Юрий Иванович - Невменяемый колдун (Дилогия)

— Согласен.

Будущий наемник ответил с некоторой неуверенностью. И четверо вербовщиков приняли это за страх перед завтрашними поединками. Но лишь специалист по эмоциям уловил явное разочарование, идущее от молодого колдуна. И относилось оно к тому, что этой ночью он никак не сможет вернуться в кабак с полученным авансом и продолжить бесшабашную гулянку. Придется спать на новом месте и копить силы на утренние поединки.

«И то хорошо! — подумал опытный вербовщик с одобрением. — Ответственный парень! И вовремя умеет подавить свои низменные инстинкты. Для общей дисциплины это весьма важно».

Так и пришлось заночевать в загородной вилле. Хотя на условия жаловаться не приходилось. Вербовщики не поскупились ни на славный ужин, ни на роскошные и чистые покрывала на широкой постели. Сразу было заметно, что прием подобных гостей у них поставлен на широкую ногу. Не жадничают, пытаются вести себя солидно и с великодушием. Значит, средствами оперируют немалыми. Точнее, очень и очень крупными деньгами они ворочают. Вот бы выяснить, откуда идут эти денежные потоки. И как? И через кого? Ведь не могут сами бароны в своем государстве содержать вербовщиков на свои средства. А может, они просто предоставляют Ледонии ссуду? Тогда под какие закладные это делается? Возможно, им пообещали нечто грандиозное в будущем?

Ответов на все вопросы не было. И никто не собирался выкладывать нужные сведения на протянутой ладошке. Бадуш Шиндар не пытался подкупить даже клерков, которые могли бы что-то подслушать в зале заседаний Верховных Баронов. А уж о каком-то влиянии на самих баронов не могло быть и речи. То есть о связях, договорах и конкретных направлениях сотрудничества между Ледонией и Баронством Радуги в Энормии могли только догадываться. Бадуш лишь пожаловался Невменяемому в один из первых дней прибытия в столицу, что основные сведения собирают не разведчики, а представители посольства Энормии. И делают это на самых заурядных и банальных пьянках. Когда упившиеся вусмерть работники канцелярий и министерств выбалтывают всякую всячину. А от разведки почти нет толку. На что Кремон, шутя, предложил просто-напросто похитить одного их Верховных и элементарно выпотрошить из него все тайны. Как ни странно, резидент с этим согласился, но добавил, что на такое они пойдут только в самом крайнем случае.

На завтрак можно было брать что угодно. Только Невменяемый умерил свой аппетит, резонно опасаясь предстоящих испытаний. Хотелось сразу же и навсегда закрепить за собой звание лучшего и непобедимого. А полный желудок вряд ли поможет такому стремлению.

С самого подъема все три Эль-Митолана вербовщика не отходили от молодого кандидата ни на шаг. Знакомя с распорядком дня, зачитывая правила и разъясняя систему увольнительных, режим тренировок и основы взаимоотношений между наемниками. Как ни странно, но Кремону организация жизни на вербовочном пункте весьма понравилась. На первый взгляд, по крайней мере. Чувствовалась продуманность каждого момента, соответствие каждой детали насущной необходимости, и просматривалась уверенная рука талантливого организатора.

На внутренний плац колдуны-вербовщики вывели Кремона в разгар начавшихся тренировок с оружием. Не с настоящим, конечно, а с точными копиями, изготовленными из утяжеленных пород дерева. Естественно, что без единого намека на режущие кромки и заостренные наконечники. Вместо них острия мечей заменяли округлые набалдашники.

— У нас весьма строгие указания об избегании травматизма в процессе тренировок.

Кремон, еще не считавший себя обязанным разговаривать вежливо со старшими в иерархии центра, пошутил:

— Это потому, что никто еще не отработал выданных авансов?

— Не только. Мы хотим донести до сознания каждого: никто и никогда не подвергнет жизнь наемника той опасности, которую можно избежать. Ни один полководец не должен считать своих бойцов расходным материалом войны и посылать их на гибель во имя своих амбиций или для прикрытия своей некомпетентности.

— Ого! Мне нравится такой подход. И кто же проводит в жизнь такие обнадеживающие тенденции?

— С высшим командным составом наемник знакомится лишь после подписания контракта.

— Логично! Только вот… — Кремон хотел еще поговорить на тему нововведений, как заметил в углу плаца группу женщин. Они тоже отрабатывали приемы обращения с холодным оружием. Но не это поразило парня. Женщин хватало среди наемников везде и во все времена. Ему сразу бросилась в глаза необычайно красивая и яркая девушка. Она и так привлекала всеобщее внимание своей гибкостью, изяществом и совершенством. А врожденная смуглость кожи лишь дополнительно притягивала взоры. Но вдобавок на ней была такая короткая кожаная юбка, что при некоторых движениях легко просматривались и трусики. Сразу становилось понятным, что она Эль-Митоланша. Потому что только они могли себе придать вид восемнадцатилетнего совершенства. А в корпуса наемников никогда не принимали особей моложе двадцати двух лет.

Сопровождающие вербовщики сразу поняли замолчавшего кандидата и чуть ли не одновременно вздохнули. Причем вздохнули так многозначительно, что нельзя было разобрать, что их гнетет больше: недовольство, вожделение, отчаяние или безысходность. Но слюнки стали глотать почти все. Самый старший вербовщик заговорил сухим, официальным тоном:

— Сразу предупреждаю категорически: в корпусе запрещены фривольные отношения в период знакомства.

— Как это? — совершенно растерялся Невменяемый.

— А так. Запрещены подмигивания, свист женщинам вслед и любые скабрезные комментарии. За нарушение — штраф в десять золотых шлагов.

— Ого! За что?! За простое подмаргивание?! Да у вас тут что, пансион придворных девственниц?! — возмутился Кремон.

В корпусах наемников интимные связи никогда не запрещались. Никогда пары не разделялись, даже в бою. И всегда создавались условия для отработки контракта совместно. По возможности обеспечивали отдельным жильем. Естественно, что услышавший о таких строгостях выходец из небольшого Южного Княжества просто обязан был возмутиться. А уж такой ловелас, гуляка и скандалист, каким себя показал в последнее время Кашад Низу, мог просто развернуться и уйти из вербовочного центра с вполне понятным негодованием.

Теперь уже в объяснения ударился вербовщик с тусклыми и невыразительными глазами:

— Понимаешь, Кашад, наше командование борется за категорическое равноправие полов. Естественно, если тебе понравится кто-то из женщин и ты очень деликатно… Хочу особенно повторить это слово — деликатно! — дашь ей знать о своих симпатиях, ничего страшного. Все в порядке вещей. Если тебе ответят взаимностью, делайте что хотите. Но если женщина тебя отторгает и игнорирует твои, опять-таки деликатные, намеки, ты не имеешь права ни возмущаться, ни мерзко шутить, ни тем более полагаться на свою мужскую силу. И наши женщины этими правилами пользуются в полной мере.