Джули Абэ - Эва Эвергрин, полуволшебная ведьма [litres]

Она только отмахнулась:

– Ничего страшного! В цветочном магазине без этого не обходится. От капли воды никому еще не было вреда. – Эми с печальной улыбкой посмотрела в сторону моря. – Вот когда воды много, бывает всякое.

Я сглотнула. С полей шляпы текло. Мокрая и замерзшая, я поежилась, потому что подумала о Разрушителе.

– Ну вот… – Я слабо махнула рукой, показывая на трубы. – Все починилось.

– Я, когда только услышала о тебе, сразу подумала, что от тебя будет польза городу! – улыбнулась Эми. – Спасибо, Эва!

Я обвела взглядом ярко-зеленые листья и словно ожившие цветы. Пусть я не обошлась чистой магией – все-таки я, наверное, могу сделать что-то хорошее. И может быть… может быть, я придумаю, как защитить Аутери от Разрушителя.

Вечером при свете весело мерцающего лисьего огонька в банке я впервые раскрыла «Разнообразные зелья». Оказалось, как и с заклинаниями, тут предлагались не конкретные рецепты, а общие соображения.

Поскольку Аутери стоит на море, здесь пригодилось бы водоотталкивающее зелье – для защиты от града, снега и наводнений. Что-то похожее советовала и Трикси – до того, как запретила мне соваться в ее магазин. Эми такое зелье тоже было бы кстати.

Собери теплые вещи, призови теплые мысли, все смешай и надейся на сухую погоду.

ПРИМЕРЫ ТЕПЛЫХ ВЕЩЕЙ: горящая свеча, костер, шерстяные носки и многое другое.

Я покачала головой. И это называется рецептом? Я сложила в кастрюльку ингредиенты: свечные огарки, обгорелые деревяшки и просто щепки. Перемешала волшебной палочкой.

– Храни тепло, собери всех вместе …

В кастрюльке полыхнуло странным зеленовато-бурым светом. Я отскочила. Заклинание получилось без рифмы, и вряд ли зелью полагалось превратиться в чадящую бурую слизь.

Я подозрительно заглянула в кастрюльку. От варева пахло дымом. По крайней мере, взрываться оно не собиралось. Я обмакнула несколько узких полосок пергамента в дымящуюся смесь, а потом – в воду.

Бумага намокла.

В ногу мне ткнулось что-то влажное. Уголек смотрел на меня снизу вверх, держа в зубах одну из призванных мною книг: «Магические приключения».

– А, спасибо, что принес! – рассеянно проговорила я. – Постой… Зачем ты ее притащил?!

Уголек положил книгу к моим ногам.

– Мне не нужно больше бумаги! – воскликнула я, поднимая с пола желтую обложку. – Тем более здесь одна обложка!

Остальная часть книги валялась в углу – страницы отдельно от переплета.

Уголек замахал хвостом, выпрашивая скумбрию в награду.

– Ничего ты не получишь, безобразник! – простонала я, бросаясь на кровать и утыкаясь лицом в подушку.

Закуталась в тоненькое одеяло и дала себе слово, что завтра будет лучше.

Что-то забурчало на всю округу. Я потерла живот. Время обеда, а я забыла захватить с собой очередную папину посылку.

– Проголодалась?

Я дернулась от неожиданности. Передо мной, облокотившись о прилавок, стояла незнакомая женщина. Узкое лицо с хищной улыбкой, волосы заплетены в две толстые косы, черные с рыжиной пряди кое-где выбиваются из прически. В руке бумажный пакет. От запаха свежеиспеченного хлеба у меня слюнки потекли.

– Я – Юри, работаю вон в том магазине. – Она ткнула большим пальцем в сторону «Морской пены». – Давно собиралась подойти познакомиться.

Мы пожали друг другу руки.

– Я – Эва, хозяйка этой мастерской, гм… полуволшебного ремонта.

– Так это правда? Ты действительно ведьма?

Я кивнула.

Юри ответила широкой улыбкой.

– А меня Эдмунд отправил спросить. Не верит, что в Аутери приехала ведьма, несмотря на шляпу и всякие рассказы. Выходит, я выиграла!

Она покружилась на месте и захохотала, когда из-за угла выглянула чья-то физиономия.

Эдмунд был солнечно-смуглый, тугие кудряшки почти полностью скрывал поварской колпак. Не то чтобы Эдмунд был толстый, но его широкие плечи заслонили от меня солнце. Он смущенно улыбался.

– Значит, вы вдвоем работаете в кондитерской?

– Вчетвером. Еще хозяин, мистер Райдерн, и его сын. Мистер Райдерн – самый талантливый художник в королевстве! Это он делает сахарные скульптуры для витрины. – Юри оглянулась через плечо. – Вон он!

На этого человека я налетела в один из первых своих дней в Аутери. Он и сейчас глядел на море, словно время для него остановилось. Портовые грузчики с тяжеленными ящиками на плечах обходили его стороной, как будто давно привычную статую, которая всегда стоит на одном и тот же месте.

Я спросила:

– На что он смотрит?

– Его жена была капитаном, – тихо ответила Юри. – Несколько лет назад она вышла в море на своем корабле, «Дева Аутери», как раз перед приходом четвертого Разрушителя. Никто не ждал землетрясения. И цунами вслед за ним. А главное, никто не ждал…

Из-за ее спины раздался знакомый голос. Он звучал негромко, но так, словно каждое слово было неподъемным грузом.

– Что моя мама исчезнет без следа.

Юри с Эдмундом застыли.

Я вытянула шею и увидала позади них Дэви. Стиснув дрожащие кулаки, он посмотрел мне прямо в глаза и договорил:

– Словно по волшебству, как будто ее никогда не было на свете.

Юри густо покраснела.

А я наконец-то поняла, почему человек на берегу неотрывно смотрит вдаль и ищет в волнах то, чего никогда не найдет. Потому что надежда – это особое, жестокое волшебство, и с нею рядом всегда идет боль несбывшегося.

Дэви подошел, вымученно улыбаясь, и облокотился о прилавок рядом с Юри и Эдмундом. Я вспомнила, как осторожно Кё спрашивал его об отце. А Шарлотта с непонятным ожесточением говорила о том, что море уносит жизни. Они думали о маме Дэви.

В порту зазвонил колокол. Я вздрогнула.

– Корабль идет!

Работники оставили свои ящики и бочонки и бросились к шлюпкам, перевозить на берег пассажиров.

– Еще один корабль, уже? – сказал Эдмунд и зашагал назад, в кондитерскую.

Юри и Дэви остались. Юри оглянулась на отца Дэви.

– Я его приведу, – сказал Дэви.

– Прости, Дэви! – крикнула Юри ему вслед.

Он остановился и оглянулся. Толпа обтекала его. Грустная улыбка мелькнула на губах.

– За что, Юри? Тебе не за что извиняться.

Дэви встал рядом с мистером Райдерном, потом опустился на колени, что-то бережно вынул из кармана и пустил плыть по воде.

– Что это у него? – шепотом спросила я.

– Дэви каждый день складывает цветы из бумаги и предлагает их в дар морю Констанции. Он говорит: может быть, по цветочной дорожке его мама к нам вернется. – Юри наморщила лоб. – Когда мы с Эдмундом приехали в Аутери, Райдерны отнеслись к нам как к родным. А теперь, когда смотришь, каково им…