Николай Грошев - Новый король [СИ]

Шло время, ходили люди, пару раз солдатские патрули прошли. По дороге проехал грузовик с солдатами, возникла мысль, что местная милиция неожиданно вымерла, и их заменила армия. Но спустя минуту, мимо проехал автомобиль с неприличной окраской и нехорошим словом на боку. Учитывая мигалку, становилось понятно, что никуда они не делись. Тут они.

Может, бунт был? Но улицы чистенькие, дома как с картинки. Появление солдат непонятно.

В жиденькой толпе прохожих, вдруг образовалась широкая просека, причём не просто так — люди сами разошлись в стороны, пропуская кого-то. На их лицах возникла брезгливость, кто-то позеленел от ненависти, кто-то плюнул под ноги идущего человека, а некоторые разразились оскорбительными репликами и матерными словосочетаниями.

Штык вытянул шею, пытаясь понять, что происходит. И вскоре увидел.

По улице, опустив голову вниз, быстро перебирая стройными ножками, шла невысокая, вполне себе миловидная девушка с ярко-рыжими волосами. Он бы восхитился её красотой, может даже покинул бы скамейку с целью поинтересоваться, не скучно ли даме бродить одной по этим странным улицам, да имелась странность в её одеянии.

На груди девушки, на тонких тесёмках, надетых на шею, имелась небольшая табличка с надписью, сделанной красными буквами. Такая же табличка имелась и на спине.

Девушка прошла мимо, немногочисленная толпа сомкнулась, гнев, и отвращение постепенно сходили на нет, люди снова шли по своим делам.

На табличке было написано всего одно слово «мутант».

— Чёт я нихуя не понял. — Сам себе признался Штык и двинулся прочь.

Шёл он полчаса примерно и вскоре оказался на узкой улочке, по обе стороны которой возвышались двухэтажные дома. Каждый огорожен хлипкой оградкой, газоны перед домами, гаражи имеются, в общем, красивая улица, по обе стороны которой, растут деревья с пышными кронами. Почему-то, вспомнился фильм. С вязами. И мужиком в свитере с красными полосами.

Тряхнув головой, Штык решительно направился к дому, в котором не было света в окнах. Осмотрелся, никого не увидел, перемахнул оградку и на вампирском форсаже влез в окно второго этажа, по водосточной трубе. Замер у подоконника. За спиной, с тихим скрежетом, отвалился водосток. Любопытно — пока лез по нему на максимуме скорости, стоял как влитой. А как сюда влез, скорость вернулась в норму, он и отвалился…

— Ты зубная фея? — Сказал голос из темноты.

— А? Чё? Кто? — Штык поспешно осмотрелся и обнаружил, что справа, подняв одеяло к подбородку, в кровати, сидит мальчик лет никаких — в коробку от обуви спрячется и не видно его.

— А я тебя ждал. Ты ведь фея? — Поинтересовался малыш, нахмурив брови — как будто усомнился в волшебстве и сказках.

— Не, я этот. — Штык помолчал, активно работая мозгом, и сказал. — Фей я.

— Кто?

— Фей. Ну, это типа тоже фея, только вместо пизды, у меня хуй. И титек нет.

Мальчик долго молчал. Потом медленно кивнул головой.

— Я понял, кажется. А, а разве феям можно говорить плохие слова?

— Чё?

— Слова. Плохие которые.

— Не гони пиздюк, нормально всё. Какие ещё плохие слова?

— Ну, — парень покраснел и шёпотом сказал, — хуй. Ой! — И рот зажал ладошкой.

— В смысле? Пацан, я не врубаюсь, чё ты там базаришь. Я короче, ща дёрну по бырому мимо, потом опять вернусь и посъёбкам уже капитально, фирштейн?

Мальчик округлил глаза и медленно кивнув, замер на месте.

— Да ты не стремайся щегол. Всё пиздато будет, я типа как невидимый ща втоплю, это, как его в рот мента? А! Чудо ща бля будет. Зырь щегол.

Штык ускорился, хлопнула дверь. Минуту в комнате царила тишина, и никого не было. А потом по комнате пронеслась смутная тень, юркнула в окно и исчезла. Мальчик натянул одеяло на голову и сжался в комок — кажется, это была вовсе и не фея…

Штык шёл по улице с вязами или что это там такое растёт, в общем, шёл, сунув руки в карманы и не рискуя снять тёмные очки. Видел более-менее через них, а если снимет — глаза за сто метров красным светиться будут. Так что лучше не рисковать, раз тут так всё странно. Лучше из толпы не выделяться, достал из кармана золотые часы, посмотрел на них.

— Ну и куда я их дену? — Буркнул он, однако, выкидывать не стал, мало ли, может, найдёт скупщика какого, а есть они в этом очень странном мире?

Тяжко вздохнув, он двинулся дальше, медленным, почти унылым шагом.

Так и шёл, пока не услышал шум впереди. Остановился, прислонился к дереву и затаился.

Вскоре, шум усилился и на пустынной дороге, возник источник этого самого шума.

Толпа разнообразно и ярко одетых подростков шла посередине улицы. Они образовали этакую кривую подкову, постоянно оборачивались, хохотали, бросались фразами, смысла коих, он разобрать не мог — слова сливались в неразборчивый гомон. Вытянул шею, постарался рассмотреть, в чём дело, но безрезультатно — подростки успели сместиться дальше, да ещё деревья эти драные…

— Гы-гы, — заржали все разом и девушки и парни. На мгновение они остановились, самый высокий и крепкий парень, ткнул пальцем в центр подковы и молодецки гаркнул. — Эта мразота расплакалась! — Новый взрыв хохота и череда насмешливых выкриков, так же слившихся в один сплошной гул. — Шлюха поганая! — Рявкнул кто-то из толпы и девушка в белой олимпийке, смачно харкнула в центр толпы. Последовал ещё один приступ веселья, сопровождаемый улюлюканьем и насмешками. Штык поворчал что-то невнятное про себя, и собрался было покинуть этот странный и ему непонятный, локально образовавшийся клуб анонимных шизофреников, но последовал целая канонада харчков и затем смачный шлепок, по звуку живо напомнивший шикарный пинок под зад.

Собственно, так оно и было. Взвизгнув, держась двумя руками за корму, из «подковы» вылетела девочка в спортивном костюме, запнулась и грохнулась наземь. Там она села, поджав под себя ноги и закрыв лицо кулачками. Девочка громко хныкала, а одна из табличек со словом «мутант», упала на асфальт и сиротливо валяется у её изящных коленок, одну из которых окрасила кровь — ободралась при падении об асфальт…

— Вот пидоры. — Покачал головой Штык, окинув девочку взглядом — издалека не очень понятно, но ему показалось, что она совсем молодая, может лет четырнадцать, а то и меньше. Впрочем, его это не особо затронуло — над лохами издевались во все времена, а в его молодости, да и сейчас, всё стало только хуже. А лох, увы, это судьба, половой принадлежности у этой формы поведения нет.

Так что он решил уйти по своим делам — нужно скинуть ворованные вещи, хотя и непонятно, как и где. Денег в том доме оказалось совсем мало, но если скинуть предметы, то получится неплохая сумма. Конечно, при условии, что часы действительно золотые, а камни не стеклянные.