Николай Грошев - Новый король [СИ]

— И здесь магия… — Пробормотала девушка, поскребя ногтем по электронному циферблату часов. Спустя мгновение она сжала кулак и со скрежетом, часы посыпались на пол, в виде жутко искорёженных деталей корпуса. — Не понимаю. Что стало с миром? Почему магия пропитала его насквозь? Разве не от Нечистого идёт магия? Разве мог Господь допустить такое?

— Это не магия, это наука… — Пропищал пастор, теряя сознание — боль уж слишком сильная.

— Наука? — Девушка замерла на мгновение. Она знала это слово. И теперь вспоминала то немногое, что слышала об этом. Странно — разве могли эти хамоватые студенты, не умевшие держать свои причиндалы в штанах, создать такой безумный мир, что поджидал её за дверьми храма, поджидал, словно голодный зверь? Она вздрогнула. Обернулась на двери — идти туда, снова выходить на улицы переполненные магией, наукой, в общем, ей решительно не хотелось оказаться снова там, среди этого безумного мира. Конечно, она кое-что предприняла, по старой памяти, но это было до того, как она в полной мере осознала, насколько сильно мир поражён магией, наукой, чем-то поражён. Этот новый мир, пугал её.

А может, пастор врёт?

Она повернулась к растёкшемуся по скамейке телу и переспросила.

— Аааааа!!! — Завыл пастор, который не хотел отвечать на вопрос. Впрочем, не факт, возможно, ему мешало то обстоятельство, что живот разорван, а все внутренности выпали ему на колени? Всё возможно. Так что она переспросила снова, но сделала это слишком активно — голова пастора, покатилась по полу и оставшиеся прихожане, с диким воем, побежали к дверям.

Она не стала догонять — пусть бегут, пастор всё же помог ей унять подспудный страх и привести мысли в порядок. Смерть святого отца — нет ничего лучше, что б собраться с мыслями.

Она вытерла испачканную кровью ладонь о сутану пастора и вновь сложила ладони в молитвенном жесте. Её взгляд обратился к распятию.

— Господи, если ты вернул меня — дай мне знак. Дай знак и укажи мне мой путь. Я прошу тебя Господи, укажи, что должна сделать Кальяри, что бы вновь не оказаться в Аду.

Она долго смотрела на распятие, долго ждала, очистив разум от всех мыслей, не произнося ни слова. Но как ни пыталась, одна мысль всё время возвращалась — мёртвый пастор, справа от неё.

Наконец, она опустила руки и покосилась на труп.

— Это и есть знак? Я должна отказаться от мести?

Господь не отвечал. Но зачем он привёл её сюда? Зачем привёл к ней пастора? Ведь он не мог не понимать — она его обязательно убьёт и с большим удовольствием, не потому ли пастор был всего один? Господь не хотел многих смертей, но пожертвовать одной пешкой, одной жизнью — это вполне возможно. Учитывая Библию, учитывая какой невероятной жестокостью прославлен Господь и то, сколь мала стала его жестокость с приходом Иисуса, что ж, вполне возможно.

Но как узнать наверняка?

— Стоять на месте! — Рявкнул кто-то за её спиной.

Кальяри повернула голову. Три человека, наставив на неё странные штуковины, стоят в дверях.

— Я вас не трону. — Произнесла она, после секундной паузы. С большим сожалением произнесла — ей хотелось совершенно иного. Было бы неплохо увидеть, как они корчатся на полу, путаясь руками и ногами в собственных кишках. Это было бы так весело! Но, увы, нужно понять, что хотел сказать ей Господь и только потом, делать какие-то шаги. Ей не нужны новые грехи — хватает тех, что уже привели её в Ад. Вернуться туда — ей этого не хотелось, не хотелось так же, как выходить за двери храма. Там, мир, который она не знала. Мир полный злой магии, полный колдовства.

— Руки вверх!

— Почему за колдовство, больше не сжигают? — Спросила Кальяри, естественно не собираясь поднимать руки вверх — какой-то бурдюк с кровью не мог приказывать ей!

— Что? Какое колдовство? — Удивился один, а другой начал опять требовать руки вверх поднять.

Странные они какие-то. Даже оружия нет. Она внимательно осмотрела их — ни кинжалов, ни мечей, ни шпаг, вообще ничего. Чем же они будут подкреплять свои требования?

Ей захотелось посмотреть.

Кальяри сорвалась с места и незримой тенью пронеслась по церкви, сметая со своего пути скамейки. Треск дерева, свист ветра в ушах, резкие щёлкающие звуки и визг. Странно. Чем-то напоминает мушкеты. Смутно, конечно, но всё же, она остановилась, и пуля немедленно пробила грудь. Сердце ударило пару раз, остановилось и тут же забилось вновь, но факт остаётся фактом — её подстрелили из мушкета! И этот мушкет — те маленькие штуковины в руках людей!!! А это уже явный бред. Мушкеты такими маленькими быть не могут. Колдовство? Определённо.

Связываться с тремя колдунами нос к носу, само по себе, не совсем умное решение, а кроме того, она решила не грешить без необходимости, пока Господь не даст знака.

Так что Кальяри выскочила прочь, сбила с ног несколько прохожих и тенью понеслась по широкой улице с магическими каретами и скорости не снижала, пока не очутилась на окраине города, на маленькой тихой улице. Тут она остановилась возле магазина с витрины коего, разговаривали пять магических коробок, установленных за толстым стеклом. Она запахнула полы джинсовой курточки, чтоб не видно было крови на её груди и, запустив пальцы в рану, достала пулю. Вытащив её, она осмотрела маленький кусок металла, вертя его в пальцах. Да, просто кусок металла, как минимум, сама пуля не заколдована. Но эти мушкеты, её взгляд остановился на магической коробке. Звуки улицы глушили голос мужчины, вещавшего оттуда, но кое-что она услышала, и пришлось поднапрячься, что бы расслышать всё.

Спустя полминуты, Кальяри медленно шагала по улице, глядя лишь себе под ноги.

— На окраинах Парижа, зафиксирован поразительный случай — вспышка чумы. Неслыханно в наше время, но всё же факт, позавчера, полтора десятка человек обратились в ближайшие больницы, с явными признаками этого страшного заболевания. Все они получили соответствующее лечение, ведётся поиск других заболевших, серьёзно никто не пострадал. Все инфицированные вскоре будут выписаны из больниц и отправятся домой.

Кальяри остановилась нескоро, да и не по своей воле — какой-то сарацин врезался в неё и, замахнувшись, ударил по щеке. Его спутник, тоже сарацин, оглушительно рассмеялся. Кальяри замерла на месте и смотрела на них, потом на то место, где они стояли. Сарацины ушли, мимо идут другие люди, а она, пустым взглядом смотрит в землю.

— Как такое возможно? — Прошептала она.

Чума, бич её времени, страшнейшая болезнь, и вот так легко, даже без жертв, без всяких усилий, они просто взяли и вылечили всех? Но как же так???

Кальяри подняла взгляд к небесам.

— Это твой знак?

Он не ответил, Он никогда не отвечает…

Щека напомнила о руке сарацина лёгкой болью и её голова сама собой повернулась в сторону, куда ушли иноземцы. Клыки сами вылезли наружу. Она не успела даже задуматься. Только когда в подворотне парижской улицы, сарацин бился в её руках, а второй не бился вовсе — лежал спокойно на асфальте и смотрел в него пустыми глазами, вот только тогда она и пришла в себя.