Шеннон Мессенджер - Наступление Ночи

Он пытался отбросить эти мысли, но Софи могла видеть боль, показавшуюся складкой между его бровями. Отец Кифа физически никогда не бил его, но он причинил ему много эмоциональной боли своими оскорблениями и нереалистичными ожиданиями, и он заставил Кифа чувствовать себя постоянной проблемой.

— Ты забрал миссис Вонючку, пока был там? — спросила она, пытаясь поднять настроение, но забыла, что она заметила такого некрасивого, такого симпатичного плюшевого гилона в спальне Лорда Кассиуса в Кендлшейде, как если бы он спал с ним, пока не было Кифа.

— Вообще-то, да, — сказал Киф. — Не могу снова оставить ее. Я не должен был оставлять ее в первый раз.

— Не должен был, — согласилась Софи. — Могу поспорить, сегодня ты будешь спать лучше.

— Наверное. — Он улыбнулся, качая головой. — Я никогда не думал, что мне нужно плюшевое животное, чтобы спать. Но… никогда не знал, что мне нужно много чего, прежде чем встретил тебя.

Как-то он приблизился, и у Софи пересохло в горле, когда он поднялся и снова коснулся ее косы. Их взгляды встретились, и его губы разошлись, когда он, казалось, хотел выдавить слово, но не то, которое он в конце концов сказал:

— В любом случае. У нас мало времени до того, как сюда приедет Фан Клуб Фостер, так что я спрошу об этом быстро… и я хочу настоящий ответ, а не отвлечение-избегание, в этом ты становишься мастером. Ты собираешься связаться с моей мамой, не так ли? Чтобы попросить ее отвести нас к Наступлению Ночи?

— Возможно, придется, — призналась Софи. — Но только после того, как мы будем готовы.

— Но каждую минуту мы теряем…

— Знаю. — Софи прижала кулак к узлу эмоций. — Поверь… мне больно от каждой потерянной секунды. Но я много думала об этом, и дело в том, что твоя мама знает, что мы никогда бы не связались с ней, если бы не отчаялись. И она будет использовать это в своих интересах.

— Как ожидание это изменит? — спросил Киф.

— Это дает нам шанс убедиться, что мы больше ничего не упускаем.

— Ты правда думаешь, что мы придумаем идею получше?

— Не знаю. Может быть, план Черного Лебедя будет…

— Э-э, мы говорим об одном Черном Лебеде? — прервал Киф. — Спорим, они расскажут нам, кого выбрали для замены Форкла в Коллективе, а затем прикажут нам прочесть скучные книги и попрактиковаться в использовании наших способностей… и пока я уверен, что ты и Фитцстер не возражаете против гляделок…

— Это называется Когнитивная тренировка, — поправила Софи. — И это не то, что мы делаем.

— Продолжай говорить себе это.

Софи проигнорировала его.

— Снадобье предупредила меня, что план на случай непредвиденных обстоятельств заставит меня разозлиться. Звучит так, будто это должно быть что-то грандиозное.

— Или, может быть, она знает, что ты возненавидишь того, кого они изберут, чтобы заполнить его место в Коллективе. Тьфу… что если это Тимкин Хекс?

Мысль о том, что папа одной из самых противных девочек Ложносвета станет боссом — даже если Стина стала немного лучше в последнее время — заставила Софи захотеть все бросить.

— Это не Тимкин, — пыталась она убедить себя. — Он новичок в ордене.

— Тогда кто, по-твоему, это будет? — спросил Киф.

— Понятия не имею.

Для нее, мистер Форкл был Черным Лебедем. Без него она и представить не могла орден, хотя и пыталась.

— Ну, даже если они назначат кого-то, кого мы любим… и у остальных членов Коллектива будет какой-то другой блестящий план, что делать без Форкла — это все равно не приблизит нас к Наступлению Ночи. Для этого нам нужна моя мама.

— Может быть, — призналась Софи. — Но не нужно пихать руку в гадючье гнездо, пока есть план, чтобы избежать укусов.

— Ладно, я накину тебе пару баллов за причудливую метафору. Но я могу справиться с мамой. Она любит славу и внимание, и Финтан забрал это и оставил ее гнить в тюрьме огров. Она захочет отомстить. Особенно когда узнает, что у Финтана достаточно моей крови, чтобы попасть в Наступление Ночи. Она назвала это место моим наследием, но мы оба знаем, что она действительно имела в виду, что это ее наследие. И теперь Невидимки там, без нее.

— Да, но ты забываешь, что у твоей мамы все еще есть своя задача, — напомнила Софи. — И похищение моих родителей могло быть частью ее плана.

— Знаю. Но я ей тоже нужен, и не говорю это, потому что думаю, что моя мама любит меня и скучает по мне. Я не верил в эту ложь в течение многих лет.

Он сказал это с такой легкостью, что Софи решила коснуться его руки.

Он смотрел на ее пальцы в перчатках, обхватывающие его.

— Я просто говорю, что она не оставила бы записку, которую вы нашли в моем шкафу, и не поправила бы мой импартер, и не потребовала бы, чтобы ты забрала меня из Невидимок, если бы я ей не был нужен. Итак, давай выясним, зачем.

— Выясним. Уверена, что выясним. Мы просто должны быть готовы.

— Я готов… и знаю, ты наверное думаешь про неудачу с Невидимками…

— Это именно то, о чем я думаю, — согласилась Софи.

— Но этого не будет. Я не знал Финтана. Я знаю свою маму.

— Да? — спросила Софи так аккуратно, как могла. — Она врала тебе большую часть твоей жизни, манипулировала тобой и стирала твои воспоминания.

— Да, она определенно не выиграет в номинации мать года, — пробормотал Киф. — И да, она обманывала меня в прошлом. Но у меня было много времени, чтобы подумать об этом, и я почти уверен, что понял ее.

— Почти уверен? — повторила Софи. — Ты хочешь рискнуть всем ради «почти уверен»?

— Единственное, чем я рискую, так это собой.

— Это намного больше, чем я готова потерять. — Это прозвучало нежнее, чем она подразумевала, поэтому девушка добавила, — и я знаю, что остальные наши друзья согласятся со мной.

Киф фыркнул:

— Спорю, Мальчик-Челка не согласится.

— Ну, возможно, если ты перестанешь называть его Мальчик-Челка.

— Да, но этого не будет никогда.

Киф придумал прозвище Таму из-за длинной челки, которую тот окунул в расплавленное серебро, чтобы позлить своих эгоистичных, доминирующих родителей. Волосы были действительно потрясающими, и такие же серебряные концы были у его сестры-близнеца, Линн, которые та добавила к ее длинным черным волосам по той же причине. Но Киф продолжал неустанно дразнить Тама по этому поводу. Наверное, потому, что Киф и Там не понравились друг другу при первой же встречи.

Самое смешное, что ни один из них не понимал, как много общего у них было. Если бы они справились, то, вероятно, стали бы лучшими друзьями.

— Я ценю твою заботу, Фостер, — сказал Киф, медленно убирая руку. — Но мы оба знаем, что рано или поздно нам придется обратиться к моей маме. Так почему бы не сделать это, прежде чем мы потратим кучу времени, которую не можем позволить себе потерять?