Harold Fox - Волшебство без прикрас [СИ]

– Действуем, как тогда, с Дорой, – сообщил Танкред, пока мы ехали. – Помнишь?

– Опять зелье? – поморщился я.

– Нет, на его покупку нет времени.

– Шутишь?

– Отнюдь, – улыбнулся бородач, – ты и без того в её вкусе.

– Почему бы её просто не заколдовать? Заморок или гипноз какой? – не отступал я.

– Слишком рискованно. Ты видел, сколько на ней всяких цацок? Любая из них может оказаться защитной, тогда мы не только облажаемся, но и обнаружим себя. Куда проще и надежнее, старый добрый интим.

Вернисаж проходил в городской картинной галерее – роскошное здание из камня, с высокими колоннами на крыльце и статуями на фронтоне, по слухам, построенное на деньги Ульвиссии. Карета старушки остановилась у парадного входа галереи, на ступенях которого толпилось несколько фигур. Вперед вышел статный мужчина в костюме с бабочкой. Он открыл дверь кареты, помог Ульвиссии выйти и проводил внутрь. Остальные гуськом потянулись за ними.

Мы с Танкредом наблюдали за этим из проулка напротив.

– Идем, – сказал бородач, спрыгивая с саней. Он широким шагом направился к галерее, а я последовал за ним.

Внутри было шумно и многолюдно. Играла живая музыка. Между гостей сновали слуги в белых сюртуках и с подносами в руках. Один такой – старичок с редкими седыми волосами, густыми бакенбардами и закрученными усами, преградил нам путь.

– Господа, позвольте ваши шубы, – учтиво произнес он.

Мы разделись, сдали ему одежду, и пошли дальше.

Мимо проходил слуга с подносом, на котором стояли фужеры с шампанским, ну или чем-то похожим. Я, тут же, взял парочку, для себя и Танкреда.

– Не увлекайся, – проворчал бородач, принимая из моих рук бокал. – Помни, зачем ты здесь.

– Такое забудешь. Мне нужно как следует нажраться, чтобы охмурить её, – ответил я и залпом осушил фужер.

Ульвиссия и две ее подруги, которые были рядом с ней на всех мероприятиях, стояли у пейзажа и, глядя на него, восторженно охали. Я, подошел к ним сзади, и, глядя на картину, брезгливо произнес:

– Мазок довольно поспешный…

Дамы обернулись и с удивлением уставились на меня, дескать: «что за манеры, молодой человек?»

– Ох, прошу прощения, при виде столь бездарной мазни, я напрочь забыл о правилах хорошего тона. Позвольте представиться: Евгений Кершов – коллекционер, – сказав это, я сделал учтивый кивок.

– Я, Лассетия, – протянув мне руку, представилась, одна из спутниц моей цели. На вид ей было около сорока, пышное платье, высокий белый парик и целая тонна пудры на лице.

– Очень приятно познакомиться, – сказал я, поцеловав её руку.

– Это, Мартия, – продолжала Лассетия, представив вторую спутницу матушки Урри. Она была в таком же пышном платье, только черного цвета и черном парике.

– Рад нашей встрече, – молвил я, и поцеловал руку Мартии.

– А, это, леди Ульвиссия, – с нотками торжественности произнесла Лассетия.

– Не может быть? – округлил я глаза. – Сама леди Ульвиссия? Польщен…

В общем, к концу вечера старушка пала под натиском моего обаяния и пригласила к себе на чашечку какавы с зефирами…

Несмотря на свой преклонный возраст, Ульвиссия оказалась страстной и ненасытной любовницей. Прежде чем она отвернулась к стенке, и мерно засопела, мне пришлось, как следует постараться. Применяя всё, чему меня научили Дора, Никки и Хэл, я старательно ублажал ее, доводя до экстаза. Трижды Ульвиссия доходила до высшей степени сексуального наслаждения, и кричала так сильно, что к нам врывались слуги. Судя по их выпученным глазам, они твердо были уверены, что их хозяйку убивают.

После того, как Ульвиссия заснула, я, по-тихому оделся и вышел. В коридоре было светло словно днем. Серебристый свет луны струился через огромные витражные окна, освещая массивную лестницу с резными балясинами, канделябры на стенах, статуи и картины.

«Не дом, а музей», – пронеслось у меня в голове.

Стараясь не шуметь, чтобы не привлекать внимание прислуги, которая точно не спит, я направился вниз по лестнице.

Кабинет Урри располагался на первом этаже. Его дверь была слегка приоткрыта, из-за нее тянулась полоска мягкого свечного света. Я осторожно заглянул внутрь.

Купец сидел за столом и что-то писал большим гусиным пером. На вид ему было около тридцати. Длинные темные волосы убраны назад, прямой нос, тонкие губы, которыми он, еле заметно, шевелил в такт движениям пера.

Еще раз осмотревшись, не вышел ли кто, я шагнул через порог. Дверь скрипнула. Урри перестал писать и поднял голову.

– Ты еще кто? – недовольно проворчал он, окинув меня оценивающим взглядом.

– А, мы уже на «ты»?

– Пади прочь, если жизнь дорога! – с этими словами, он открыл один из ящиков стола. Не дожидаясь пока он достанет оружие, или что там у него, я вытащил из внутреннего кармана пиджака волшебный короб, направил его на купца и откинул крышку.

Небесно-голубой луч пронзил кабинет и врезался в Урри. Он неестественно дернулся и стал сгибаться, словно на него давило что-то тяжелое.

– Будь ты проклят! – прохрипел купец, после чего исчез вместе с небесно-голубым лучом под крышкой моего волшебного короба.

«Как-то уж слишком все просто», – подумал я, пряча короб обратно во внутренний карман пиджака.

Прежде чем выходить из кабинета, я какое-то время постоял у двери, прислушиваясь, нет ли кого в коридоре. Слуги могли выйти по нужде или, чего доброго, услышать крики Урри.

«Вроде бы никого», – решил я и выглянул в коридор. Чисто. Гробовая тишина, да лунный свет, который проникал в коридор через большое окно, освещая все будто днем.

Я аккуратно закрыл за собой дверь кабинета Урри, после чего, ступая на цыпочках, чтобы не стучать каблуками, направился к выходу из дома.

Завывал пронизывающий до костей ветер. Мело так, что снег стоял стеной, и ничего не было видно дальше, чем на тридцать метров. Наша группа, на пяти санях, двигалась в направлении замка Роллгвуд. Я и кузены дроу сидели в «замыкающих» вереницу телеге.

– Проклятый холод, – кутаясь в плащ с меховой оторочкой, проворчал Ортис. – Надо будет потребовать у рыжебородого доплаты.

– Ага, – кивнул Грэвз, – за все перенесенные нами неудобства, сотни две, сверх обещанного, будет в самый раз.

– Каждому.

Несмотря на свой грозный вид, братья были просто невероятными нытиками. То постель им не такая, то еда, то погода слишком холодная. За проведенное с ними время, я постепенно начинал ненавидеть эту парочку.

– Жека, будь добр, скажи, за сколько ты подписался на это мероприятие? – спросил Грэвз.

«Вот же наглая морда», – подумал я. Прищурившись, посмотрел на него, выдержал паузу, после чего ответил:

– Тебе зачем?

– Просто, – пожал тот плечами, – из праздного любопытства.