Джули Абэ - Эва Эвергрин, полуволшебная ведьма [litres]

Я поглядывала на них с любопытством, а Уголек уселся рядом со мной и тоже стал смотреть.

Хикару прикусил губу:

– Спасибо, Эва! Дельфинчик в сто раз лучше покупных игрушек!

– О… – У меня мурашки побежали по коже. Я улыбнулась и приподняла шляпу. – Не за что! Я же городская ведьма Аутери, к вашим услугам!

Вечером мы с Угольком медленно карабкались в гору. Ветер усилился, идти против него было трудно. Я придерживала шляпу, чтобы ее не унесло. Почти четыре недели я в Аутери и все это время использовала свою магию на всю катушку: по утрам зачаровывала здания, целыми днями правила компас и чинила метлу, а по ночам варила зелья. Правильно говорила мама, что от тренировок магия усиливается. Вначале я могла творить по шесть заклинаний в день, готовя город к приходу Разрушителя. Потом по семь, потом по одиннадцать. А сейчас дошла уже до сорока семи.

Песок сыплется без устали. Разрушитель придет к концу года. Я поднесла звездные часы к уху и услышала, как бежит время. Уже меньше чем через неделю я или получу патент ведьмы-неофита, или…

О другом исходе и думать не хочется. Легче сунуться в пропасть на границе с Констанцией, воевать с ночными драконами!

Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, я занялась обедом. Правда, аппетита никакого, но к вечеру мне понадобятся силы для колдовства. Я разогрела и быстренько проглотила остатки гречишной лапши с колечками изумрудного лука и мелко нарезанным жареным голубем, которого Рин мне утром принесла. Она даже отложила кусочек специально для Уголька. Огнелис все слопал почти не жуя. У него-то проблем с аппетитом не было, что доказывали мои опустевшие полки.

Я глубоко вздохнула, убрала со стола и вытащила припасы для варки зелий.

Зелья у меня получались уже лучше, но они явно не выдержат наводнения. Обработанная ими бумажка держалась пару секунд, а потом начинала понемногу намокать.

Сегодня… Сегодня все будет по-другому! У меня заготовлено особое заклинание, из слов, переполненных силой.

Я еще разок заглянула в справочник «Всевозможные зелья». В руководстве по экстренному ремонту было сказано: «К зельям следует подходить так же, как к заклинаниям. Чем проще, тем лучше, а от многословной запутанной абракадабры толку мало».

Но… Заклинание должно что-то значить для меня самой. В конце концов, магия берется из моей крови. Какие самые теплые вещи я знаю?

Я сложила в кастрюлю все то же, что использовала раньше: свечные огарки, обгорелые щепки, обрывки шерстяных ниток. И задумалась, постукивая по столу, – что бы еще добавить?

Ерунда получается! Я схватила кастрюлю и вытряхнула все из нее.

А взамен положила то, от чего у меня появлялось теплое чувство: кусочки пергамента, оторванные от маминых с папой писем, уголок моего верного одеяльца, катышки шерсти Уголька. Добавила клочок от свитера, который лежал у меня на дне рюкзака, обрезок изумрудной луковицы, которую подарила Рин, и наконец взялась за волшебную палочку.

Помешивая по кругу, я думала о том, что мне сказали приютские дети, и словно бы старалась наполнить кастрюлю этими мыслями.

Бывают ингредиенты, которые можно увидеть и потрогать, а бывают другие – например, как у меня сердце сжималось, когда я слушала детские рассказы. Их сила заключена в словах.

Тепло пушистого свитера. Сердечное тепло. Тепло вкусной еды. Тепло хорошего дня. Дружеское тепло.

Я думала обо всем, что сделал для меня Аутери. Теперь город совсем не казался мне чужим, не то что в первый день. Рин постоянно забегала поболтать и приносила еду, а когда я проходила по главной площади, Эми ни за что меня не отпускала без цветка за ухом.

С такими мыслями я тихонько проговорила:

– Храни тепло урагану назло!

Кастрюлька засветилась. Ингредиенты растаяли, перемешались и превратились в мерцающую жидкость, куда лучше всех моих прежних дымящихся эликсиров.

Я вынула из кармана последнюю бумажную игрушку Шарлотты – это была черепашка. Окунула ее в кастрюлю, и бумага засветилась голубоватым светом. Уголек, забравшись ко мне на колени, смотрел, как я капаю на черепашку водой из фляги.

Капли воды скатились с черепашьего панциря, а бумага осталась сухой.

Я сжала черепашку дрожащей рукой и как будто сама засветилась. Восторг наполнял меня от макушки до пяток. Зелье отталкивает воду!

Наконец-то, наконец-то у меня получилось зелье, которое поможет Аутери справиться с Разрушителем!

Уголек меня разбудил, ткнувшись в ногу мокрым носом. Я резко села и потерла лоб. Оказывается, я спала, уткнувшись лицом в книгу зелий. Всю ночь я варила зелье, чтобы предъявить мэру Тайре, когда пойду за подписью, но попытки проваливались одна за другой. У меня так и осталась та первая кастрюлька, и ничего больше.

Но что такое? Когда я стояла над кастрюлькой и мешала зелья, за окном было черным-черно, и я достала банку с лисьим огоньком, чтобы хоть немножко рассеять мрак. А сейчас в окно пробиваются оранжево-алые лучи рассвета.

Уже утро.

– Тьфу ты!

Солнце стояло довольно высоко, хоть и было закрыто угрюмыми серыми тучами. Я пропустила время, когда обычно ходила по городу и зачаровывала здания. У меня поникли плечи. Еще так много домов осталось! И не только это…

– Праздник же сегодня! – ахнула я.

Уголек задремал с чувством выполненного долга – разбудил меня все-таки. А я заметалась по домику, собираясь на праздник.

Сегодня мне предстоял официальный выход в свет в роли единственной и неповторимой городской ведьмы Аутери, поэтому я выбрала из оставшейся у меня одежды то, что ближе всего к обычному ведьминскому наряду: темно-серую блузку, черную ведьминскую юбку, черные колготки и черные ботинки.

– А могла надеть настоящее ведьминское платье, если бы ты их все не порвал! – вздохнула я, глядя на Уголька.

Огнелис только глубже зарылся в одеяло, как будто он тут совсем ни при чем.

Я уже несколько дней не получала писем от мамы с папой, поэтому черкнула им короткую записку: «Сегодня Праздник огней! Привезу вам сувениры» – и побежала по тропинке с горы. Уголек бросился меня догонять.

Ветер трепал мою юбку. Сверху было видно, как торговцы спешно украшают свои киоски и раскладывают на прилавках товары.

Сворачивая за скалу, я не смотрела на тропу – на ней никогда никого не было.

Вдруг на меня налетело что-то серое. Я ойкнула от неожиданности и шарахнулась назад. Под ногу подвернулся камень.