку стоящего на стойке регистрации телефона и, прижимая к плечу, набирает номер. Экран телевизора на стене проецирует изображение бара в Арканзасе вместе с четырьмя фотороботами и описаниями каждого из нас.

– Нам надо идти, – говорю я им. Чем скорее мы уберемся подальше отсюда, тем лучше для нас.

Флёр крепко обнимает Хулио и обращается к нему тихим успокаивающим голосом:

– Давай вернемся в машину. Может быть, Эмбер там.

Я веду их вокруг дальнего крыла здания к улице, на которой мы припарковались, но тротуар пуст. Эмбер нигде не видно, и запаха ее нет. Мы больше не можем здесь оставаться, когда поблизости бродят Стражи Кроноса.

– Что теперь? – Хулио принимается вышагивать рядом с машиной. – Куда они могли бы пойти? Куда отвезли ее?

Я встречаюсь взглядом с Флёр. Кто-то должен это сказать.

– Что? – восклицает Хулио, едва сдерживая раздражение. – Что бы ни было у тебя на уме, давай уже, выкладывай, Соммерс!

– Они никуда ее не повезут, – отвечаю я, ненавидя себя за потрясенное выражение на лице Флёр. – Они не рискнут потерять нас снова. У них приказ покончить с нами, и они не успокоятся, пока не рассеют нас в воздухе.

Хулио отступает назад, качая головой, и говорит срывающимся голосом:

– Нет. Она здесь. Я знаю, что она все еще здесь.

Порыв горячего ветра ворошит мусор на улице. Флёр протягивает руку к Хулио, но он не позволяет ей прикоснуться к себе. Я чувствую, как нарастает ее паника, когда Хулио отодвигается все дальше от машины.

Я до боли сжимаю в руке ключи от машины.

– Она ушла, Хулио. Здесь небезопасно. Мы не можем здесь оставаться.

Вдалеке мерцает молния, отражается в слезах у него в глазах. Он колотит себя кулаком в грудь.

– Я бы почувствовал, если бы она ушла. Я бы знал это!

Флёр широко раскрывает глаза, глядя на что-то за моей спиной. Я оглядываюсь через плечо и в конце квартала вижу остановившуюся на красный свет полицейскую машину.

– Идем с нами! – умоляет Флёр Хулио. – Мы что-нибудь придумаем, но Джек прав. Мы должны немедленно убираться отсюда.

Хулио продолжает пятиться, пока не оказывается в центре четырехполосной дороги. Его пальцы сцеплены за головой, глаза закрыты, лицо обращено к небу, как будто он молится. Светофор переключается на зеленый. Полицейская машина едет к нам, набирая скорость и мигая синими огоньками.