Майкл Муркок - Хроники замка Брасс [3 книги: Граф Брасс; Защитник Гараторма; В поисках Танелорна]

Она наклонилась, чтобы рассмотреть, что такое сжимает барон, вынула предмет из его пальцев.

Что-то заблестело, словно полированный уголь. Драгоценный камень неправильной формы. Она знала, что это такое.

Распрямляясь, она заметила, что освещение вокруг слегка изменилось. Словно облака набежали на солнце, а ведь до сезона дождей оставалось не меньше двух месяцев.

Джери-а-Конел бежал к ней.

– Значит, ты всё же убила его! Но, боюсь, это принесет нам новые беды. – Он поглядел на камень в ее руке. – Береги его. Если мы уцелеем в переделке, я покажу тебе, что с ним делать.

У них над головами по темнеющему небу, между самыми верхними ветвями громадных деревьев Гараторма, прокатился какой-то звук. Он был похож на хлопанье крыльев гигантской птицы. И еще разнеслась жуткая вонь, по сравнению с которой трупы пахли фиалками.

– Что это, Джери? – Илиана сознавала, как всё ее существо охватывает страх. Ей хотелось бежать прочь от того, что надвигалось на Виринторм.

– Калан предупреждал тебя, что его смерть вызовет определенные последствия. Видишь ли, его опыты нарушили равновесие в целой мультивселенной. Уничтожив его, ты дала возможность ей начать исцеляться, однако это приведет к новым нарушениям, скажем так, второстепенной природы.

– Но что вызвало этот звук и этот запах?

– Слушай, – велел Джери-а-Конел. – Слышишь что-нибудь еще?

Илиана старательно прислушалась. Где-то вдалеке протрубил боевой рог. Рог Имрила.

– Он призывает Ариоха, Повелителя Хаоса, – пояснил Джери. – А смерть Калана наконец-то позволила Ариоху прорваться сюда. У Имрила новый союзник, Илиана.

Джери переполняло дикое, отчаянное веселье, когда он садился на желтую лошадку, то и дело поглядывая в небо. Было по-прежнему темно, однако жуткого хлопанья крыльев уже не слышалось, да и вонь рассеялась.

– Одному тебе, Джери, ведомо, с чем мы сражаемся теперь, – угрюмо заметила Катинка ван Бек. Она утерла пот со лба рукавом, не выпуская из руки меч.

К ним подъехала Иссельда Брасс. На руке у нее была длинная, но неглубокая рана. Кровь в ней уже запеклась.

– Имрил отозвал войско, – сообщила она. – Не понимаю, что у него за стратегия… – Она осеклась, заметив среди пепелища тело Калана. – Значит, – произнесла она, – он мертв. Отлично. Знаете, он почему-то верил, что убить его может только мой муж, Хоукмун.

Катинка ван Бек почти улыбнулась.

– Ага, – сказала она. – Я знаю.

– А кому-нибудь известно, что замышляет Имрил? – спросила Иссельда Катинку ван Бек.

– Теперь ему нет нужды что-либо замышлять, как следует из того, что рассказал нам Джери, – устало отозвалась воительница. – Теперь ему помогают демоны!

– Ты выбираешь слова, которые в полной мере отражают твои собственные предрассудки, – заметил Джери-а-Конел. – Если бы я назвал Ариоха созданием, обладающим превосходящими умственными и физическими силами, ты бы согласилась признать его существование.

– Да я и без того признаю его существование! – фыркнула Катинка ван Бек. – Я его слышала. Я его обоняла!

– Ладно, – проговорила тихо Илиана, – мы обязаны и дальше бороться с Имрилом, даже если обречены на поражение. Так что же, продолжим обороняться или перейдем в нападение?

– Теперь это вряд ли имеет значение, – заметил Джери-а-Конел. – Однако куда благороднее погибнуть в нападении, разве не так? – Он улыбнулся своим мыслям. – Удивительно, какой нежеланной остается смерть, хотя я полностью примирился с судьбой.

Они двигались по деревьям, бросив своих скакунов. Они шли, соблюдая маскировку, и несли с собой огненные копья, захваченные у павших солдат Темной Империи, пришедших с Каланом.

Их вел Джери, и вот теперь он замер, вскинув руку, поглядел вниз сквозь кроны деревьев и сморщил нос.

Они увидели лагерь Имрила. Он устроил его на самой окраине города. Они увидели Имрила с желтым рогом, который болтался у того на обнаженной груди. На Имриле из одежды были только шелковые штаны, он стоял босиком. Руки унизывали кожаные браслеты в драгоценных камнях, талию опоясывал широкий кожаный ремень, на котором висели тяжелый палаш, кинжал с широким лезвием и оружие, способное стрелять на большое расстояние короткими широкими стрелами. Немытые желтые волосы падали Имрилу на лицо, неровные зубы поблескивали, пока он несколько нервозно улыбался только что подоспевшему союзнику.

Его союзник девяти футов ростом и шести футов в ширину, обнаженный, с темной чешуйчатой кожей, был гермафродитом с парой кожистых крыльев, сложенных за спиной. Кажется, его терзала боль, потому что он метался из стороны в сторону, жадно обгладывая останки одного из солдат Имрила.

Впрочем, самым жутким в союзнике Имрила было лицо. Это лицо то и дело меняло форму. В один миг оно становилось омерзительно уродливым и звериным, а в следующий обретало черты прекрасного юноши. Только глаза, полные боли, оставались неизменными. В какие-то мгновения в них начинал светиться разум, но большую часть времени они оставались жестокими, яростными, лишенными мысли.

Голос Имрила подрагивал, но в нем звучало торжество.

– И вот теперь ты пришел мне на помощь, верно, господин Ариох? Мы же с тобой заключили договор…

– Да-да, договор, – проворчал демон. – Я столько их заключил. И так много их нарушено в последнее время…

– Я по-прежнему верен тебе, мой повелитель.

– Я и сам подвергаюсь нападению. Гигантские силы движутся на меня в многочисленных планах бытия, во множестве эпох. Люди раскалывают мультивселенную. Равновесие нарушено! Равновесия больше нет! Хаос уничтожается, и Порядка больше не существует…

Ариох, кажется, разговаривал с самим собой, а не с Имрилом.

Имрил произнес с сомнением:

– Но как же твоя сила? Ты ведь по-прежнему обладаешь силой?

– Да, большей ее частью. Ну, в этом-то деле я могу тебе помочь, Имрил, пока оно еще длится.

– Длится? Что ты хочешь этим сказать, повелитель Ариох?

Однако Ариох лишь обглодал последнюю кость, отшвырнул в сторону, сделал несколько шагов и бросил взгляд в сторону центра города.

Илиана содрогнулась, увидев, как его лицо изменилось, сделавшись жирным, мясистым, обрюзгшим, с гнилыми зубами. Губы задвигались, когда Ариох забормотал сам с собой:

– Все дело в перспективе, Корум. Мы следуем своим капризам… – Ариох нахмурился. – Ах, Эрик, лучший из моих рабов… всё меняется, всё меняется. Что бы это значило? – И черты его лица снова изменились, превращаясь в лицо миловидного мальчика. – Планы бытия пересекаются, Балансир колеблется, прежние битвы скрылись в тумане, прежние способы не действуют. Неужели боги и впрямь умирают? Могут ли боги умереть?