Майкл Муркок - История Рунного посоха [4 книги: Голова с камнем; Амулет Безумного Бога; Меч Рассвета; Рунный посох]

– Лорд Вальон? – позвал бородатый.

– В чем дело, Ганак?

– Вот люди, которых мы взяли на борт. У них нет денег, хотят отработать проезд, так они говорят.

– Ну, так пусть отрабатывают, Ганак, раз уж сами захотели. – Вальон вяло улыбнулся.

Он не смотрел ни на Хоукмуна, ни на Д’Аверка, его меланхоличный взгляд по-прежнему был устремлен на воду. Он отпустил их, махнув рукой.

Хоукмун почувствовал себя неуютно и принялся озираться по сторонам. Все матросы глазели на них молча и едва заметно улыбались.

– Что смешного?

– Смешного? – повторил Ганак. – Да ничего. Итак, джентльмены, беритесь за весла и отрабатывайте проезд до Нарлина!

– Но за это вы довезете нас до города? – с некоторым сомнением уточнил Д’Аверк.

– Работа, кажется, не из легких, – сказал Хоукмун. – Но до Нарлина недалеко, если карта нас не обманывает. Покажи нам наши весла, друг Ганак.

Ганак повел их по палубе до узкого настила, который тянулся над банками для гребцов. Хоукмун поразился виду этих гребцов. Все были грязные и изможденные, как будто умирали от голода.

– Не понимаю… – начал он.

Ганак засмеялся.

– Ничего, скоро поймешь.

– Кто эти люди? – в смятении спросил Д’Аверк.

– Это рабы, джентльмены… как и вы теперь. Мы не берем на борт «Речного ветра» невыгодных пассажиров, а поскольку денег у вас нет и вряд ли кто-то заплатит за вас выкуп, то вы станете рабами и будете работать на веслах. Садитесь!

Д’Аверк выхватил меч, Хоукмун – кинжал, однако Ганак отскочил назад и крикнул своим матросам:

– Ребята, сюда. Научите-ка их уму-разуму, а то, похоже, они не знают, что должны делать рабы!

По помосту за спиной у Д’Аверка с Хоукмуном поднималась толпа матросов, все с блестящими клинками в руках, точно такая же толпа валила им навстречу с носа корабля.

Друзья приготовились умереть под натиском превосходящего противника, но в следующую секунду над ними пролетел кто-то, держась за свисающую с мачты веревку, ударил их по головам тяжелой дубинкой, опрокидывая с настила вниз, на весла.

Затем он приземлился на настил, широко улыбаясь и убирая дубинку. Ганак захохотал и хлопнул парня по плечу.

– Отличная работа, Ориндо. Всегда действует безотказно и спасает от лишнего кровопролития.

Кто-то из матросов спрыгнул вниз, чтобы забрать у оглушенных товарищей оружие и привязать их руки к веслам.

Когда Хоукмун очнулся, они с Д’Аверком сидели бок о бок на жесткой банке, а Ориндо болтал ногами, устроившись на помосте над ними. Он оказался юнцом лет шестнадцати с наглой ухмылкой, словно приклеенной к лицу.

Он крикнул кому-то сзади, кого они не видели:

– Они очухались. Можно двигать обратно в Нарлин!

Он подмигнул Хоукмуну и Д’Аверку.

– Приступайте, джентльмены, – сказал он. – Беритесь, пожалуйста, за весла. – Он как будто имитировал чей-то чужой голос. – Вам повезло, – прибавил он. – Мы идем вниз по течению. Ваша первая работа будет нетрудной.

Хоукмун насмешливо поклонился из-за своего весла.

– Благодарю тебя, о юноша. Мы оценили твою заботу.

– Время от времени я буду давать вам советы, уж такой я добрый, – заявил Ориндо, вскакивая на ноги, набрасывая на плечи красно-синюю накидку и удаляясь по узкому настилу.

В следующую секунду вниз свесилась рожа Ганака. Он ткнул Хоукмуна в плечо острым багром.

– Старайся, дружок, а не то эта штука окажется у тебя в кишках. – С этими словами Ганак скрылся из виду. Остальные гребцы приступили к работе, и Хоукмуну с Д’Аверком пришлось последовать их примеру.

Добрую часть дня они налегали на весла, ощущая вонь немытых тел, исходившую от соседей и от них самих, а в полдень всем выдали по миске баланды. От гребли ломило все тело – можно ли представить, каково идти на веслах против течения, если другие рабы то и дело благодарили судьбу за столь легкую работу!

Ночью они лежали на своих банках, не в силах съесть вторую за день порцию тошнотворной мешанины, которая показалась еще омерзительнее предыдущей.

Хоукмун и Д’Аверк так обессилели, что не могли даже говорить, однако они попытались избавиться от своих пут. Оказалось, это невозможно, они слишком ослабли, чтобы разорвать тугие веревки.

На следующее утро их разбудил голос Ганака:

– Готовь весла. Пошевеливайтесь, дармоеды! Вас, джентльмены, это тоже касается! Навались! Впереди добыча, и если мы ее упустим, вы узнаете, что такое гнев лорда Вальона!

Изможденные тела других гребцов немедленно пришли в движение от этой угрозы, и Хоукмун с Д’Аверком навалились на весла вместе с ними, разворачивая огромный корабль против течения.

Сверху доносился топот ног – матросы готовили корабль к сражению. Голос Ганака громыхал с капитанского мостика, когда он отдавал приказы от имени своего хозяина, лорда Вальона.

Хоукмуну показалось, он умрет за своим веслом: сердце бешено колотилось, мышцы скрежетали от боли и изнеможения. Хоть он и не был слаб, напряжение испытывал невиданное, никогда в жизни он не прилагал таких усилий. Он покрылся потом с головы до ног, волосы липли к голове, рот не закрывался, хватая воздух.

– Ох, Хоукмун… – выдохнул Д’Аверк. – Не – для – того – я - был – рожден…

Однако Хоукмун не мог ответить из-за боли в груди и руках.

Раздался пронзительный треск, когда их корабль врезался в другой, и Ганак завопил:

– Гребцы, суши весла!

Хоукмун моментально послушался вместе с остальными, рухнув на свое весло, пока над головами бушевало сражение. Слышались звон мечей, крики раненых, предсмертные хрипы, но Хоукмуну все это казалось далеким сном. Его охватило предчувствие, что если он и дальше будет грести на галере лорда Вальона, то скоро погибнет.

Вдруг прямо у него над головой раздался гортанный крик, и что-то тяжелое рухнуло ему на голову, закопошилось, сползая, и упало ему под ноги. Это оказался сурового вида моряк, чье тело было сплошь покрыто рыжими волосами. Из живота у него торчала большая сабля. Он охнул, задрожал и умер, и из руки у него выпал нож.

Хоукмун смотрел на мертвое тело бессмысленным взглядом, но потом разум его заработал. Он выпрямил ноги и понял, что может дотянуться до выпавшего ножа. Понемногу, с частыми остановками, он подтащил оружие к себе и спрятал под банку. Обессиленный, он снова упал на весло.

Между тем звуки битвы затихли, и Хоукмун вернулся в реальность, ощутив запах горящего дерева; он испуганно заозирался по сторонам, но потом понял, в чем дело.

– Это второй корабль горит, – пояснил Д’Аверк. – Мы на борту пиратского судна, друг Хоукмун. – Он насмешливо улыбнулся. – Что за недостойное занятие, а у меня ведь такое слабое здоровье…

Хоукмун задумался над его словами и решил, что Д’Аверк, кажется, гораздо лучше него справляется со сложившейся ситуацией.