Тайга Ри - Последняя из рода Блау [= Перерождение] [litres]

Блау ничего не надо от Тиров. Все, что нужно, мы отберем сами.

На поляне возобновились тихие шепотки, которые разгоняли гнетущую тишину ночи. Если бы не неподобающие одеяния, можно было подумать, что компания юных леди в сопровождении молодых оболтусов вышла подышать свежим морозным воздухом. Прыщавый сумасшедший урод на поляну пока не явился, надеюсь, он потерялся где-то в лабиринте или его сожрали исчадия Грани по дороге сюда.

– Я нашел общее! – Хейли подошел ближе и обхватил себя руками, чтобы дрожать не так явственно. – Рисунок татуировки.

Я кивнула, чтобы он быстрее продолжал.

– Это сейчас модно у нас в дивизии. Говорят, все легионы придумывают свой эскиз. Тиб… – тут его голос дрогнул, – Тиб всегда поддерживает любые новшества. Он потащил и меня, но я, – он немного порозовел, – я не люблю медицинские иглы и чары. Я отказался, а Тиб сделал, как и многие из наших… – Хейли больными глазами посмотрел на «пустых». – Ребята ни при чем, я знаю всех, мы уже две зимы вместе, я ручаюсь! – Он говорил горячо, пытаясь убедить меня в этом. Не получалось. Острия пик переливались на свету и выглядели куда более убедительно. Но гипотеза может быть верной. Я не знала такого способа, но псаковы менталисты и дознаватели давно используют похожие варианты печати. Тогда почему не подчинение?

– Где рисунок?

Хейли в ответ похлопал себя по левому предплечью.

Ничего не меняется. Ничего. Мы тоже здесь накалывали себе стилизованный штандарт Шестнадцатого легиона.

Справа, точно по направлению к Керну, вспыхнул яркий свет. Факел? Костер? Причем где-то рядом, на границе лабиринта. Через мгновение следующий, и еще один, и еще… Огни вспыхивали по порядку, рисуя правильный круг… Круг!

– Марша! – Я была в таком ужасе от своей догадки, что даже забыла обратиться по роду. – Марша, лабиринт – это круг? Правильный круг? А дорожки – это лучи… Лучи?!

Фейу заторможенно кивнула, наблюдая за вспышками света. А потом она вскинула голову – и у нее явственно задрожали губы.

– Лабиринт повторяет форму круга, рунного круга, вплоть до последней линии. Прапра проектировал сам… – Она осеклась, с трудом сглотнув вязкую слюну.

Псаков рунный круг! Мы в самом центре натурального рунного круга, размером с треть поместья. Псаковы Фейу, с их страстью к гигантизму! Псаков прыщавый хрен! Если они запитают лучи…

В этот момент круг замкнулся. Лабиринт по периметру засиял ровным светом, образуя кольцо правильной формы. Внутреннее кольцо поляны за спинами «пустых» легионеров тоже вспыхнуло, запирая нас внутри.

Дорожки. Нужно считать дорожки. Четыре центральных, а сколько внутренних? Сколько лучей будет, Великий? Лучи вспыхивали поочередно – один, два, три… десять… шестнадцать.

Ровно шестнадцать лучей.

Фейу и некоторые особо впечатлительные сиры осели наземь. Кантор пошатнулся, но устоял. Фей-Фей просто беззвучно открывала и закрывала рот. Сразу видно, кого хорошо натаскивали и учили дома.

Жервоприношение.

Рунный круг с шестнадцатью лучами – это жертвоприношение. Площадка в центре и толпа готовых беззащитных жертв с уровнем силы выше второго круга.

Великолепно! Просто великолепно! Если бы я не стояла в центре, я бы аплодировала тому гению, который разрабатывал этот план. А так сегодня вечером нас просто принесут в жертву…

Конец, достойный Блау, – быть зарезанной, как овца. Это как раз то, о чем я грезила в тюрьме долгими серыми вечерами.

Жервоприношение.

Рунный круг активирован. Измена в легионе, и они не успеют прийти на помощь. Подчинение. Нам не выбраться.

Все спланировано слишком хорошо, слишком. Это планировал псаков гений стратегии и тактики. Нам нужно чудо. Истинное чудо, не меньше.

А в чудеса я не верила уже очень давно.

Внури стало холодно, как будто большой и тяжелый комок льда упал в желудок, распространяя холод дальше по венам.

Нам не выбраться.

Где-то рядом начали тихо поскуливать на одной длинной, протяжной ноте. Заткните ее уже кто-нибудь!

Я присела, подобрав юбки, и начала скрести холодную траву пальцами, стремясь добраться до земли.

– Вайю…

Заткнись, Тир. Просто заткнись.

Я скребла до тех пор, пока не выкопала лунку, вполне глубокую. Под ногтями собралась черная жирная грязь. Я зачерпнула земляной жижи в горсть и встала.

За тех, кого с нами нет сейчас! – Первая широкая черная полоса ложится от крыльев носа до виска.

За тех, кого мы защищаем! – Вторая полоса ложится на щеке рядом с первой.

За тех, кто придет после нас! – Рисую на другой щеке, оставляя жирный черный след.

За Империю! – Последним длинным росчерком провела полосу на другой щеке.

– Да здравствует Император, идущие на смерть приветствуют тебя! – Я отсалютовала небесам, приложив грязный кулак к груди. – Ave…

Блау умирают, но не сдаются. У меня нет сил. Но их и не было до десятого курса. У меня нет оружия, но есть зубы и ногти. У меня нет навыков, но не зря же Ликас тренировал меня каждое утро.

Я собралась умереть. Но перед этим дорого, очень дорого обменять свою жизнь на достойное посмертие.

В гробовом молчании я подошла к Фей-Фей – глаза в глаза. Сестра? Навсегда! Фей решительно кивнула и подставила мордашку. Так, две черные полосы с одной стороны от крыльев носа к виску, две полосы – с другой. Моя умница.

Следующим на колени опустился Хейли и начал остервенело разрывать траву пальцами, драть до самой земли. Он зачерпнул целую пригоршню грязи, растер в ладонях и одним широким мазком размазал сначала по одной щеке, потом по другой. Истинный мужчина, никаких девчачьих полосок.

Следующей ко мне подошла Марша. Ее краска со щек почти смазалась, и разбитая сторона лица алела запекшейся кровью. Она криво усмехнулась и зачерпнула себе свежей земли с моей ладони.

Одна щека. Вторая щека… Больно, именно туда пришелся удар. Марша поморщилась, но дорисовала.

Следующий…

Следующий…

Следующий…

Я уже слышала, как в моей голове начали звучать отдаленные раскаты барабанной дроби…

Вереницей дети потянулись друг за другом; кто-то ковырял землю сам, кто-то передавал другому по цепочке, кто-то рисовал полосы соседу и ждал, пока ему нарисуют в ответ.

Высшие не сдаются.

Умирают, но не сдаются. Эта псакова гордость, которая иногда, кажется, течет по венам вместо свежей крови, немного разбавленная высокомерием. Право, отвоеванное веками.

Сила – это не просто слово и особое внутреннее строение энергетических каналов источника. Высшие – это нечто большее. Это поколения предков за твоей спиной. Это генные цепочки, которые просыпаются в крови именно тогда, когда организм испытывает максимальные перегрузки, это ярость, священная ярость того, кто имеет право.