Скрут - Маленький маг

— Но ведь такие же ошибки и я только так делаю! — восклицает мама.

— В глазах сына ты выглядишь непогрешимой. И должна судить именно так, без права на ошибку. Я вот почему все стараюсь свести на шутку? А потому, что это проще всего. Пока все улыбаются, у меня есть время на анализ. А потом я скажу, как нужно делать правильно. Я вот тоже не знал как вести себя с сыном. Потом вот привык. Принял все происшедшее.

— Это очень сложно. Я… я даже не знаю, сумею ли… А может, все можно вернуть как было? Ведь это так ненормально…

— Хм. Насчет сложного… Помнишь, что сказала твоя мама, когда узнала о твоей беременности? «добро пожаловать во взрослую жизнь». Да не смеюсь я! Ну не смотри ты так подозрительно, все равно ведь правду сказал. Ладно, шуточки оставим, смотрим дальше. Насчет вернуть. Как ты себе это представляешь?

— Ну, может, врачи уже сталкивались…

— Помнишь, что сказал тот же самый врач, когда ты спрашивала какими таблетками лечиться во время беременности, если вдруг заболеешь. Врач сказал, что лучше не болеть. Это самое спокойное для ребенка. А любое лекарство имеет еще и негативный эффект. В случае простуды мы соглашаемся с маленьким вредом, чтобы исправить вред куда больший. В нашем случае… с вредом согласиться придется, а будет ли толк неизвестно. Да и не к чему это. Павлуша все равно стал бы таким. Не за ночь, за десять лет, но все равно бы стал.

— Понятно. Излечить вряд ли получится, а искалечить еще как удастся, — голос матери уже изменился, он перестал дрожать. Теперь там, за дверью была спокойная, рассудительная женщина. — Ты знаешь, я буду пробовать, я на самом деле не хочу терять ребенка…

— Только, пожалуйста, не как раньше пробуй, хорошо? А то смешно было видеть — фраза-две с порога, потом осторожное наблюдение.

— Да, конечно… ты, как всегда, прав, — и звук поцелуя из-за двери.

Когда родители выходят из комнаты, Паша уже сидит на своем месте, слушает дядю Олега.

Родители входят обнявшись. Отец помогает маме сесть, потом подходит к сыну:

— Павлик, пойдем, кое-что покажу.

Павел делает удивленное лицо, но идет за отцом. К удивлению мага, идут в их спальню. Отец пропускает сына вперед, тот плюхается на кровать:

— Моя твоя слушать изволит!

Отец улыбается, но улыбка сразу гаснет, едва появившись на лице: он настроен очень серьезно.

— Павлик, посмотри на дверь.

В комнате темно. А в коридоре светло — горит лампочка в прихожей, да и из гостиной свет льется. В итоге контур двери светится.

— Угу. Вижу.

— Когда кто-нибудь проходит, он заслоняет свет, появляется тень, — отец говорит спокойным, ровным, мягким голосом, только слова его заставляют сердце беспокойно стучать. — Можно даже отследить рост прошедшего. Остальные дети тебя меньше, а до взрослого ты не дорос. Ты очень много слышал?

— Почти все.

Отец прикрывает глаза:

— Я прошу, пойми ее. Еще неделю назад был юркий и энергичный мальчишка, который возился только с ней. Я-то по натуре своей созерцатель, в отличие от вас обоих. А тут вдруг, ни с того ни с сего, ее сын стремительно меняется. Меняется так, словно его забрали и подкинули другого. Хотя нет, не другого. Все-таки есть общие черты в характере. Но все равно, резко становится другим. Я вообще удивляюсь как она выдержала, не сорвалась…

Отец сидит рядом с Пашей на кровати, обнимает его за плечи.

— Пап, ты не поверишь… я ж ничего и не заметил. Я же говорил, что для меня прошло семнадцать лет. Я вырос под надзором жесткого старика, я прошел через многое, приучив постоянно держать себя в ежовых рукавицах. И вдруг можно смело сбросить все ограничения, можно забыть обо всем и просто развлекаться! Я… я слишком счастлив здесь, чтобы обращать внимание на мелочи. Главное, что у меня теперь есть те, кого я уже и не помнил. Я вернулся в детство, которого был лишен там. Ты не представляешь, как счастлив этому, как я рад, что у меня есть вы.

Оказывается, мать уже давно стояла в дверях. Они встретились взглядом, и мама улыбнулась: Эх ты, сына…

Отец вышел, постоял за дверью, подумал… а потом стрельнул сигарету и пошел на лестницу — впервые за несколько лет ему снова захотелось курить.

Новый день начался с того, что Павел так и не дождался звонка будильника. Как оказалось, в выходные дни отдыхают.

Вот только почему-то у взрослых два выходных, а у него один.

Потом, за завтраком, он вспоминает о намеченном деле. Мама соглашается «отдать квартиру на растерзание» почти сразу. У нее только одно условие: она будет присматривать за детьми. Паша переглядывается с отцом, тот разводит руками, словно говоря: «а я что могу сделать?»

Дети собираются ближе к полудню: пока проснулись, пока всех обзвонили, пока все добрались.

Их мало, всего-то десяток. Но для начала хватит. Потом уже они сами все доделают и слово будет сдержано.

Стас, Егор, Лена, Женя, Славик, Вика, Танька, Дима, Анна, Сёма — дети из его бывшего класса. Первый год в школе, еще толком не умеют писать, а он их уже будет учить гораздо более сложной науке.

— Ма, мы большую комнату займем?

— Хорошо, дети. Я в уголке посижу, ладно?

Ой. Ну ничего страшного.

Отец сосредоточенно смотрит притихших ребятишек, потом спрашивает:

— А это ничего, что я буду учиться вместе с ними?

— Па, на тебя у меня особые надежды. Ты будешь учиться не только с ними, но и дополнительно, — П'вол улыбается, потом сосредотачивается:

— Итак, тема сегодняшнего, первого урока, письменность. Точнее, йезы. С помощью этих символов можно объяснить миру, чего ты от нег хочешь. И если удастся правильно растолковать, то в итоге получим необходимый результат. Простейшие йезы — небрежный жест в сторону стены, на которой тут загораются голубые символы, — вы можете срисовать отсюда.

— На иероглифы похоже, — замечает отец и тут же поясняет, — китайское письмо

— Возможно, — кивает сын. — Официально, в нашем мире есть только письменность атлантов. Ну и йезы. Итак, на стене мы видим два десятка знаков и подписи, что они означают. Прошу обратить внимание, что у каждой йезы около пяти-шести значений. К сожалению, они базовые, поэтому с ними так сложно. В каждой ситуации играет определенное, зависимое значение. Схему зависимостей… ну, вы должны понять сами. Если сперва идет йеза земли, то йеза движения не будет означать «волну».

И вдруг вспомнился Б'орг. «Только такой тупица, как ты, мог написать „мокрый огонь“. Капли огня — еще куда не шло, волна огня — тоже можно. Но мокрым огонь не может быть»

— Зарисовали, да? Молодцы. Но это легко. Сложнее будут составные йезы — с помощью базы всего не объяснишь. Составные состоят из базовых элементов, но и не только. Вот, к примеру, нужно заклятье ветра, вызывающего волны на море. Рисуем сверху три черты — ветер, снизу волну, заключаем в рамку — зависимость, сверху символ — действие, а не предмет и не место, сбоку направление зависимости — ветер на воду, а не наоборот. Прошу заметить, что круглая рамка — объединение, прямоугольная — подчинение, треугольник — извлечение.