Сергей Малицкий - Правила колдовства [СИ litres]

– Он знал, кто твоя мать? – спросил Тис.

– Она сама призналась, – сказала Мисарта. – Сразу. Сказала, что служит Черному Кругу, но не хочет, чтобы ее дочь попала в Черный Круг.

– А он разве не подумал, что это тоже может быть тонким расчетом? – спросил Тис.

– Это и было тонким расчетом, – прошептала, наливая глаза слезами, Мисарта. – Или ты думаешь, что я появилась на свет от большой любви? Там знали о моем предстоящем рождении. Они задумали меня. Испекли, как куклу. И моя мать так и сказала Чуиду. Они ждут, что я стану своей в Стеблях. А ей нужно, чтобы я стала такой, как Чуид.

– Почему? – спросил Тис и закрыл глаза, вспоминая, как мать Мисарты убивала его мать.

– Потому что внутри себя… – Мисарта прерывисто вздохнула, – она все понимает.

– Почему же она на той стороне? – спросил Тис.

– Потому что та сторона победит, – прошептала Мисарта. – Скорее всего победит. Может победить. И лишь оттуда она сможет меня спасти.

– Она ищет оправдание, – сказал Тис.

– Вот ведь… – вдруг всхлипнула и засмеялась, перемежая смех рыданиями, Мисарта. – Надо же… Я ведь сказала ей те же самые слова.

– Ты часто видела ее? – спросил Тис.

– Она приезжала раз в год, – сказала Мисарта. – Сначала привезла меня, когда отняла от груди. Мне был год. И оставила. А потом просто приезжала ко мне. Когда я была у Чуида. Но почти не говорила со мной. Сидела рядом. Молчала и держала меня за руку. И я чувствовала зло и ненависть, которые переполняли ее. Зло и ненависть не ко мне. Но они были перемешаны с любовью ко мне. Это было невыносимо… Иногда рассказывала про своих братьев и сестер. Их же было шестеро. Три брата и три сестры. Пару раз приезжала с Дейком. С одним из братьев. Скорее всего, с проверкой, что я еще жива. Чуид уходил в такие дни, но теперь, думаю, что Чуиду пора менять место жительства. Проверок больше не будет. После того, что случилось, Гантанас меня больше туда не пустит. Я его предупредила, но он и сам понял. Ты знал, что на южной башне есть голубятня? Она не простая. Так что, надеюсь, Чуида уже предупредили. И, похоже, теперь я буду вроде тебя. Перебежчицей. О чем ты думаешь?

– О том, что если бы ты должна была солгать мне, то это была бы самая естественная и безошибочная ложь, – сказал Тис.

– Я знаю, – кивнула Мисарта. – Но мне больше нечего сказать. А знаешь, что к этому предположению добавил Гантанас? Он сказал, что я просто должна была оставаться хорошей и доброй, хотя я себя особенно хорошей и доброй не считаю. Но все равно. Знаешь почему?

– Потому что тебя не пропустили бы в крепость четыре предела, – понял Тис.

– Да, – кивнула Мисарта. – Кстати, Йока должна была быть хорошей из-за того же.

– Но почему же они поверили тебе? – спросил Тис. – Гантанас… Чуид… Почему?

– Потому что Чуид иногда пророчествует, – прошептала Мисарта. – И он что-то увидел. Но не сказал мне. Сказал только Гантанасу. Поэтому тот и взял меня на год раньше. Чтобы присмотреться.

– И присмотрелся, – понял Тис. – Но почему твоя мать пошла именно к Чуиду? Откуда она о нем узнала?

– У меня была бабка, – ответила Мисарта. – Которую я никогда не видела. Ее звали и зовут Мона. Не все ее дети оказались ее достойными, и судьба ее, как я поняла, оказалась схожа с судьбой твоей матери, но Мона осталась жива, хотя и родила шестерых детей. Если что, я передаю тебе слова Алаин. Мона убежала из-под стражи. И все еще жива, хотя ей и много лет. Убежала вместе с двумя дочерьми. Но еще до побега она кое-что сказала Алаин, которую не считала безнадежной мерзавкой. Сказала, что если ей потребуется помощь, то есть человек, которому она сможет доверять. Конечно, если назовет ее имя и будет рассказывать все, как есть. Этим человеком оказался Чуид.

– Что теперь будет с твоей матерью? – спросил Тис. – Мне показалось, что за Йокой прибыли важные лица. Наверное, ей не простят того, что Йока была раскрыта?

– Думаю, что это уже забота моей матери, – ответила Мисарта, вытирая платком щеки. – Она достаточно взрослая, чтобы принимать решения и отвечать за них. Но я знаю две вещи точно. Первая заключается в том, что она все еще готова умереть ради меня. А вторая в том, что ты хочешь ее убить.

– У нее меч моей матери, – глухо произнес Тис. – Она убила мою мать. Она убила собственного брата – моего отчима, по сути – отца. Из-за нее были убиты те, кто дал мне кров. Она убила моего друга – ребенка. Убила в Дрохайте. Это только то, что я знаю. Ты собираешься защищать ее?

– Я не знаю, – ответила Мисарта и не произнесла больше ни слова. Ни когда они прошли в крохотный номер с двумя лежаками, ни когда легли отдыхать, ни когда выяснилось, что они проспали ужин и проснулись уже от утреннего стука в дверь от Синая. Только после короткого завтрака, уже приняв на конюшне постоялого двора ухоженных лошадок, Мисарта посмотрела на Тиса и прошептала, что всерьез рассчитывает обойтись без этого выбора. И то, что ее интересует на самом деле, так это то, не получится ли так, что внутри у нее сидит какая-нибудь гадость, которая однажды сделает за нее ужасный выбор.

– Она спросит у тебя, – так же негромко ответил Тис. – Точнее, явит тебе свои намерения. Мне так уж точно явила.

– И что ты сделал? – спросила Мисарта.

– Отсек ее, – положил руку на плечо недалеко от сердца Тис. – Правда, особым оружием, которого больше нет, и чуть не умер после этого… Но отсек.

– Знаешь, – Мисарта оглянулась, посмотрела на Синая, которая заканчивал затягивать веревки, привязывая мешки к крупу своей лошади, и прошептала. – Я не очень рассчитываю на дружбу, она не бывает по заказу. Но если мне придется… что-то отсекать, я не окажусь от помощи.

– Я же не смогу сделать за тебя выбор, – сказал Тис.

– Не, – замотала головой Мисарта. – Выбор я сделаю сама. Но мне может не хватить сил двинуться по выбранному пути.

– Если нам будет с тобой по пути, конечно я помогу, – пообещал Тис. – Ты еще что-то хочешь сказать?

– Знаешь, – Мисарта снова покосилась на Синая. – Наш старший слишком умный, чтобы случайно оставить нас наедине. Мы должны были поговорить, и мы поговорили. И это меня очень беспокоит.

– Почему? – не понял Тис.

– Все просто, – объяснила Мисарта. – Этому меня учил еще Чуид. Он говорил, что если предстоит что-то серьезное, какое-то важное дело, связанное с большой опасностью, то люди, которые им занимаются, должны быть открыты друг другу. Думаю, что мы выехали не на простую прогулку.

Этот разговор не отпускал Тиса довольно долго. И он даже начинал подозревать, что окончательно не отпустит его вовсе, хотя бы до тех пор, пока не разрешится и эта загадка, и прочие, которые как будто жили где-то отдельно от него своею собственной жизнью, чтобы время от времени выпрыгивать на дорогу, по которой идет неведомо куда двенадцатилетний мальчишка Тис. Ну и ладно. Как выпрыгнут, так и будет время разбираться. А пока можно куда с большим удовольствием просто держаться за спиной Синая, иногда оборачиваться к Мисарте, которая, как более старшая, прикрывала их крохотный отряд с тыла, и даже ловить время от времени ее вымученную улыбку. Кто бы мог подумать, что Мисарта умеет улыбаться? Понятно, что ее улыбка не сравнится с улыбками Йоры, Дины и Гаоты, но и ей тоже хотелось улыбнуться в ответ. Хотя улыбаться было не время.