Алексей Селютин - Выжить [СИ]

— Всё в порядке, милашка?

— Да, всё хорошо, Иван, — я почувствовал, как она дрожит в моих руках. — Веди меня за собой. Я готова.

На вёслах я работал быстрее, чем десять рабов на галерах, подгоняемых безжалостным надсмотрщиком. Впустил Дейдру в свою избу, а затем, мысленно ругаясь на посмеивающегося Элестина, сопроводил его в общий дом. Торопливо вернулся, ощущая лёгкое покалывание в кончиках пальцах, и запер за собой дверь. Дейдра сидела на кровати и была полностью обнажена. Я внимательно изучил её тело и даже непроизвольно облизнулся, когда она встала и подошла ко мне. Молча помогла раздеться и повела за собой на кровать. Но это была вся инициатива, которую я ей позволил. Девушка очень волновалась. В тусклом свете факела я даже рассмотрел, как дрожат её коленки. И хоть я относился к ней трепетно, никуда не торопил и был нежен, сейчас мне показалось, что этого не достаточно.

Покусывая губы, она села на кровать и хотела сразу лечь. Но я остановил.

— Дейдра, прекрати волноваться, — сказал я. — Всё будет хорошо. А чтобы развеять твои волнения, я сделаю подарок, который хочу, чтобы остался с тобой навсегда.

Не испытывая никаких сомнений, я свёл руки за шеей и расстегнул крошечный замочек. Снял цепочку и тут же одел на неё. Небольшой кулон очаровательно смотрелся меж упругих маленьких грудей и Дейдра поспешила его рассмотреть.

— Это мне?

— Да. Я хочу, чтобы теперь им владела ты. Мне будет очень приятно.

— Спасибо, Ваня, — прошептала она и опять улыбнулась. — Никогда ещё не носила золотых вещей.

Робость девушки немного отступила. Она сделала порывистое движение и неумело меня поцеловала. Её глаза возбуждённо горели в свете факела и я не увидел в них страха. Видел лишь любовь и желание.

— Ты прекрасна, Дейдра, — я поднял её на руки и положил на кровать. И вся инициатива полностью отошла ко мне.

Эти осенние деньки на незнакомой планете показались мне раем. В те самые первые дни я был счастлив как никогда и ни с кем. Вкусив плотских утех, дальше Дейдра выкладывалась со всей силой юношеского рвения. Случалось, мы не замечали, как пролетала ночь. Она требовала ещё и ещё. Жадно впитывала все знания о предмете, которыми я с великой охотой с ней делился. Исполняла всякое и фыркала, когда я говорил, что больше не могу. Давала поспать часик-полтора, без сомнений будила среди ночи и всё повторялось по новой. Наша избушка, если можно так выразиться, ходила ходуном. Соседи снисходительно посмеивались, а Уилсон — бедолага — даже был вынужден переехать жить на ближайшее дерево. Он оставил мне на память несколько очень красочных образов, но помирились мы с ним очень быстро.

Буквально через декаду Дейдра заболела. У неё начался жар, поднялась температура и она впадала в беспамятство. Я был в таком глубоком шоке, что никак не реагировал на Мелею, которая ругала меня последними словами. Меня пугало осознание того, что я мог заразить невинную девушку венереческими болезнями. В этом лагере через меня прошло несколько дам и больны ли они чем, можно было только догадываться.

Мелея сразу потребовала перенести Дейдру к ней в избу и не пускала меня даже на порог. Ругала на чём свет стоит и сурово выговаривала Джону за то, что за мной не уследил. Пыталась выяснить, что с её внучкой и не понимала, что происходит. Именно тогда на помощь пришёл мой маленький пушистый друг. Уилсон очень хорошо разбирался в людских эмоциях. Он чувствовал их. Он кружил у избы Мелеи целый день, а когда она, наконец, выбралась, уставился, словно гипнотизёр. Она так и села на задницу, когда впервые вошла с ним в контакт. В прямом смысле — прямо у порога приземлилась. Принялась размахивать руками, визжать, торопило закрылась и через несколько мгновений опять выглянула. Котёнок никуда не уходил. Сидел у порога и прожигал знахарку насквозь своими жёлтыми глазами. Она немного угомонилась, испуганно посмотрела на меня и пригласила в дом.

Дейдра беспокойно спала. Я видел как белки глаз мельтешат под веками. Лоб её был горячий, а губы сухие. Я абсолютно не понимал, что с ней происходит. Кое-как я разбирался лишь в переломах и вывихах, а чтобы справиться со всем остальным, в нашей футбольной команде был свой медицинский штат. Так что ничем бедной девушке помочь не мог. Как и Джон. Он ходил вокруг да около и приговаривал: «простуда, простуда». Втроём мы попытались напоить её отваром, но организм не принял. Тогда своё слово взял доктор Уилсон. Он зашипел на нас, запрыгнул на кровать и свернулся клубком у девушки подмышкой. Не знаю сознательно или нет, но Дейдра положила руку ему на спину, погладила и немного успокоилась. Дыхание стало менее прерывистым, но никто из нас так и не понял в чём лечебная сила матана.

Несколько следующих дней я ходил сам не свой. Обвинял себя во всём, упрекал и был уверен, что только я мог передать ей вирус и никто иной. В том что это вирус, я уже не сомневался. Хоть Дейдре хуже не становилось и котёнок с бабушкой не отходили от неё ни на шаг, я продолжал заниматься самобичеванием. К Дейдре я прикипел. Возможно, ещё не мог называть своё отношение к ней любовью, но влечение испытывал несомненно. С ней мне было невероятно легко. Я понимал, что ей чужда меркантильность. Что ей не нужны деньги, платья и мой высокий социальный статус в местной общине, как удовлетворение собственного эгоцентризма. Все эти пороки были ей неизвестны. Её интересовал я и только я. И потому своей первой любви она отдавалась без остатка. Я ощущал это на себе. И испытывал к ней самые крепкие чувства. А когда она заболела, я с ужасом представлял, как буду жить, если её вдруг не станет. В этом мире медицина находилась на зачаточном уровне и если у девушки что-то серьёзное, ей не выздороветь. Понимая это, я совсем пал духом.

Но однажды Казинс спросил, обращаясь к Мелее:

— А может она беременна?

Его голос был полон надежды, но знахарка отрицательно закивала головой.

— Откуда ты знаешь? — слова Джона заставили задуматься и меня, а потому я смело высказал своё мнение. — Всего чуть больше декады прошло, как мы… — я сбился на полуслове. — Разве что-то можно так быстро узнать?

— Я могу узнать, — сказала как отрезала Мелея. — Плод в её чреве не зародился. Но с телом точно что-то происходит. Она спит тревожно, изредка просыпается и просит пить. Затем смотрит в глаза матану и опять засыпает. С ней явно что-то не так.

— Это всё я виноват, — я почувствовал, как из глаз выступили слёзы. — Никто кроме меня не мог её заразить. Скажи, Мелея, она будет жить? Ты спасёшь её? Не дашь умереть?

— Я не знаю, что с ней происходит, аниран, — печально ответила та и сочувственно погладила меня по щеке. — Сейчас она в руках триединого Бога. Всё зависит от него…