Марина Козинаки - Пустые Холмы [litres]

Зазвучали барабаны. Гости умолкли. Ирвинг задумчиво глядел на фигуры в черных куколях, заполнявших вершину холма. Из-под капюшонов тянулись голоса, но слова заклинания пока звучали нечетко.

Лиса была единственной, кто знал план представления от начала и до конца, и потому с любопытством высматривала реакцию на лицах гостей, надеясь, что воспитанникам удастся добиться нужного эффекта.

Черные фигуры опустились на колени. Где-то загудел варган, второй, третий. Некоторое время воспитанники оставались неподвижны, лишь из-под капюшонов продолжал раздаваться слаженный полушепот. Внезапно десять колдунов оторвались от земли, выпрямили ноги, распахнули руки, будто в полете, и плавно, почти сливаясь с ночным небом, поднялись в воздух. Гости зааплодировали Воздушным и перевели взгляды на еще нескольких зашевелившихся куколей. Еще десять человек отделились от толпы, почти бегом ринулись к гостям, остановились в каком-то полуметре от них, обернулись, сделали пассы руками. Гости вскрикнули, потому что куколи тех, кто парил в воздухе, вспыхнули пламенем. Барабаны грянули, слова заклинания зазвучали громче.

Огненные, что стояли в первом ряду, задвигали руками, словно выделывая танцевальные па, и плащи их товарищей погасли. К барабанам добавились флейты, Огненные разбежались в стороны, открыв следующих воспитанников. Те вздымали руки к небу, и, следуя за движениями их ладоней, с земли понимались камни.

– Что? – услышала Лиса громкий шепот Евдокии Рюриковны. – Из непосвященных только Анисья это умеет! Или… нет?

Теперь казалось, что запуталась не одна она. Гости переглядывались, а фигуры в куколях продолжали ряд за рядом выкатываться вперед, похожие на волны моря, и показывать чудеса слаженно, как в танце. Наконец среди них выделилась одна. Она вынырнула из самого центра, держа в руках железное ведро. Барабаны стихли, музыка полилась нежная и немного печальная. Девушка поставила ведро прямо перед зрителями, и они увидели внутри обыкновенную воду. Полина скинула капюшон, став первой, кто показал лицо, обвела гостей несмелым взглядом, шагнула в ведро и исчезла.

Лиса едва не рассмеялась, когда Густав Вениаминович вскочил на ноги и оба неофита последовали его примеру. Гости и ахнуть не успели, и даже, кажется, понять, что именно произошло, как музыка грянула во всю мощь, мажорные аккорды разнеслись по холму и остальные воспитанники поскидывали капюшоны. Марья и Забава выбежали на середину поляны с еще одним ведром и выплеснули его содержимое прямо в гостей, но вместо воды, от которой никто не успел бы прикрыться, из него вдруг выкатилась Водяная колдунья, перекувыркнулась через голову и замерла перед креслом потрясенного Ирвинга. Гости наконец начали искать глазами своих детей и в первый миг не поверили в то, что увидели. Воспитанники уже повторяли все проделанное заново, но оказалось, что в воздухе висят не Воздушные, а Земляные, огонь вспыхивает от колдовства выбежавших вперед Воздушных, а Огненные тем временем поднимают силой взгляда камни. Дарья Сергеевна, не выдержав, расхохоталась. Трюк удался! На холме появились высокие, в рост, зеркала и такие же пустые рамы, воспитанники отражались в одних и ходили через другие, чем только сильнее путали гостей. Еще не задействованные Земляные опустились на колени, воздели руки, и новая группка Огненных вместе с Водяной прямо с рамами тяжело поднялась над холмом. Повинуясь отточенным движениям Воздушных, рамы вспыхнули и погасли, Полина спрыгнула вниз так легко, будто кто-то помогал ей Воздушными чарами, решительно шагнула к зеркалу и поднесла к нему руку.

«Нет!» – едва не крикнула Дарья Сергеевна: что-то сжало грудную клетку, стало невыносимо холодно.

Вздрогнул и целитель. Водяная колдунья остановилась сама, будто услышав их немой вопль. Пальцы ее так и не коснулись зеркала, в которое она хотела войти, как в воду. Страх все еще мешал.

Заминка стала слишком заметной, несколько воспитанников даже удивленно обернулись. Полина быстро нашла на краю поляны пустое ведро, бросилась к нему, на ходу плетя наговор. Едва ведро оказалось в руках, она со всего размаху ливанула в гостей воду. Капли разлетелись огромным веером, но не успели опасть на возмущенных магов, потому что Маргарита, Оля, Емеля и Миша, не сговариваясь, превратили их в облако пара. Музыка загремела в последний раз и затихла.

Следом за Шабашем грянула Масленица – не прошло и недели. Все эти несколько дней воспитанники провели в ожидании не праздника, а утреннего пробуждения в Заречье. Томительное предвкушение постепенно перерождалось в нетерпение. Одни стали раздражительными, другие приуныли. Жаворонки прыгали по тонким веткам, парк запестрел медуницей, прорезавшейся сквозь ковер листвы. И только Велес удивленно поднимала брови и на вопросы о Заречье отвечала: «Еще не время».

– А когда же оно придет? – возмущались воспитанники.

– Весь прошлый год нас продержали в Заречье, почему же теперь нельзя отправиться туда пораньше?

Надежды их не сбылись: Новолетие снова пришлось праздновать в Росенике. Парк Белой усадьбы открыл двери для горожан, и потому родственники непосвященных могли отведать блинов Розалии Павловны, по которым очень скучали еще со времен собственного Посвящения. О Шабаше продолжали болтать и спорить, и даже некоторые из гостей до сих пор не разгадали тайны представления: действительно ли дети так мастерски овладели коммуникативным колдовством или же просто хитро отвлекали внимание зрителей от тех, кто на самом деле плел чары. Похвалы получило и заклинание, написанное Анисьей и Василисой, наставница по древним языкам не скрывала своей гордости за них, а несколько старших воспитанников, по Полнолуниям обычно выступавших в городе со своей музыкальной группой, принялись на все лады распевать его в коридорах Усадьбы.

Снежинки раскопали с десяток традиционных игр и заставляли всех остальных в них участвовать – чтобы Масленица походила на саму себя, а не на сборище уставших и скучных магов. Каждому пришлось спеть, станцевать, сыграть в ручеек, посоревноваться в чем-нибудь. Лохматые и рогатые чудища снова догоняли раскрасневшихся девчонок, а потом – наоборот. Целоваться пришлось даже тем, кто был не в настроении. Василиса старательно не замечала ни Муромца, ни Марьяну. Удачно оказавшийся рядом Арсений Птицын в этом только помогал. Было похоже, что Митя с Севой не взяли его в свою компанию и он прибился к подружкам: уплетал с ними блины, наперебой с Маргаритой делясь воспоминаниями о потустороннем детстве. Возле Полины то и дело возникал Алеша Попов, но Василиса никак не могла понять, что Водяная колдунья к нему чувствует: она то робко улыбалась и розовела от смущения, то вдруг сбегала. Под вечер подругам удалось отделаться от ухажеров и прокатиться в упряжке.