Майкл Муркок - История Рунного посоха [4 книги: Голова с камнем; Амулет Безумного Бога; Меч Рассвета; Рунный посох]

Щупальца пытались сопротивляться размеренному движению стен, когда половинки сферы начали смыкаться. Три щупальца прорвались мимо Д’Аверка и крепко присосались к Женак-Тэнгу, который застонал и обмяк. Хоукмун снова рубанул по присоскам, когда сфера наконец-то закрылась и начала подниматься.

Одно за другим щупальца отклеивались и скрывались из виду по мере того, как сфера отрывалась от земли, и Хоукмун облегченно выдохнул. Он повернулся к бронзовому человеку.

– Мы свободны!

Однако Женак-Тэнг только таращился перед собой тусклыми глазами, руки безвольно висели по бокам.

– Ничего хорошего, – проговорил он медленно. – Он забрал мою жизнь… – И завалился набок, упав на пол.

Хоукмун склонился над Женак-Тэнгом, прижал руку к его груди, чтобы понять, бьется ли сердце. И содрогнулся от ужаса.

– Д’Аверк, он холодный, невероятно холодный!

– Но он жив? – спросил француз.

Хоукмун покачал головой.

– Он мертвее мертвого.

Сфера по-прежнему стремительно поднималась, и Хоукмун бросился к панели управления, в отчаянии окинул ее взглядом, не понимая, для чего нужны все эти рычажки, не осмеливаясь коснуться какого-нибудь из них из опасения, что они снова приземлятся туда, где чарки кормятся жизненной энергией народа Тэнг-Камппа.

Внезапно они оказались на открытом воздухе и понеслись, не касаясь земли. Хоукмун устроился перед приборной панелью и взялся за рычаг, которым накануне управлял Женак-Тэнг. Он опасливо перевел его в сторону и с радостью понял, что сфера начала поворачиваться в эту же сторону.

– Кажется, я смогу ею управлять, – сказал он товарищу. – Но я понятия не имею, как она останавливается и как открывается!

– Пока мы удаляемся от этих монстров, меня это не слишком расстраивает, – с улыбкой отозвался Д’Аверк. – Разворачивай эту штуковину на юг, Хоукмун. Мы хотя бы будем двигаться в том направлении, которое нам нужно.

Хоукмун последовал совету Д’Аверка, и несколько часов они неслись над гладкой равниной, пока наконец впереди не показался лес.

– А вот интересно, – сказал Д’Аверк, когда Хоукмун указал ему на деревья, – как эта сфера будет двигаться по лесу. Она явно не создана для полета над таким ландшафтом.

Сфера врезалась в лес под грохот сломанных деревьев и треск распоротого металла.

Д’Аверка с Хоукмуном отбросило к дальней стене комнаты, где они составили компанию неприятно холодному телу Женак-Тэнга.

В следующий миг их подбросило вверх, потом швырнуло вбок, и если бы стены сферы не были обиты чем-то мягким, они переломали бы себе все кости.

Наконец сфера остановилась, несколько секунд покачалась из стороны в сторону, а затем неожиданно раскрылась, выбросив Хоукмуна и Д’Аверка на землю.

Д’Аверк застонал.

– Совершенно лишнее для такого ослабленного болезнями человека, как я.

Хоукмун улыбнулся, радуясь не только шутке друга, но и благополучному исходу.

– Что ж, – сказал он, – мы отделались легче, чем я смел надеяться. Вставай, Д’Аверк, нам надо двигаться – юг нас ждет!

– Я думал, нас ждет отдых, – сказал Д’Аверк, потягиваясь и глядя в зеленые кроны деревьев.

За ними сквозило солнце, наполняя лес изумрудно-золотым сиянием. Свежий запах сосны смешивался с землистым запахом березы, с ветки над головой наблюдала белка, ее блестящие черные глазки насмешливо поблескивали. За спиной у незадачливых путешественников среди перепутанных корней и веток лежала разбитая сфера. Несколько маленьких деревьев были вырваны с корнем, другие поломаны. Хоукмун понял, что им действительно повезло уцелеть. Теперь, в качестве запоздалой реакции, его начала бить дрожь, и он сообразил, что в словах Д’Аверка есть здравый смысл. Он присел на травянистый холмик, отвернувшись от обломков сферы и мертвого тела Женак-Тэнга, валявшегося тут же.

Д’Аверк улегся рядом и перекатился на спину. Из драной куртки он вытащил плотно свернутый лоскут пергамента – карту, которую Женак-Тэнг дал им незадолго до ночной катастрофы.

Д’Аверк развернул пергамент и принялся изучать его. Равнина изображалась на карте с мельчайшими подробностями, там были отмечены камппы народа Женак-Тэнга и охотничьи тропы чарок. Большую часть подземных обиталищ перечеркнули, вероятно, так обозначались поселения, уничтоженные чарками.

Он указал на точку в углу карты.

– Вот, – сказал он. – Это наш лес, а чуть севернее этого места обозначена река… Сейю. Стрелка указывает на юг, к Нарлину. Из этого я делаю вывод, что река выведет нас к городу.

Хоукмун кивнул.

– В таком случае, когда отдохнем, двинемся к реке. Чем скорее доберемся до Нарлина, тем лучше – там мы, по крайней мере, сможем узнать, в какой точке времени и пространства оказались. Как же не повезло, что чарки напали именно сейчас. Если бы удалось расспросить Женак-Тэнга подробнее, мы бы выяснили у него, где находимся.

Они поспали часок под мирным пологом леса, затем встали на ноги, поправили свои потрепанные доспехи и драную одежду и двинулись на север, к реке.

Чем дальше они шли, тем плотнее становился подлесок, тем гуще стояли деревья, а холмики, на которых они росли, делались всё круче и круче, так что к вечеру путники здорово устали, настроение было паршивое, и они едва разговаривали друг с другом.

Хоукмун покопался в кошеле на поясе и среди немногочисленных предметов нашел изящно украшенную коробочку с трутом. Они прошагали еще с полчаса, пока не вышли к ручью, впадавшему в озеро, с трех сторон защищенное высокими берегами. Поблизости обнаружилась небольшая полянка, и Хоукмун сказал:

– Переночуем здесь, Д’Аверк, потому что я больше не могу.

Д’Аверк кивнул, торопливо спустился к берегу водоема и принялся жадно пить свежую воду.

– Похоже, глубокое, – сказал он про озеро, поднимаясь и утирая губы.

Хоукмун разводил костер, поэтому не ответил.

Уже скоро запылало уверенное яркое пламя.

– Наверное, надо бы отправиться на охоту, – лениво произнес Д’Аверк. – Есть хочется. Хоукмун, ты что-нибудь знаешь о лесных зверюшках?

– Кое-что знаю, – ответил Хоукмун, – только я не голоден, Д’Аверк.

И с этими словами он улегся и заснул.

Было темно и холодно, когда Хоукмун внезапно проснулся от жуткого возгласа своего друга.

Он мгновенно сел и посмотрел в ту сторону, куда указывал Д’Аверк, – меч словно сам выскочил из ножен ему в руку. А потом Хоукмун ахнул от ужаса.

Из вод озера поднималась гигантская рептилия, вода стекала с ее необъятных боков, глаза горели, чешуя блестела, черная, словно ночь. Только в широко разинутой пасти сверкали белоснежные острые зубы. Звучно шлепая по воде, чудовище двигалось в их сторону.