Николай Грошев - Новый король [СИ]

Подростки снова окружили девочку кольцом, кто-то плюнул ей в лицо, Штык не двинулся с места — он смотрел на девочку, пока её не закрыли спины подростков. Где-то он её уже видел. Это странно, мир-то вроде не его, да и континент явно не тот. Не мог он её видеть. С другой стороны — а что если это, ну, как вот в Назад в Будущее, с тем хиповатым парнишкой, чьего имени он не помнил? Что если, он попал в мир, который не такой как родной, но морды все те же? В том смысле, что тут есть копии людей из его мира, тут он вскинул брови удивлённо и расстроено покачал головой — двойника самого себя, он встречать решительно не желал. Потому что:

— Ебать пиздец, это ж гондон вообще отбитый, нах оно мне надо? — Покраснел, пожевал губами, задумчиво нахмурился и руками всплеснул. — Не, ну я-то реальный пацан. Но этот, вот тут, с этими хуеплётами — полюбасу ебанутый будет. Ну, всё правильно вроде.

Поразмышлял две секунды, кивнул сам себе, ну а что? Он нормальный, а тот, который он, но не он — тот вообще отморозок, да ещё и наркоман, а он наркоманов вообще терпеть не мог…

Задумчиво поскрёб голову пальцами.

Сердито поморщился, потом радостно улыбнулся. Ну! Понятно же всё. Он не наркоман, потому что у него зависимости нет, и никогда не было. Ему просто нравилось наркотики потреблять и никакой, понимаешь, зависимости. Тем более, он потреблял только натуральный продукт, без всякой там муки и прочего. Вот. А местный Лёха Штык — сто процентов тот ещё обсос…

— Оставьте меня в покое! Пожалуйста!!! — Истошно завыла девочка, и раздался смех, а потом новый смачный шлепок, на этот раз иной тональности. Вампирский слух позволил определить нюансы. А мышечная память потребовала пощупать нос и поморщиться — девочке либо нос сломали, либо зуб выбили. И судя по напрягшимся спинам подростков, да по заметно стихшему шуму, сейчас начнётся редкий, но не уникальный апофеоз издевательств над лохами.

Иногда, всё заканчивается парой зуботычин. Но их девочке уже отвесили — нареканий нет, лох женского пола, вкушает последствия своей слабости — последствия того, что продемонстрировал свою слабость, свой слабый характер. Но тут всё это дело собралось выйти за рамки.

Вполне возможно, девчонку забьют до смерти. А это уже не по понятиям…, о которых он смутно и не всегда точно, но какая разница? Беспредел он и в Африке беспредел.

— А мне не похуй? — Пробормотал Штык. Поморщился недовольно, перед глазами мелькнули ярко-рыжие волосы, личико закрытое крошечными кулачками. Штык хлопнул себя ладонью по лбу и сказал. — Бля! В натуре. Я ж её сегодня ви…

Девочку начали бить, ногами, пока не сильно. Она визжит. Ещё пара секунд и толпа подростков сомкнётся, из центра толпы выскочила та самая девица. По широкой дуге. Рыжие волосы развеваются на ветру, фигурку облепил спортивный костюмчик — куколка просто, но попинали её жестоко. Лицо в крови, костюмчик разорван во многих местах. Так что, перелетев через головы подростков, она грохнулась на асфальт, пролетела кубарем пару метров, и с хрустом врезавшись головой в асфальт, села, широко раскину ноги, и уперев руки в пол. Глаза разъехались, по симпатичному личику течёт кровь, а толпа за её спиной, хищно взревев, ломится вперёд. Что-то, не совсем понятно с чего они так возбудились, словно с цепи их спустили, наверное, гимнастов не любят. Гимнасты так прыгают, что глаза по полтиннику, особенно если вживую видишь…

У одного из подростков, в руках мелькнул обрезок трубы.

— Не, в натуре, это уже беспредел полный. — Решил Штык, переходя в форсаж.

Когда непонятно откуда на пути толпы, в полуметре от девушки, возник мужик в непонятной форме и тёмных очках, толпа остановилась, словно врезавшись в стену, и замерла в полной тишине.

— Чё охуели блять? — Рыкнул Штык. — Вы чё щеглы, вообще попутали? Какого хера беспределим? — Толпа молчит, но страха в них нет. Молодёжь явно на взводе, их сейчас трудно напугать. — Кто старший? Чё потухли бля, с кем побазарить можно?

Мысленно, удивился — неужто лоховатость этого мира и на него влияет? Зачем с ними говорить? Не проще ли всем мягкое место распинать, да по домам разогнать?

Подростки, тем временем, вытолкали вперёд того самого с обрезком трубы. На лицо — лет восемнадцать, по фигуре конь такой, что можно запрягать и вместо трактора пахать. А в глазах блики всякие, отражения видно, лоб у него низковат — шерсти нарастить и можно в музее показывать, в павильоне про то, как кроманьонцы и неандертальцы впервые скрестились…

Штык совсем растерялся — откуда такие познания вообще в его голове взялись? Он что-то не помнил в себе тяги к изысканиям исторического и научного рода.

— Иди отсюда. — Буркнул подросток.

— С чего вдруг? — Удивился Штык.

— Вали говорю, пока сам ходить можешь.

— Вот ты жёсткий тип. Чё так дерзко базаришь?

— Вали быстро, поганый защитник мутантов! А то… — И парень демонстративно помахивать стал обрезком трубы. — Сам понимаешь, дядя, пиздец тебе. Нас больше.

— И чё? Я тебе эту трубу в очко утрамбую на раз плюнуть. Короче, щеглы, хули беспределим?

— Чё? — Парень обернулся, ища пояснений от собратьев по возрасту, но этого слова, тут, видимо, никто не знал. Снова повернулся. — Мы эту шлюху поймали. Понял?

— Не, нихуя не понял. В смысле, шлюху? Выебать решил что ли? Да вы реал черти тогда. Не здравая хуйня. Девчонка нормальная походу. Фуфло ты гонишь пацан.

У всех подростков, после слов про неприличный акт, вытянулись лица, а потом исказились гримасой такого отвращения, какого Штык давно на лицах людей не видел.

— Вэээ, — сказал парень с трубой, — мутантскую падаль ебать? Тьфу! Я сейчас блевану.

Штык обернулся. Девочка сидит, потряхивая головой. Копна рыжих волос, грудь округлой формы, ножки стройные, чуть наклонил голову — так не скажешь, но вроде и корма отличная. Так что как-то это странно, или всё дело в этом вот мутант-статусе? Тут он подозрительно прищурился. Так-то кто его знает, на вид подросток, лет всё-таки ей семнадцать или больше. Никаких аномалий не видать, фигурка ладная, личико хорошее. Но кто знает? Вдруг у неё спина шерстью покрыта? Тогда да, тогда понятна реакция этих малолеток. Или чешуя. Там прям, вместо волос растёт и слизью течёт, зелёной, бррр.

Чёт его самого подташнивать начало, но забить насмерть такую куколку — не, так нельзя.

— Короче, пацан, — обратился он к парню с трубой, — берёшь свою братву, разворачиваетесь и пиздуете в темпе вальса отсюда. Можете прямо, можете на хуй — мне ваще похуй. Вкурили?

— Мутантский защитник! — Рыкнул парень и толпа загудела.

— Пошёл на хуй. — Не остался в долгу Штык, хотя и не понял, оскорбление это было смертельное или просто статус социальный, вроде алкоголиков и наркоманов. Но даже если так — всё равно ничего хорошего. С другой стороны, посылать их за это на…