Николай Грошев - Последний клан [СИ]

— …и как всадил на всю длину! А она — аааа! Не туда! Гы-гы.

Штык сложился пополам от хохота и рухнул со стула, лбом точно в пол. Хасан, мрачно хмурясь, высказал неприличное пожелание в адрес Носферуса. Глубоко вздохнул и:

— Прекрати. Коран не велит мне не то, что участвовать в подобных мерзких разговорах — я их даже слушать не должен! Это великий грех, это…

— Как это грех? Ебаться — грех? Как же ты живёшь-то бедолага??? — Изумился вампир, пытаясь подняться — безуспешно. Весь мир раскачивался, светился и исторгал длинные фиолетовые сгустки зелёного пламени. Штык махнул рукой и свалился обратно. Поднял руку — по ней паук ползёт. Синий, с кривыми мускулистыми и очень волосатыми ногами. У него ещё зачем-то очень длинный нос из жвал торчит. На морде пушистые усы, а на голове кепка,героин хороший какой продали,впрочем, по-другому и быть не могло.

— Хули на… — И дальше продавец осёкся на полуслове.

— Героин или кровь! — Ощерив клыки, прошипел красноглазый монстр из темноты подъезда. — Выбирай смертная тварь!!!

— Б-б-б-б-бляяяя!!! — Взвыл продавец, захлопывая дверь.

Туда тут же кто-то аккуратно постучал.

— Дома нет никого! — Пискнул продавец.

— А пиздеть не хорошо. Тебе мама не говорила, что за это иногда бывает и ебут?

— Я сейчас милицию вызову!

Дверь затрещала и продавец героина, громко икнув, свалился на пол. Прежде чем успел подняться, дверь снова тряхнуло. Вылетел замок, заскрипела щеколда, и в коридор вошло чудовище с длинными клыками и красными ужасными глазами.

— Короче чуфан,тьфу, ща. — Монстр ощерил пасть и клыки, с глухим скрежетом, залезли в дёсны, сильно уменьшившись в размерах. — Короче. Десять доз или четыре литра крови — выбирай. — Продавец позеленел, икнул, но ничего не сказал. — В темпе бля! Чё потух в натуре?

— Мама… — Пискнул продавец и потерял сознание.

— Ща братан, подожди. — Сказал он куда-то за спину и растворился в ближайшей комнате. Внутрь вошёл седой старик в одежде на два размера больше чем нужно. Прикрыл за собой дверь. Мрачным взглядом окинул помещение. Взгляд остановился на бесчувственном теле.

— Держи неверный, пусть Шайтан тебя сожрёт за злодеяния твои. — И бросил на бесчувственное тело всю наличность какая была.

— Нашёл! — Воскликнули в соседней комнате и словно порыв ветра, тень пронеслась по прихожей, материализовавшись у дверей. Взгляд красных глаз, остановился на теле продавца. — Держи. — Сказал он, передавая старику маленький пакет героина уже расфасованного по дозам.

Передал пакет, значит, и давай деньги собирать.

— Воровать я не могу это…

— Это не воровство. — Буркнул Штык, собирая деньги с тела владельца квартиры. — Это налог на торговлю. Внеочередной, так сказать, дополнительный,ну и вообще нахера платить, если он всё равно в отрубе? Попробуем сначала, что за ширево, фуфло если — обойдётся без бабла. Тема если — заплатим. Ну, если не забудем, у кого герыч взяли.

Штык выпрямился, уложив все деньги в карманы. Глянул задумчиво на продавца. Сожрать может? Ну, так сказать, под настроение? Да вроде бы не за что. Пока что парень ничем не провинился, никаких злодеяний не совершил,ладно, хрен с ним, пусть живёт…

Хасан насупился и пояснил по поводу не совсем приличных отношений промеж полов разных.

— Любые взаимоотношения мужчины и женщины в Исламе…

— Табу! — Выкрикнул Штык с пола и расхохотался. — Гы. Перед тем как присунуть в Исламе принято скакать с голой сракой у костра и пить кумыс вёдрами, ага?

— Ничего подобного неверный пёс! — Взвыл Хасан, который уже не первый час находился в обществе сего невозможного существа. За это время он семь раз терял контроль, и организм выбрасывал из крови все посторонние вещества. Приходилось заново готовить дозу, снова делать укол,а спустя некоторое время всё повторялось. Он даже попытался объяснить неверному, самые азы Истинной Веры. И что же сказал этот кяфир, когда услышал о том, как был создан мир?

— Ну и лошара твой Аллах. — Сказал этот негодяй, зевнув протяжно.

— Что??? — Взвыл Хасан, впервые потеряв контроль и против воли очистив свой организм от недавних вливаний героина животворящего, непосредственно в кровь.

— Что-что,у него ангелов на подсосе, что конь детей наёб, а он сам корячился. Лох, хуле.

— Как ты смеешь??? — Хасан вскочил на ноги с ножом в руке и…

— Теперь ты понимаешь, что значит поесть свинца, грязный гринго. — Рёк вампир, когда грохот выстрела стих, и гул в ушах исчез. Рядом, с дырой в груди, валялся Хасан, активно дёргая левой ногой. Для полной схожести с давным-давно просмотренным вестерном, он покрутил пистолет на пальце — не шибко удачно у него получилось. Почему-то, в кино не говорили, что от вращения сего, курок может нажаться во второй раз…

— Ахереть. — Пробормотал Штык, когда череп сросся. Весь кухонный гарнитур в мозгах и крови. — Соня выть будет как пожарная сирена. — Глубоко вздохнув, он взял тряпочку, стал вытирать кровь. Махнул рукой, сказал «Голливуд на кол!» и пошёл варить новую дозу.

Таковых инцидентов более не приключилось, но когда Хасан попытался рассказать о благочестии Пророка Муххамеда…

— А этот хуеплёт он вообще по национальности кто?

— Как ты смеешь! Пророк Великий Учитель, он…

— Чурбан что ли?

— Он был арабом, как я!

— Чурбан значит. И чё и чё? Реально этот хуй целую книгу написал? Бля,умный кекс в натуре.

— Аааа!!!!! — Взвыл Хасан и воткнул в грудь собеседника кухонный нож.

— Опух чмо? — Рыкнул Штык, глянув себе на грудь — нож точит. — Реально опух. Ща Папка тебе ебло выдёргивать будет. — Заявил вампир, рывком вытаскивая нож из груди — сердце не задето, смерть не наступила. Причём Штык так наловчился управлять своим метаболизмом, что героин не выветрился, пока заживала рана. Он поднялся, размахнулся и!

— Вот видишь неверный пёс? — Восторженно взвыл Хасан, указующим перстом тыча в барахтающегося на полу Штыка — как-то так неудачно ветер дунул, что он рухнул як озимый, а обратно подняться, почему-то, не получается,прям магия какая-то. — Видишь? Аллах карает тебя!

Дальше не успел сказать — ну раз не подняться, то и хрен с ним. Вон нога перед носом. Штык поднял руку и с хрустом, лезвие вошло в стопу Хасана, пробило деревянный пол и по самую ручку пригвоздило ступню старика к полу.

Бедняга завыл от боли, схватился за ногу, нож выдернул и от новой вспышки боли свалился рядом со своим Носферусом, который, в тот момент, оглушительно ржал непонятно зачем и над чем.

Как только боль схлынула, Хасан растянулся на полу и что-то проворчал на незнакомом языке. Штык смеяться перестал, на полу сел и с явным любопытством, крайне уважительно, весьма толерантно к незнакомой ему культуре бытия, поинтересовался.