Кира Измайлова - История Гермионы [СИ, Истории 1-7]

— Целовались? — не выдержала я.

Рон опрокинул чернильницу и уставился на Гарри во все глаза.

— Ну?!

Гарри, помедлив, кивнул. Рон заржал на всю гостиную, и он неуверенно улыбнулся.

— Ну? — выговорил наконец Рон. — Как это было?

Гарри немного задумался и честно ответил:

— Мокро.

Рон непонятно булькнул.

— Потому что она плакала, — серьёзно объяснил Гарри.

— Ты так плохо целуешься?

— Не знаю. Может быть.

От ушей Гарри можно было зажигать свечи.

— Дело не в том, — сказала я, не отрываясь от письма.

— А ты-то почём знаешь? — настороженно спросил Рон.

— Чжоу теперь всё время плачет, — ответила я, — и за едой, и в туалете…

— Надо думать, поцелуи её немного развеселят, — ухмыльнулся он.

— Рон, — сказала я, — ты самое бесчувственное животное, с каким я имела несчастье познакомиться.

Ну, я преувеличила, конечно, есть и похуже…

— Это что же такое? — вознегодовал он. — Кем надо быть, чтобы плакать, когда тебя целуют?

— Да, — сказал Гарри с отчаянием в голосе, — почему так?

Бедняга! Он точно ни с кем прежде не целовался, а тут вдруг такое… Гм. Ну, скажем так, я тоже теоретик в этом вопросе, но понять Чжоу мне было проще.

— Вам не понятно, что сейчас чувствует Чжоу?

— Нет, — ответили они хором. Я вздохнула и начала:

— Она очень переживает из-за смерти Седрика. Кроме того, я думаю, она растеряна, потому что ей нравился Седрик, а теперь нравится Гарри, и она не может решить, кто ей нравится больше. Кроме того, она испытывает чувство вины — ей кажется, что, целуясь с Гарри, она оскорбляет память о Седрике, и её беспокоит, что будут говорить о ней, если она начнёт встречаться с Гарри. Вдобавок она, вероятно, не может разобраться в своих чувствах к Гарри: ведь это он был с Седриком, когда Седрик погиб. Так что всё это очень запутанно и болезненно. Да, и она боится, что её выведут из команды Рэйвенкло по квиддичу, потому что стала плохо летать.

Воцарилось молчание. Потом Рон сказал:

— Один человек не может столько всего чувствовать сразу — он разорвётся!

— Если у тебя эмоциональный диапазон, как у чайной ложки, это не значит, что у нас такой же, — ответила я и снова взялась за письмо.

— Она сама начала, — честно сказал Гарри. — Я бы не… вроде подошла ко мне, а потом смотрю, чуть ли не всего слезами залила… Я не знал, что делать!

— Ты должен был отнестись к ней чутко, — ответила я. — Надеюсь, так и было?

— Ну… — Гарри покраснел еще сильнее, — я вроде… похлопал её по спине.

— Могло быть и хуже, — сказала я. — Ты намерен с ней встречаться?

— Придётся, наверное. У нас же собрания ОД, правда?

— Я не об этом!

Он ничего не ответил, но откровенно запаниковал.

— Ничего, — утешила я, — у тебя будет масса возможностей ее пригласить.

— А если он не хочет её приглашать? — спросил Рон.

— Не говори глупостей. Она давным-давно ему нравится.

Гарри по-прежнему молчал, явно пытаясь представить, как это он отважится подойти к Чжоу и пригласить ее хотя бы в Хогсмид на чашечку чая.

— А кому ты вообще пишешь этот роман? — спросил Рон, пытаясь заглянуть в мое письмо.

— Виктору.

— Краму?

— А сколько ещё у нас Викторов?

Рон явно обиделся и вернулся к своему сочинению по трансфигурации, а я дописала письмо (не забыв передать привет Марии и всем многочисленным родственникам Виктора), запечатала и ушла спать.

А ночью… Ночью, как мне потом рассказали, Гарри приснился кошмар, в котором он был гигантской змеей, и он напал на мистера Уизли. Так все и было: того нашли едва живым, но успели спасти. Всех Уизли и Гарри в срочном порядке отправили на Гриммо, только про меня благополучно забыли!

«Прощай, Швейцария», — подумала я, пакуя вещи. Нет, их нельзя там оставлять, в этом доме, с Сириусом… Родители поймут. Они думали, что у меня все-таки роман с Виктором, а может, с кем-то из однокурсников, но считали, что я достаточно разумна и не наделаю глупостей.

— Вы как намерены добираться, Грейнджер? — негромко спросил профессор, когда я забежала сообщить ему о своих планах.

— «Ночным рыцарем», как же еще? Не поездом же, тратить целый день на дорогу просто глупо!

— Идемте, — мрачно сказал он мне. — Забыли, что ли, второй курс?

— В смысле?

— Я сам вас доставлю. До крыльца, — поднял он руку, когда я попыталась возразить. — Два шага вы уж чемодан пронесете.

— Сэр, я вовсе не хотела… утруждать, — сказала я, опустив голову.

— Я точно не перетружусь от короткой прогулки, — заверил Снейп, — зато буду за вас спокоен. Ну, где ваши вещи?

Потом, когда мы шли к Хогсмиду, он сказал:

— Надеюсь, вы сумеете удержать эту банду от опрометчивых поступков.

— Я постараюсь, — кивнула я.

— А еще попросите Блэка показать вам что-нибудь. Он аврор все-таки, пусть и бывший, да и помимо того знает приемы. Правда, следите, чтобы он был трезв во время демонстрации.

— А он что…

— Он взялся здорово закладывать за воротник, — мрачно сказал профессор, — но винить его я не могу. Лучше б его в самом деле отправили куда-нибудь с заданием, чем держать взаперти! Тут вы были правы, Грейнджер: он сходит с ума от безделья, а никакого занятия вроде прослушки эфира у нас нет и быть не может. Другого тоже не подобрали — директор опасается выпускать Блэка из дома…

— Я учту, сэр, — я крепче взялась за его руку. — Может, придумается что-нибудь.

— Будем надеяться, — сказал он, сжав мои пальцы. — Готовы?

Я кивнула, а через мгновение мы уже стояли на углу Гриммо.

— Счастливого Рождества, Грейнджер, — без тени улыбки сказал мне профессор перед тем, как исчезнуть.

Лучше б я осталась в школе или поехала с родителями, в сердцах подумала я после того, как битых полчаса выманивала Гарри из комнаты Клювокрыла (гиппогрифа тоже было жаль — крылатому зверю да сидеть взаперти в тесном доме!).

— А ты что тут делаешь? — спросил он, открыв дверь. — Ты же уехала кататься на лыжах!

— Не так уж я люблю это занятие, — ответила я. — Папа с мамой немного огорчились, но я сказала, что все, кто ответственно относится к экзаменам, остаются в Хогвартсе заниматься. Они хотят, чтобы я хорошо сдала, они поняли. Короче, идём в твою спальню, миссис Уизли растопила там камин и прислала сэндвичи.

Мы спустились на второй этаж, где поджидали Рон и Джинни.

— Я приехала на «Ночном рыцаре», — сообщила я, снимая куртку. — Дамблдор ещё вчера утром сказал мне, что случилось, но пришлось дождаться официального окончания семестра. Амбридж и так аж позеленела от того, что вы улизнули у неё из-под носа. Правда, Дамблдор ей объяснил, что мистер Уизли в больнице святого Мунго, и он дал вам разрешение навестить его. Так что…

Я села рядом с Джинни, и мы уставились на Гарри уже втроем.