Baltasar_II - Навстречу ветру [СИ]

По залу разлилась тишина. Девушка назвала бы ее благоговейной. Так молчат разумные в храме. Даже раненные перестали стонать. Хелена уже знала, что так называть Вечного Императора могли лишь избранные. И небоходы молчали, пытаясь осознать, какая честь им была сейчас оказана. Сама девушка не прочувствовала до конца, что такого особенного сейчас сделал муж. Но если воинам так будет легче — пусть будет так.

— Мы… — растерянный Каррач пытался протолкнуть слова через внезапно пересохшее горло. — Мы недостойны, Ворон.

По лицам темных можно было понять, что старый няв сейчас выражает общее мнение.

— Мы недостойны такой чести, ня, — повторил Каррач, блуждающий взгляд которого наконец-то нашел Хелену. — Скажите ему, Повелительница!

— Моя госпожа, добрый капитан, — мягко произнесла девушка, чем вызвала еще больший ступор у присутствующих. — Называйте меня так.

Хелена же смотрела в утомленные глаза Лира и видела там любовь и одобрение. Она все сделала правильно. В полной тишине девушка подошла к мужу и обняла его. Нежно и крепко. Возможно, в последний раз. Ну и пусть. Хоть и недолго, но она была счастлива. Да она и сейчас счастлива, ведь рядом муж. Большего не стоит и желать.

— М-мой господин, — неуверенно, будто пробуя на вкус произнес Карим. — Мой господин. Что-то порченные не спешат по наши души.

— И верно, — Лир неохотно выпустил из объятий жену, повернувшись к Сердцу. — Небольшие группы еще бродят по коридорам, но бесцельно.

— Так может они передумали, ня? Или закончились?

— Нет, — сав-лорд внимательно всмотрелся в вязь глифов, что бежали по грани грозового кристалла. — Вокруг поместья они кишмя кишат, но внутрь больше не суются. Есть у меня одна догадка…

В это время ощутимо дрогнул пол. Затем еще раз. И еще.

— Помощь, ня! — ухмыльнулся пегий няв. — Помощь!

— Не исключено, — с сомнением произнес Император. — Не увидим — не поймем. Нужно прорываться.

Пока лерд Каррач отдавал приказы, пока небоходы собирались в зале, к Лиру и Хелене подошел лерд Карим.

— Мой господин. Я прошу разрешения остаться, — и видя, что Повелитель собрался возражать, быстро продолжил. — Раненные будут задерживать вас, мой господин. Мы останемся, будем защищать Сердце.

Лир какое-то время молча буравил главного мага Гарпии взглядом. Лерд Карим побледнел, но решимости не утратил, не отступил.

— Нет, — слова Повелителя падали как камни. — Идем все. Раненных несем. Я все сказал.

А дальше был кошмарный бег из последних сил по бесконечным коридорам и залам поместья. Были и столкновения с тварями. И все они заканчивались одинаково. Пока все пытались перевести дыхание, Лир пускал перед собой черный туман, который разъедал искаженных. И снова бег. Все видели, что арканы даются Императору все тяжелее. Лир совсем побледнел, на перламутре кожи проступили бисеринки пота. Но сав-лорд уверенно вел выживших на выход из поместья. К победе. Или к смерти.

Хелена ждала заветную дверь из-за каждого поворота, но та все равно появилась неожиданно. Последний аркан дался мужу особенно тяжело, Лир даже пару раз оступился. Девушка тут же подставила плечо. Так, обнявшись, они и вышли на воздух.

Ландшафт снаружи поместья поменялся радикально. Все видимое пространство занимали твари. Много сотен, а то и тысяч искаженных в паре сотен локтей от поместья отбивались от трех хорошо различимых отрядов. Правое и левое крыло атакующих составляли солдаты в однотипной темной форме — явно имперские гвардейцы, хоть в дымке детали и плохо различимы. А вот в центре…

В центре раздавали тварям нехилых люлей могучие воины. Непокрытые буйные головы, заплетенные в клановые косы волосы, обилие мехов на доспехах, клетчатые юбки, чудовищные двуручные секиры и легко узнаваемый рев берсерков. Удивленная Хелена встретила не менее загадочный взгляд мужа.

— Кесхейнцы, — голос капитана Каррача выдавал крайнее изумление. — Северные, ня.

— Эти-то откуда взялись? — выразил общее недоумение Карим.

Откуда-то с мрачных небес по тварям полоснул темный столб боевого аркана, разбросав ошметки чудовищ и вспахав почву. Схиел вновь содрогнулся. Высоко в тумане мелькнул исполинский силуэт.

— И рыцари тут, ня. Не иначе — птенцы, — хмыкнул пегий няв. — Теперь искаженным точно ничего не светит.

Так они и стояли, измочаленные разумные и их Повелители. Стояли, кто мог, и улыбались.

Бой у родного дома все еще шел, но было видно, что искаженные уже выдохлись. Тот, кто ими управлял, покинул свои творения. Изломанные черной волей тела еще боролись за то подобие жизни, что их поддерживало, но как-то бессистемно.

Первым к поместью пробилось левое крыло. Воины в черных доспехах окружили своего Императора нерушимой стеной, целители корпуса уже занимались раненными небоходами, а капитан гвардейцев отправил часть своих людей в поместье, добивать тех, кто не встретился Лиру по пути.

Вскоре стали приземляться и рыцари, противников для них уже не осталось. Губы Лира сами собой растянулись в довольной улыбке. Все живы, все его парни успешно возродились. И девушка, конечно. Вон, в стороне стоит изящная «Инеевая Дева» Миранды. А там грозно возвышается «Вечный Энт» Сигриниаля. Облегчение, свалившееся на душу Лира сложно было описать словами.

За кольцом гвардейцев раздались требовательные крики. Похоже, кто-то желает сию минуту пообщаться со своим Повелителем. Что же, это можно. Лир встал с бархатистой травы и повелительно повел рукой. Рядом, за правым плечом поднялась изможденная, но полная решимости Императрица. От мыслей о жене лицо Ворона попыталось принять мечтательное выражение, но Лир пресек наглые поползновения своей физиономии. Слишком сильно парень сегодня устал, даже хваленый контроль отказывает. Первое лицо Империи не должно показывать подданным произвольные чувства. Только то, что необходимо.

Гвардейцы синхронно разошлись и в образованном коридоре появилась делегация, кто бы мог подумать, кесхейнцев. Возглавлял берсерков могучий, как медведь, воин, ведущий под руку Миранду. Рядом неодобрительно хмыкнула Хелена, полагая, видимо, что подруга слишком быстро забыла ее отца. Большего себе Императрица не позволила. Растет над собой, отрадно.

В незанятой Мирандой руке кесхейнец не напрягаясь нес здоровенную секиру, а с выбеленной кирасы скалился черный медведь под вороньим пером. Ого! Месяца не прошло, а он уже выбрался из торговцев в имперские аристократы! Вот интересно, вместе с молодостью к нему вернулась свойственная его родичам безбашенность?