Николай Грошев - Последний клан [СИ]

— Хм,а что, раньше никто не пытался? — Вампир даже бутылку чуть не выронил. Он полагал, что Леший ещё жив только из-за присутствия Сони. То есть, его уже пытались грохнуть и только Соня,получается, Лешего никто не трогал до сего дня? Как-то это странно…

— Нет. — Соня, красная как рак, подошла ближе, грубо выдернула бутыль из рук Носферуса и осушила её в пару мощных глотков. — Короче! — Девушка плюхнулась на диван рядом со Штыком. — Кто и где их искать? До утра не доживут уроды. Олежка мой! Только мой! Понял?

— Понял, понял… — Штык закурил сигаретку, помолчал, потом сжато рассказал о событиях последних дней. О гибели банды, о встрече с авторитетным господином, про собаку рассказал которая ушуршала на тот свет, в обществе некоего Сафрона. Рассказывать про «ниндзю», навешавшего люлей и ему и Шкету, он не стал — до сих пор стыдно. А Соня девушка такая — слегка не такая, всю жизнь потом будет подкалывать. Лучше пусть остаётся в неведении.

— Тааак… — Протянула Соня, задумчиво хмурясь. — Значит, вся банда накрылась медным тазом?

— Ну, у нас как бы разрешение есть всё начать заново, только придётся отстёгивать тем козлам. Тогда сможем как раньше, барыг трясти, нихера ни делать…

— И поэтому ты припёрся сюда?

Вместо ответа Штык приветливо улыбнулся. Соня мрачно выругалась.

— Ну Сонь! — Всплеснув руками, почти умоляюще воскликнул вампир. — Ты представь если я сам буду всех обратно собирать? Я ж не знаю чё кого и как. Что если ошибусь, там не знаю, фуфлогона какого-нибудь подтяну, а он нам всё испортит. А с тобой ведь за пару дней и ррраз! Банда снова в полном составе и активно пашет, пополняя наши лопатники.

— Урод. Я столько времени угробила на это всё! А ты за два дня просрал…

— Не витовая я, он сам ко мне пришёл. — Пискляво процитировал вампир, один старый фильм, и громко расхохотался. Соня у виска пальцем покрутила. Подошла к своему Олежке. Кляп вытащила. С сомнением прикоснулась к кускам тряпки, привязавших парня к трубам.

— Не советую.

— С чего вдруг? — Буркнула девушка, однако, отвязывать парня не стала.

— Если отвязать, он в окна ломиться начинает.

— Чё?

— В окна говорю ломится, если к двери не пускать. — Штык пожал плечами. — Ёбнулся походу.

— Он увидел что ты вампир, да? — Штык радостно кивнул. — И чё ты лыбишься ублюдок???

— Да ну тебя. — Носфератус отмахнулся и в кухню ушёл. Стал там греметь чем-то в холодильнике. На секунду возникла пауза и тут же раздался громкий вопль. — О да детка! Водяра!!!

— Удод. — Буркнула Соня, нежно погладив Лешего по щеке. Бледное лицо покрыто бисеринками пота, губы блеклые какие-то стали, он словно при смерти,чуть слёзы не брызнули. — Всё будет хорош Олежа, ты только очнись и мамочка всё исправит.

А он взял и очнулся. Выпучил глаза, дёрнулся всем телом и как заорёт! У неё даже причёску разметало, ударной волной.

— Ты что орёшь? — Проворчала она, когда вопль Лешего стих.

— Т-ты,т-ты т-тоже в-вампир,н-нежить…

— Дурак что ли? — Удивилась Соня, слегка даже оскорбившись. — Я живая! Какая нахер нежить? Вы что с этим уродом тут пили, палёнку что ли? Вот тебя заглючило Олежа!

— З-заглючило? — Парень нервно сглотнул. Губы дрожат. Мышцы напрягаются и расслабляются, аж рубашка трещит. Соня не сдержалась и погладила ладошкой плечо, а потом и бицепс Лешего.

— А-ах… — Выдохнула она, ощутив под пальцами игру могучих мышц.

— Значит, мне всё это п-привидилось, Сонечка, а? — Проскулил здоровяк, почти прозрачный от ужаса и шока. — Ведь п-правда, Сонечка? Это всё просто галлюцинации?

— Ага. — Соня кивнула, тепло улыбаясь своему «избраннику». — Помнишь как мы после школы однажды обкурились плану всем классом? — Леший резко кивнул, едва не сломав себе шею. — Ну вот, вы со Штыком тоже, видимо, накурились и тебе начало казаться что попало. Всё в порядке милый…

Тут в комнату зашёл царственный Носферус с бутылкой водки в руке. Узрел картину сию и, сказав «гы», слегка наклонился вперёд, морду перекосило на бок, изо рта его полезли клыки.

— Я сожрууууу тебяяяя жжжалкий смертный, уууууууу!!!

Леший икнул и стёк на пол.

— Ты что творишь??? — Взвыла девушка, подскочив на ноги.

— Сё? — Штык поморщился, свёл глаза к переносице — клыки медленно поползли обратно. Не так-то просто сие дело контролировать, когда в тебе литр коньяка уютно устроился. — Чё в смысле? Нормально так прикольнулся. Чё ему сделается? Ты ему мозги там позомбируй слегонца, он и очухается, типа призрак ночи, кореша до гроба, вся хуйня.

— Штык. — Буквально зарычала Соня. — Ещё одна такая выходка — сам будешь заморачиваться. Нихера не помогу. Заберу Олежку и в Кемерово с ним уеду. А ты тут сам крутись. Усёк?

— Эй! — Штык рухнул на диван, откупорил бутылку. Хлебнул, подмышкой занюхал, закуривать стал. — Не надо мне тут таких предъяв. Всё, я больше так не буду. Да и чё тебе там делать в Кемерово этом? Тут можно тупо хер пинать и бабло стричь, а там?

— Я телепат. — Буркнула Соня, возвращаясь к Лешему, стала развязывать путы. — Я в любом городе буду как королева жить. А ты чмо тупое и в канаве сдохнешь.

— Эй! Я бы вас попросил в натуре! Я этот, Носратус как никак! Побольше уважения, женщина!

— Я сейчас телевизор тебе на башку одену, если ебало не закроешь, Носхератор долбанный.

— Всё, молчу. — И правда замолчал. Только слышно как булькает что-то в горле, да шумно кто-то дышит в перерывах между бульканьем тем.

Соня ругнулась неразборчиво, уложила Лешего на пол и нависла над ним.

Едва парень открыл глаза, как встретился с её взглядом. Тело Олега мгновенно задеревенело, он вытянулся солдатиком и застыл неподвижно.

— Сдох уже? А чё так быстро-то? — Прокомментировал сие действо Штык. Соня в ответ громко зарычала. — Понял, обратно молчу.

Несколько минут, пристально глядя в остекленевшие глаза Олега, Соня копалась в его разуме, исправляя то, что натворил Штык. Она увидела всё произошедшее здесь, его глазами. И мужика с пистолетом и то как Штык выпил его и как потом Леший убегал от него по всему дому, пытаясь выломать двери, да выпрыгнуть в окно,тут она неосознанно вновь злобно зарычала — Штык не шибко-то пытался Лешего ловить. Преимущественно ржал и возникал прямо перед ним, перекрывая выход. Гонял по всему дому таким вот макаром, пока Леший не забился в угол, крестясь пятками и бессвязно выкрикивая какие-то молитвы. Тут его Штык и привязал к трубе. Леший, однако, не сдавался и продолжал отчаянно вопить — Штык заткнул ему рот кляпом, а сам устроился на диване с бутылкой в обнимку.

Соня стёрла почти всю память до того момента, как в дверь кто-то постучал. Она подправила память, работая с ней, как хирург с внутренностями своего пациента — где-то отрезать, где-то зашить, исправить или вовсе заменить. И вскоре, Леший помнил только пьянку со Штыком, их разговор, а потом стук в дверь и в памяти Лешего, открыв дверь, он увидел её, Соню.