Юрий Москаленко - Предназначение. Книга 1. Часть 1

— Да что с тобой сделаешь? — добродушно улыбнулся он в усы, — оттащу, скажу. Беги по своим делам!

Он запаковал в мешок последний кусок кабанчика, взвалил мешок на плечо и, кивнув, произнес:

— Пошли, деловой торопыга! — и двинул к выходу из леса.

Расстались мы с ним за воротами. Он понес мясо домой, а меня еще ждали намеченные на сегодня дела.

* * *

Я быстро шел к центру города, я торопился к алхимику Нокте, чтобы сдать ей, набранные мной с утра цветки, когда кто-то хлопнул меня по плечу и я услышал знакомый голос:

— Здорово! Ты где с утра пропадал? Мы с пацанами тебя обыскались!

Ну, конечно, кто это может быть, как не Грос? Этот, не побоюсь сказать, проныра, все всегда про всех знает, и, наверняка, эта встреча тоже не случайна.

— Привет, Грос! — как можно более сухо и деловито, ответил я. — А ты что здесь делаешь, неужели меня здесь ищешь?

— Конечно! — подтвердил мою догадку Грос. — Когда мы с пацанами не нашли тебя ни в одном из мест, где ты обычно бываешь, я послал всех шерстить базар, а сам метнулся сюда. Если тебя нигде нет, значит, ты опять подался в лес, а из леса ты всегда идешь к алхимикам, причем, сначала к Нокте, вот я тебя и собрался по пути перехватить!

Он гордо задрал свою мордашку к небу и выпятил грудь.

— Сечешь, как я тонко все рассчитал?!

— Согласен! — ответил я скривившись. Мне не хотелось, чтобы эта часть моих занятий стала известна пацанам. — Тебе есть, чем гордиться, но мне не хотелось бы, чтобы об этом узнал кто-нибудь из наших!

— Ты чего, Раст? Мы же друзья, мы же с тобой, можно сказать, в одни пеленки писались! Да я же никогда! Ты чего, Раст?!

Его моська сразу опустилась, грудь приняла вполне себе нормальный вид, и он от огорчения чуть не плакал.

— Грос! Грос, успокойся! Я тебя просто предупреждаю, чтобы ты случайно где-нибудь не ляпнул, и все! — поспешил я загладить невольную обиду своего дружбана. Действительно, нехорошо получилось. Он ведь специально всех отослал, чтобы не светить мое занятие. — А, кстати, откуда ты знаешь про лес и про алхимиков, я ведь тебе ничего такого не рассказывал?!

— А вот это интересно! — самодовольно усмехнулся Грос. — Ты не поверишь, но маманька меня как-то послала к Нокте за каким-то варевом, сестренка Ирма простыла. Вот мчусь я, значит, к Нокте, уже почти примчался к ее лавке, и вдруг вижу, как дверь открывается, и оттуда выходишь ты. Я так удивился, что даже затормозил! А ты вышел какой-то озабоченный, я тебе ору: «Раст! Раст!», а ты даже головы не повернул, так и прошел мимо, меня не заметив. Мне стало так интересно, что я чуть не забыл, зачем меня мамка посылала, потому как, зайдя в лавку к Нокте, первым делом спросил про тебя. «А чего это, — спрашиваю я у нее, — пацан сейчас такой расстроенный от вас вышел, случилось у него чего, а то на нем прямо лица нет?» А она такая отвечает: — «Да нет, все у него нормально, просто, когда тебе взрослые и знающие люди что-то говорят, надо слушать, а не в носу ковырять, рассматривая потолок! В результате он сегодня все утро в лесу собирал для моих снадобий разные компоненты, но выяснилось, что не те, которые нужно! Это же надо! Целую сумку мне притащил, и все не то! Ну, хоть бы одна травиночка! Вот бездарь!» Вот так я и узнал про твое увлечение флорой. Ну а дальше уже не интересно. Я сопоставил твои исчезновения, и появление у тебя монет, а вычислить твой маршрут труда не составило.

Надо же, какой талант! Нужно будет запомнить.

— Да! — пораженно пробормотал я, — для десятилетнего пацана, совсем неплохо, да что там неплохо — просто отлично! Что будет, когда ты вырастешь?! Грос! — торжественно сказал я, — беру все свои обидные слова, когда-либо сказанные в твой адрес, обратно. Ты просто гений!

— Ух, ты! — явно обрадованный Грос несильно ткнул меня кулаком в плечо и вдруг, ухмыльнувшись, спросил: — А помнишь, когда нам было лет по шесть, я тебе ночной горшок на голову вылил, за то, что ты мне свою рогатку поиграться не дал? Ты еще потом на меня неделю дулся и обзывался всякими нехорошими словами? Их ты тоже берешь обратно?

Я вспомнил этот эпизод далекого детства, уже, как мне казалось, давно и накрепко забытый.

Я тогда действительно не дал Гросу свою рогатку, сделанную мне самым старшим братом Граном, во время его редкого визита домой. Рогатка была новой, и я еще в нее не наигрался, а тут Грос! Пристал ко мне, типа «дай поиграть!» да «я всего пару раз пульну и отдам!», и «ты еще наиграешься, ну, дай!». В общем, я тогда не выдержал, скрутил у него перед лицом фигу и со словами:

— Фиг тебе! — гордо продемонстрировал ему.

— Ладно! — весь кипя от гнева, до такой степени, что аж побулькивал, прошипел Грос. — Ну, ты к нам придешь…

— И чо? — с видом явного превосходства спросил я.

— А придешь — увидишь! — выпалил мой дружбан и убежал к себе домой.

Я на его угрозы не обратил никакого внимания, подумаешь, что он может мне сделать?! Я и умнее и сильнее! Да, вот такой я, весь из себя.

Пару дней ничего не происходило, а на третий день я забрел домой к дядьке Загу. Подходя к дверям дома, в окне второго этажа я заметил мелькнувшее лицо Гроса, и даже успел приветственно махнуть ему рукой!

Лучше бы я шустрее перебирал ногами, а не махал своими грабками! Окошко на втором этаже быстренько открылось и меня окатило… Брр, мерзость какая!

Даже сейчас, вспоминая этот момент, я непроизвольно передернулся всем телом!

— Ага, вспомнил! — радостно заржал Грос. — Нет, что ни говори, а видок тогда у тебя был — это что-то! Видел бы ты свою удивленно-обиженную физиономию, откляченную от неожиданности задницу, вытаращенные глаза и, как довершение картины — правая рука, так и застывшая в приветственном жесте! Это даже стоило той порки, что вкатил мне за это папахен! Правда, я потом неделю был дежурным по дому — помыть, почистить, убрать. Во, сестренкам было раздолье, как они радовались! Да, а если бы я на крыльцо не попал и дверь не забрызгал, мог бы отделаться только поркой! А ты меня еще потом всякими словами обзывал! Придешь к дому и давай обзываться! Старшие все ржут, а мне обидно! Целую неделю на меня обзывался! Ну, так что, их ты тоже берешь назад?

— Беру! — усмехнулся я, и отчего-то мне стало так легко на душе, что я тоже ткнул Гроса в плечо кулаком и сказал: — Беру обратно, Грос, все, сказанные в твой адрес плохие слова, без исключения!

— Ага, — начал опять Грос, — значит, и те, которыми ты меня поливал, когда…

— Грос, все слова беру! — прервал я его, схватившись за голову. — И даже те, которыми тебя обзывал, когда мы залезли в сад за яблоками к Кривому Биксу, и ты утверждал, что его все равно нет дома и, типа, чтобы это доказать, бросил каменюкой ему в окно! Помнишь? Окно разбилось, а Кривой Бикс оказался дома! Я помню, как мы тогда бежали! Хорошо, что он не спустил собак, но мне все равно дома от бати досталось! Ну, все? Ты доволен?!