Сергей Малицкий - Правила колдовства [СИ litres]

– Ничего, – медленно произнес Гантанас. – Отдать его родителям. Или даже тем, кто его прислал сюда. Пусть даже это сделал наш враг. Причем, заметь, прислал сюда с самыми черными целями. Хотя я знаю, что всякий полководец всякого королевства без всяких сомнений приказал бы убить такого ребенка. Но если бы я был таким полководцем, я бы никогда не стал старшим наставником Стеблей.

– А Кайла? – прошептал Тис.

– Она не сможет убить ребенка, – твердо сказал Гантанас. – Иначе я бы выставил ее сразу.

– Но погибла ее дочь, – заметил Тис.

– Да, – кивнул Гантанас. – Ее единственная дочь. Единственный родной человек. Почти единственный… Но Кайла – это стальной стержень. Он есть у каждого, кто способен противостоять злу. Так вот она – сама стальной стержень. Очень жесткий, очень прочный, но живой. Понимаешь?

– Нет, – замотал головой Тис.

– Хорошо, – Гантанас наморщил лоб. – Забудь на мгновение о своем прошлом. Представь, что кто-то из воспитанников Приюта убил твоих родителей. Нет, это плохой пример. Представь, что какой-нибудь ребенок имеет отношение к смерти твоих родителей. Возможно, неосознанное. Возможно, продиктованное какой-то силой со стороны. Или вообще косвенное… Ты будешь готов отомстить? Ты будешь готов убить этого ребенка?

– Нет, – прошептал Тис.

– Вот видишь, – развел руками Гантанас.

– А если все произойдет по-другому? – спросил Тис. – Если этот ребенок попытается убить меня? Или еще кого-то? И я окажусь у него на пути? Что мне будет лучше? Убить его? Или сражаться?

– Сражаться, – твердо сказал Гантанас. – И ты должен помнить, что убить можно лишь кого-то, кто находится в твоей власти. Во всех остальных случаях это называется по-другому. Сразить!

– Разница не слишком велика, – заметил Тис.

– Но она есть, – улыбнулся Гантанас, поднимаясь и так и не хлебнув из чашки с отваром. – Главное, что я тебе хотел сказать, так это то, что ты должен быть осторожен. Я не думаю, что история, связанная с гибелью Оллы, была направлена на тебя напрямую, но я убежден, что твоя история – не закончена. Будь внимателен, собран и готов ко всему. Понимаешь?

– Сколько хлопот я вам доставил, – вздохнул Тис.

– И доставишь еще больше, – рассмеялся Гантанас. – Как и все прочие дети. Ладно, мне пора, сейчас подойдет Кайла, дождись ее. И что бы она ни говорила, помни – она очень хорошая. Она из тех, на кого я могу положиться полностью. Таких не так уж много даже в Приюте. И ей в ее прошлом пришлось испытать не меньше, чем тебе. Поверь мне.

– Верю, – поднялся вместе с наставником Тис. – Можно я подскажу вам еще одно?

– Да, конечно, – развернулся в дверях класса наставник.

– Вот это… – Тис наморщил лоб. – Вот это заклинание… С потерей памяти. Я одно время жил у кузнеца. Ну, я рассказывал. У хорошего кузнеца, пусть и невезучего. Недалеко от Слаута. У него всегда была куча объяснений собственного невезения. И огромный запас баек о разных способах обогатиться. И он как-то рассказывал байку про одного казначея, у которого были склонности к колдовству. Об этом, правда, никто не знал. Да и казначей этот магии не учился, но в королевской библиотеке бывал регулярно. И год за годом думал, как бы обворовать казну, и при этом остаться живым.

– И что же он сделал? – спросил Гантанас.

– Он обокрал ее, – сказал Тис. – Устроил разорение в хранилище. Зарезал стражников. Покалечил самого себя. И применил найденное в древних трактатах заклятье. Стер себе память. Утром его нашли в крови, но живого. Пытали. Но ничего не выяснили. Решили, что казну разорили разбойники во главе с заезжим колдуном. Конечно, отставили бедолагу со службы. И он ушел со смертельной обидой невинного человека, поскольку ничего не помнил. А весной, уже через полгода, когда взялся перекапывать свой огород, нашел кувшин, в котором была записка с указанием того места, где спрятаны деньги.

– Счастливый конец истории? – усмехнулся Гантанас.

– Нет, – пожал плечами Тис. – Кузнец на этом месте рассказа всегда таращил глаза, стучал себя по лбу и говорил, что этот казначей повесился от стыда, узнав, что он был способен на такое. Кузнец счел его идиотом.

– Выдумки, – хмыкнул Гантанас. – И заклинания такого нет, да и случая такого тоже не было. Я бы знал, если бы что-то подобное случилось хотя бы в пределах пары тысяч лет. Когда-то я занимался как раз учетом различных магических практик. Хотя… – Гантанас внимательно посмотрел на Тиса. – Не хочешь ли ты сказать, что Йока, Мисарта или Айран могли сами лишить себя памяти?

– Кто-то из них, – прошептал Тис.

– Я подумаю об этом, – обронил еле слышно Гантанас и ушел.

Кайла появилась где-то через четверть часа. За это время Тис еще раз рассмотрел все карты на стенах, постоял у окна, допил свой отвар и съел несколько пропитавшихся медом яблочных долек. И даже успел облизать пальцы, после чего полез в карман и достал браслет, переданный ему еще странным воином на пепелище дома кузнеца Фомха. Мгновение рассматривал изогнутые клыки, из которых браслет был собран, рассматривал так, как будто пытался вспомнить что-то важное, затем скорчил недовольную гримасу, надел браслет на руку, спрятал его под рукавом и как будто успокоился. И все-таки, когда Кайла вошла в класс, Тис почувствовал какую-то дрожь и вскочил с места.

– Садись, – коротко бросила она ему, прошла на место Гантанаса, потрогала его чашку, поморщилась, прошептала что-то, щелкнула пальцами и через мгновение начала пить вновь нагревшийся отвар, сдувая поднимающийся над чашкой пар.

– Перестаралась, – проворчала она недовольно. – Что смотришь на меня, как таракан на веник? Неужели думал, что я буду возиться со всякими подставками над светильниками? Или Гантанас тебя припугнул? Или же ты вспомнил наставления о том, что колдовство нежелательно применять в быту? О том, что не стоит зря растрачивать силы? Меня тоже когда-то учили. Разному. К примеру тому, что нужно зубы чистить каждый день по нескольку минут. А потом возник вопрос – для чего? На сотню лет хватит и доли усердия, если не забывать о магии и о хороших лекарях, а больше сотни лет, что это за жизнь? Конечно, если ты не маола. Но и их век конечен. Что толку от хороших зубов, если все прочее пошло в разнос? Чего молчишь?

– Я думаю, что тараканы не слишком разбираются, веник перед ними или, к примеру, жестяное ведро, – сказал Тис.

– Обиделся, что ли? – она скривилась, посмотрела на Тиса искоса, прищурилась. – Брось. На меня не нужно обижаться. Меня нужно жалеть, поскольку я держусь с великим трудом. Поймешь когда-нибудь, если доживешь до собственных детей…

– Я вас жалею, – вздохнул Тис.

– Спасибо, – она скривила губы в улыбке, снова посмотрела на Тиса. – Амулет, что ли какой надел? Такое ощущение, словно ты одеялом накрылся из козьей шерсти.