Алексей Селютин - Выжить [СИ]

Кострище и солнце в зените говорили о том, что спал я крепко и очень долго. Я зевнул во весь рот, провёл рукой по щетине и прислушался к самому себе. Голова не болела, а рёбра и спина раздражающе ныли. Словно зуб, в котором появилась маленькая дырочка. Красное пятно на боку уменьшилось в два раза и теперь стало тёмно-синим. Синяк будь здоров, но намного лучше, чем было вчера.

— Ну ничего себе, — вырвалось у меня и я в спешке принялся ощупывать лоб. Корка засохшей крови начала осыпаться, едва я к ней прикоснулся, а шишки не было и в помине. — Обалдеть! — оставил я комментарий и попробовал нащупать порез на спине. Но футболка плотно прилегала и я не стал её отдирать. Всё равно ничего не смогу там разглядеть.

Почесав довольно-таки грязную голову, я вынужден был согласиться с самим собой. Ещё раньше я утверждал, что со мной точно кто-то что-то сотворил, ведь у организма появилась просто нечеловеческая регенерация, и я с собой же соглашался. Я — футболист. И по ходу 11-ти летней профессиональной карьеры у меня случались травмы. Ничего сверхстрашного, но бывало. Так вот там, на Земле, я никогда не восстанавливался так быстро. Даже невзирая на все блага цивилизации и дорогостоящих врачей. Там у меня никогда не заживало всё так быстро, как здесь. Что не менее странно, чем появление энергетического щита. Я никоим образом не получаю достаточное количество веществ, аминокислот и витаминов для такой регенерации. Я ел в последний раз больше суток назад. Я пью очень мало жидкости и не испытываю особой жажды. Я весь световой день провожу на ногах и сплю, как удастся. И несмотря на всё это репаративная регенерация на высочайшем уровне! Кто-то явно поработал над моими клетками. Кто-то явно не хочет, чтобы я закончил здесь свой путь столь рано и столь бесславно. И над этим мне тоже придётся поразмыслить…

Я засыпал кострища землёй, как делал это постоянно, вздохнул, понимая, что задерживаться больше не могу, и бросил прощальный взгляд на водопад. Падение я пережил просто чудом и пора бы мне прекратить испытывать удачу. Передвигаться медленно и осторожно вниз по течению и лезть в воду только ради утоления жажды. Ну или рыбалки на крайний случай. А с плаванием пора заканчивать.

Я потратил ещё пяток минут, чтобы вырезать себе новый комфортный посох по руке, и двинулся вперёд. Река всё равно должна куда-то впадать. И я очень надеюсь, что где-то по пути наткнусь на поселение. Поселение, где обитать будут совсем не когтистые твари…

…Оставшись без часов и телефона, о ходе времени я теперь имел лишь приблизительное понятие. Всё время порывался выяснить сколько я уже иду, но смотреть было не на что. По лесу шёл я долго и не отдалялся от реки больше, чем на десяток шагов. Всегда держал её в поле зрения, как ориентир. Огибал хвойные деревья и радовался, что слышу птичий крик в кронах. Раз чирикают, значит никаких мерзких когтистых тварей рядом нет. Я давно заметил, что когда те рядом, вся природа как будто замирает. Насекомые не шуршат на земле, птицы молчат, а мелкой живности так вообще не видно. Но сейчас в этих лесах я слышал жизнь. И от этого становилось как-то легче на душе. Я понимал, что опасаться пока нечего.

Голод остро напомнил о себе, когда я остановился у низкого бережка, снял обувь, зашёл как можно глубже и напился воды. Она пахла болотом и рыбой. Нос не оценил мою выходку, но желудок сразу подал признаки жизни. Я давно уже ничего не ел и он требовал своё. Но в этом месте река была слишком глубокой и широкой. Пытаться создать острогу, а потом высматривать рыбу на глубине глупо. Я бы всё равно ни черта не поймал, потому что тот ещё рыбак. Недавно 2 часа истуканом простоял на мелкоте, но так ничего не словил. К тому же мне совсем не хотелось мочить рану на спине. Так что от попыток порыбачить я отказался. Продолжил следовать вдоль берега, стараясь не обращать внимание на вопли желудка.

Когда я практически выбился из сил от жары и усталости, пришлось сделать остановку. Я припарковался в тени крупного дерева и присел. Услышал щебетание множества птиц и опять с облегчением выдохнул — значит, пока территория чиста. Опять проверил раны и с удовлетворение заметил, что синяк на рёбрах ещё уменьшился. Работает регенерация, работает…

Чириканье птиц усилилось многократно через пару-тройку минут, пока я отдыхал. Я принялся высматривать в каком огромном дереве может спрятаться и орать такая огромная стая. Но в кронах было пусто. Лишь то там, то там мелкие птички перелетали с дерево на дерево. Я встал на ноги и пытался определить откуда исходит шум. Присмотрелся и увидел сквозь просветы в деревьях торопливое движение огромного скопления птиц метрах в 50-ти от моего места. Подобрался ближе, чтобы рассмотреть, что там происходит и живо укрылся за толстым стволом. Огромная туча маленьких жёлто-серых птиц — с кулак размером, не больше — оккупировала песчаное мелководье у берега, резвилась там, купалась и совершала друг с другом развратные действия. Выглянув из-за дерева я услышал, как со мной заговорил желудок. Утробным бурчанием он рассказал мне всё, что думает об этой картине. И я поспешил с ним согласиться. Присел у толстого ствола, чтобы не выдать своё присутствие и принялся вынашивать план. Он выносился через 2 секунды после того, как я посмотрел на свой посох. Кусок дерева был плотный и тяжёлый. Только слишком длинный. Такую палку только как копьё метать. Но мне надо чуть поменьше, чтобы в городки поиграть с этими птичками. Их там очень много и промахнуться будет сложно. Собью десяток и приготовлю себе костлявый шашлычок.

Река сузилась и обмельчала настолько, что птицы не пугаясь копошились в воде, промывали пёрышки и крылышки. Я активировал щит, аккуратно перерезал посох пополам, и, стараясь передвигаться очень тихо, сместился влево. К берегу примыкала неширокая полянка, куда выводила естественная просека. Как раз будет место для замаха… Последние несколько метров я прополз на карачках, но абсолютно незамеченным подобраться не удалось. Едва я только выбрался на открытое пространство, птицы словно что-то почувствовали. Затихли, занервничали и мне ничего не оставалось, кроме как вскочить, богатырски размахнуться, поморщившись от боли в боку, и отправить биту полёт. Огромная стая птиц как один большой ком взметнулась прочь от воды и сразу рванула вверх. Но недостаточно быстро для того, чтобы спастись успели все. Кружащаяся палка прочертила борозду в стае и вниз посыпалось несколько тушек. Они падали на берег, в воду и в кусты с левой стороны. Вскочив как ошпаренный, я издал победный клич и устремился к пораненной добыче, стремившейся очухаться и спастись. Три перебитых тела лежали у берега и несколько барахтались в воде. Я успел выловить только два, а остальные, помогая себе переломанными крыльями, дали течению себя унести.