Юрий Иванович - Невменяемый колдун (Дилогия)

— Я, между прочим, не по собственной инициативе стремлюсь к вашему знакомству, — стал объяснять он, уставившись немигающим взглядом на Кремона. — Ты просто обязан узнать среди этой группы брата своего капитана.

К тому времени Невменяемый и так усиленно сравнивал данные из своей памяти с имеющимися в наличии лицами. Пятеро человек прибыло с караваном из рекрутского центра, он их видел и раньше. Вряд ли бы до сих пор их не свели для проверки. Из оставшихся пятерых один был слишком молод, а другой слишком стар. Еще один отпадал по явно командирским замашкам. Судя по тому, как он остановил хамоватого и рассерженного десятника, как раз он и затеял данную проверку. При этом он пристально следил за Кашадом и пытался явно считать все его эмоции.

Из оставшихся двух Кремон мысленно пририсовал одному из них бороду, и сомнения отпали моментально. И он с сочувственной улыбкой ответил:

— И без всяких обязательств мне показалось, что мой покойный капитан воскрес. Уж слишком на него похож вот тот, с самого края, с синей нашивкой на рукаве.

Названный человек от таких слов вскинулся, а по лицу его пробежала масса эмоций: недоверие, злоба, сожаление и горечь утраты. И спросил он с ощутимым волнением:

— А ты уверен в его смерти?

— Увы! Только пробили первые утренние склянки, когда на нас из предрассветного тумана выскочило сразу три военных фрегата. Похоже, они и в плен никого брать не собирались. Когда я выбрался по тревоге на палубу, наша «Резвая Жемчужина» уже подвергалась самому интенсивному и беспощадному обстрелу со всех видов баллист, осадных арбалетов и махофуров. Слышал о таких? Они метают вращающиеся острые диски и в первую очередь рубят всю оснастку на парусниках. А когда эти диски летят, то фырчат с характерным звуком. Так вот одной такой штуковиной капитану Голдесу на моих глазах и отрезало голову. Да еще она и подкатилась к самым моим ногам. Помню, испугаться даже не успел. Лишь удивился, что его шикарная борода не пострадала.

— Какая борода? — напрягся брат покойного капитана. — Он никогда бороду не носил.

Кашад повысил голос с чувством оскорбленного достоинства:

— Может, в детстве и не носил. Но ты его когда в последний раз видел?

— Года три назад.

— Вот видишь, сколько за это время событий произошло. А бороду Голдес красивую имел, широкую, лопатой. Сам говорил, что хочет быть похожим на отца. И более волевой вид от этого становится.

— А-а… — с грустью протянул наемник, поглаживая свою щетину. — Наш отец действительно бороду носит.

Теперь в разговор вмешался тот самый человек, что выглядел по всем признакам старшим командиром:

— А как ты можешь охарактеризовать капитана Голдеса?

Кремон напустил на свое лицо кривоватую ухмылку:

— Добрейший был человек, добрейший!

Заметив, как у большинства присутствующих глаза округлились от удивления, он понял, что до его прихода о садистских пристрастиях покойного пирата уже наслышались. Поэтому добавил в голос сочувствия и жалости. Мол, такая потеря для человечества:

— Да, готов повторить — воистину добрейший! Пленных никогда больше чем час не мучил. И рыбок всегда жалел, старался трупы нашинковать как можно мельче, чтобы даже самым маленьким морским обитателям что-то досталось.

Золана фыркнула от смеха и тут же с заботой заметила:

— Да ты ешь, а то в твоем котелке уже остыло.

— Правда? — Кремон зачерпнул ложкой из своего котелка рагу и попробовал.

— Хочешь, принесу горячего? — тут же предложила менсалонийка.

— Не стоит. После воспоминаний о том, чем нас кормили на «Резвой Жемчужине», подобная пища мне кажется деликатесом. Уж слишком покойный капитан славился еще и своей экономностью.

Невменяемый с видимым удовольствием отправил в рот несколько ложек пищи, выбирая в первую очередь куски мяса. Поэтому некоторое время его не беспокоили, хотя сидящий рядом десятник так и порывался что-то спросить. Наконец он не выдержал и выпалил:

— А ты сам как спасся?

Кашад ответил лишь после того, как не спеша доел свою порцию:

— Элементарно, Куцер! Мы же все-таки Эль-Митоланы. Набрал в грудь как можно больше воздуха да и сиганул за борт. Пока шел ко дну, сбросил с себя все железо да и поплыл от окровавленной морской воды подальше. До самого вечера в воде бултыхался, пока до островка одного добрался. В том чудном месте я и нашел приют и успокоение на пару месяцев.

— С кем? — тут же с пристрастием спросила Золана. Кремон ответил ей недоуменным взглядом, но все же ответил:

— Была там одна неплохая островитянка. Но она мне надоела чуть ли не в конце первой недели. А потом только и отрабатывал свое физическое совершенство на самой высокой точке острова да поджидал любой корабль, каждый раз зажигая сигнальный костер. Очень много парусников мимо прошло. Еле дождался каких-то благодетелей и добрался с ними до Строна.

Все тот же наемник с командирскими замашками решил-таки задать последний вопрос:

— А какие у Голдеса были особые приметы?

— Не знаю, — сально усмехнулся Кашад Низу. — Я его не раздевал. Для этого капитан использовал двух молодых матросов.

— Ты чего говоришь?! — вскипел брат покойного пирата.

— Да ничего особенного! — пожал плечами Невменяемый. — И опять повторить готов: добрейший он был человек.

По идее всем стало понятно, что южанин действительно пиратствовал на «Резвой Жемчужине». А дальнейшие расспросы лишь могли привести к ненужной конфронтации и озлобленности между личным составом. Поэтому любопытный наемник наконец-то представился:

— Меня зовут капитан Валер Лессо. Один из заместителей полковника Залана Лирта.

— Очень рад познакомиться! — с должной учтивостью склонил голову Кашад. — Ко мне еще будут сейчас вопросы?

— Нет, спасибо за беседу. Можете возвращаться на свое место отдыха. Кстати, как ваши раны?

— Зарастают отменно, господин капитан. Завтра уже попытаемся двигаться верхом на лошадях.

— Отлично. Выздоравливайте скорей и набирайтесь сил. Ведь вы теперь оставляете караван на других охранников, и мы помчимся в Кихон с гораздо большей скоростью.

Менсалонийка при возвращении к телеге опять оперлась на руку Кремона, но когда они удалились от стола на порядочное расстояние, сердито спросила:

— А что это была за островитянка?

Молодой колдун ответил отрешенно и с полным равнодушием:

— Да ерунда! Мало ли их еще будет в моей жизни.

Менсалонийка что-то попыталась злостно прошипеть в ответ. Но Кашад лишь глянул на нее с полным удивлением и презрением, вырвал свой локоть из ее хватки и быстро ушел вперед. А чувствуя себя вполне прилично, решил обойти своих подчиненных, насмехаясь при этом над дикой ревностью Золаны и прикидывая, как бы эффективней отучить ее от этого неудобного чувства. И уже начиная сожалеть, что расслабился и поддался настойчивым домогательствам менсалонийки. Хотя по этому поводу и были некоторые плюсы в предстоящей жизни.