Кира Измайлова - История Гермионы [СИ, Истории 1-7]

Выходя за дверь, я успела увидеть, как он садится за стол и обхватывает голову руками. Наверно, ему было, о чем подумать.

На следующий день Блэк все-таки показался. На трибуне, во время квиддичного матча, но его, слава богу, видел только Гарри (и я, потому что знала, что Блэк не удержится и придет). Ну и принял его за Грима, чудовищного пса. И навернулся с метлы. Правда, уже не из-за Грима, а из-за дементоров, вылетевших на поле.

Это было действительно страшно… Нечеловеческий, пронизывающий холод, пробирающий до самого сердца…

«У зла нет власти!» — только и могла я твердить, но помогало слабо, на поле собралось не меньше сотни дементоров, и если я еще кое-как могла отгородиться, то что было с остальными?

Хорошо еще Дамблдор вмешался почти сразу же, прогнав тварей, а потом сам переправил Гарри в лазарет. Повезло ему — навернулся с такой высоты, но отделался ушибами. Не иначе, подумала я, кто-то его удержал… как в тот раз, на первом курсе.

В понедельник Гарри уже выписали, да и Люпин вернулся. Надвигалось Рождество, и я решила остаться в школе на каникулы, потому что… нельзя было бросать всё на самотёк!

А перед Рождеством близнецы Уизли подарили Гарри волшебную карту, показывавшую всех, кто был в замке и окрестностях. Она называлась картой Мародеров, и я сразу вспомнила тот разговор… Ясно, откуда Блэк знал все доступные потайные ходы! Ну и я не отказалась рассмотреть их получше: некоторые числились заваленными, но кошка может прошмыгнуть там, где застрянет даже собака…

Разумеется, Гарри не удержался и выбрался вслед за нами в Хогсмид, и там, в заведении мадам Розмерты, куда мы зашли погреться, мы услышали интереснейший разговор. Участвовали Флитвик, Хагрид, МакГонаггал, сам министр Фадж и мадам Розмерта. И разговор этот звучал так, будто они точно знали: их слышат. Более того — знали, кто именно, и рассказ предназначался именно для него.

«Где б я вас искал, если бы вам вздумалось уехать?» — вспомнила я. Наверно, опять «жучок», только не на мне или Роне, а на Гарри. А может, и на всех троих… Хотя логичнее было бы прицепить следилку на его мантию-невидимку, чтобы точно знать, куда он подался!

Беседа шла как по нотам. По-моему, только Хагрид не играл роль, а искренне печалился, когда профессора вспоминали о дружбе Джеймса Поттера и Сириуса Блэка, об их похождениях и о печальном финале истории.

А еще о том, что о планах врага убить Поттеров рассказал Дамблдору его тайный агент. Неужели… Тёмные искусства, верно! Но профессор в школе уже… Я быстро посчитала в уме — вышло, что он преподает как раз с тех самых пор, как были убиты Поттеры и исчез Темный лорд. Вот так дела… Но был ли он изначально тайным агентом или выпросил для себя прощение взамен на важную информацию? Или не прощение, а помощь? Ох, как все запуталось! И не спросишь ведь напрямик!

В первый день каникул до Гарри наконец-то кое-что дошло.

— А Малфой всё это знает, — вдруг сказал он, когда мы сидели в гостиной. — Помнишь, Рон, его слова на зельеварении? «Будь я на твоём месте, я бы его выследил… Уж я-то бы отомстил!»

— И ты не нас послушаешь, а Малфоя? — рассердился Рон. — Вспомни, что получила мама Петтигрю после его гибели от рук Блэка? Орден Мерлина первого класса и кончик мизинца в коробочке. Папа сказал, больше ничего не нашли. Этот Блэк чокнутый и очень опасен…

— Должно быть, Малфою сказал отец, — не слушал Гарри. — Он хорошо знал Волдеморта, значит, Малфои знали, что Блэк на стороне Волдеморта…

— … и Малфой будет скакать от радости, если Блэк тебя прикончит, как Петтигрю! Пойми ты, Малфою только того и нужно, чтобы тебя укокошили к следующему матчу!

— Гарри, опомнись, — попросила я. — Блэк страшный человек. Ну зачем тебе лезть на рожон! Ты мгновенно попадёшь ему в руки, он только того и ждёт… Твои мама с папой не позволили бы тебе самому искать Блэка. Они хотели, чтобы ты жил.

— Я никогда не узнаю, чего они хотели. Я никогда — спасибо Блэку! — с ними не разговаривал.

Живоглот на коврике у камина потянулся и выпустил длинные когти. Карман Рона задрожал. Воцарилось молчание.

— Послушайте, ведь сейчас каникулы! — воскликнул Рон. — Скоро Рождество. Идёмте к Хагриду, мы у него сто лет не были!

— Нельзя, Гарри не должен выходить из замка…

— Идёмте, — упрямо сказал Гарри. — Заодно спрошу его, почему он, рассказывая мне о родителях, никогда не упоминал Блэка.

Если бы он не был таким упертым… если бы все не были такими упертыми и обиженными друг на друга, я попробовала бы устроить им очную ставку!

А ведь это идея…

К счастью или нет, но Хагрид отвлек Гарри от мыслей о Блэке: из-за того гиппогрифа, что поцарапал Малфоя, совет попечителей получил жалобу, и теперь дело выносилось на рассмотрение комиссии по обезвреживанию опасных существ. А что это означало, всем ясно: бешеных собак пристреливают. Гиппогрифов тоже.

Хагрид был сам не свой, пришлось пообещать ему подобрать список прецедентов по таким делам (тоже интересное занятие). Во всяком случае, все были заняты!

А на Рождество Гарри кто-то прислал роскошную метлу взамен той, что погибла во время последнего матча (ее ветром унесло прямо в крону Дракучей ивы с понятным результатом).

Я знала, кто так расщедрился, конечно, но мне нужно было играть роль пай-девочки, и я настучала о подарке профессору МакГонаггал. Метлу забрали на экспертизу, а у меня образовалась масса свободного времени, потому что мальчишки со мной не разговаривали до конца каникул.

Я сделала вид, будто тоже обиделась, и перестала появляться в общей гостиной, а вместо этого занималась в библиотеке. Ну или заглядывала к профессору Снейпу, особенно мрачному в последнее время, чтобы расспросить о чем-нибудь. «Какое счастье, что вы не остаетесь на лето, Грейнджер! — сказал он мне в последний раз, растолковав одно замысловатое заклинание. Потом подумал и просиял: — Впрочем, я тоже не остаюсь!»

Хорошо, скоро начались занятия, а Гарри начал ходить к Люпину — учился вызывать Патронуса. И додумался наконец расспросить его об отце и Блэке. Правда, тот ничего не сказал…

К счастью, Гарри скоро вернули его метлу, и он опять занялся квиддичем. Они с Роном даже решили со мной помириться!

— Как ты всё это успеваешь? — спросил Гарри, посмотрев на мои записи. Кажется, скоро я займу все свободные поверхности в гостиной!

— Просто я знаю цену времени, — ответила я.

— Ты как-то неважно выглядишь, — прямо сказал он. — Похудела и вообще…

Еще бы я не похудела даже с хогвартской кухней! Когда носишься по всем этим лестницам с утра до ночи, а еще непрерывно растешь… не в коня корм, как папа говорит. Правда, профессор Снейп, посмотрев на меня внимательно, хотел загнать в лазарет, проверить, не собираюсь ли я скончаться от истощения, обычного и нервного, но я вцепилась в дверной косяк и заявила, что ему придется меня туда волочить за волосы. Кажетя, эта идея ему понравилась, но он с сожалением отказался от нее, сам что-то там продиагностировал и констатировал, что умереть в ближайшее время мне точно не грозит, если я не нарвусь на шальную Аваду. И очень об этом пожалел, потому как, узнав, что он и лечить немного умеет, а не только калечить (что логично, это тесно взаимосвязано), я тут же вывалила на него тетрадки с вопросами по волшебной медицине.