Шеннон Мессенджер - Наступление Ночи

— Она сказала, что это такое? — спросил Фитц.

— Только в самых туманных терминах, — сказал Гранит. — Гизела умна. Она знает, что у нас нет альянса… хотя она продолжала утверждать, что мы — дураки, что не предлагаем его. И она хорошо обучена прятать секреты от телепатов. Я пытался вторгнуться в ее разум, пока мы были вместе, и смог только услышать ее самые мягкие наблюдения.

— Софи и я могли бы пройти через любую блокировку, которую она использовала, — поспорил Фитц. — Ты должен был взять нас с собой.

— Я бы хотел, — сказал ему Гранит, — но Гизела потребовала, чтобы встреча была строго между ней и мной. Как я уже сказал, она умна. Она даже не дала мне увидеть ее лицо.

Софи задумалась, было ли это связано с ее шрамами от шамнива… не то, чтобы это имело значение.

— Она сказала что-нибудь о том, что такое Наступление Ночи?

— Она сказала, что это испытательный центр, предназначенный для измерения достоинства. Но она отказалась говорить, кого она планировала проверять, или что произойдет с теми «достойными» и «недостойными», или на чем базировались эти определения, даже когда я предположил, что Черный Лебедь может быть открыт для сделки. Единственная другая информация, которую она дала мне, это подтверждение того, что третий уровень в Наступлении Ночи был использован для их экспериментов с сопоридином… и она призналась только тогда, когда я показал, что у нас есть Альвар.

— Зачем ты ей это сказал? — рявкнул Фитц.

— Поскольку я должен был позволить ей думать, что она принудила меня к раскрытию решающего секрета. Также, потому что я хотел увидеть ее реакцию. Она была действительно потрясена. На самом деле, вот почему она была готова объяснить несколько деталей о сопоридине. Она не дала ключа к разгадке относительно окончательной цели препарата, конечно, или сколько из схемы было планом Финтана вместо ее… но она действительно сказала, что у каждого из двадцати мест пожара были различные переменные, чтобы изменить эффект и потенцию белка. И она думает, что Альвар был подвергнут самому сильному изменению.

— Конечно, — пробормотала Софи.

— Вот почему мы с мистером Дизнеем должны начать работать с тайником, — отметил Бронте.

— Погодите, — сказала Софи, когда он достал следопыт из кармана плаща. — Что насчет Прентиса?

Мистер Форкл преступил с ноги на ногу.

— Прежде чем я отвечу на это, я должен напомнить каждому из вас о вашем обещании удержаться от вопросов. Можете ли вы попробовать на самом деле придерживаться этого в следующей части?

Он ждал, пока они согласятся, прежде чем кивнуть Снадобью.

Она шагнула вперед, регулируя наклон своей маски, когда сказала им:

— Я протестировала Прентиса сегодня утром. И не нашла никаких следов, подобных тому, что на пятке Альвара.

Софи пыталась решить, испытала ли она облегчение, когда Снадобье добавила:

— Но в центре его ладони была маленькая светящаяся точка. Так что он определенно подвергся воздействию сопоридина.

— Как вы могли это сделать? — прокричала Софи Бронте. — Вы хоть представляете, как близко мы подошли к тому, чтобы потерять Прентиса навсегда?

Она пожалела о словах, когда лицо Олдена стало из бледного серым.

Делла, должно быть, тоже заметила перемену, потому что обняла мужа, прижимая его ближе и шепча ему на ухо.

— Я ничего не сделал Прентису, — спокойно сказал Бронте. — И для протокола, ни Эмери, ни Алина. Ни Терик… хотя я думаю, что его травма в Люменарии будет достаточным доказательством того, что он не связан с Невидимками.

— Он не лжет, — добавил мистер Форкл, прежде чем Софи могла выдвинуть обвинение. — Я провел большую часть утра в Этерналии, лично допрашивая всех двенадцать Членов Совета, и я держал свой разум открытым для их мыслей, чтобы обеспечить их честность.

— И я заставил его привести меня к Прентису, чтобы увидеть этот знак, — сказал ей Бронте. — Даже сейчас мне все еще трудно поверить, что такое незначительное светящееся пятнышко на его ладони могло причинить такой вред.

— Похоже, что он был подвержен тому же количеству, что и я, — тихо сказала леди Каденс. — Поверьте, этого более чем достаточно… особенно с разбитым умом, усиливающим реакцию.

— Как вы думаете, почему я голосовал, чтобы позволить большему количеству огров появиться в Затерянных Городах? — сказал ей Бронте. — Я рассчитываю на тебя и твою команду, чтобы найти лекарство для этого вещества, до того как Невидимки раскроют все, что они задумали.

— Я все еще гадаю, может ли манипуляция теневым дымом вытащить Альвара из транса, — влезла Снадобье. — Если ты хочешь, Там, я бы хотела проверить несколько теорий.

— Все, что хотите, — произнес Там.

— Как Уайли воспринял эту новость? — спросила Линн. — Кто-нибудь объяснил, что такое сопоридин?

— Да, — сказала ей леди Каденс. — Я ответила на все его вопросы.

— И я дал понять, что Совет не имеет ничего общего с состоянием его отца, — добавил Бронте.

Софи не могла заставить себя поверить ему.

Ты уверен, что Члены Совета ни при чем? передала она мистеру Форклу.

Да, мисс Фостер, передал он в ответ. Уверен. Я немного нарушил правила телепатии во время моих допросов и прочесал все их умы гораздо более тщательно, чем они понимали. И мне удалось вытащить каждое их воспоминание о том дне… и никто из них не дал мне никаких оснований сомневаться в их целостности.

— Так кто тогда накачал Прентиса? — произнесла Софи вслух.

Бронте повернулся, чтобы посмотреть на пастбища, наблюдая за петлями аргентависа по вольеру.

— Скорее всего, это был один из гномов, работавших в Изгнании. Мы знаем, что некоторые их виды объединились с Невидимками. И Терик сказал, что с ним были несколько гномов, которые помогали извлекать Прентиса из камеры и давать ему успокоительные. У любого из них была возможность применить сопоридин на ладонь Прентиса, чтобы никто не заметил.

— Член Совета Эмери уже просмотрел записи охраны, — добавил мистер Форкл. Два разных гнома перешли в Изгнание незадолго до запланированного отъезда Прентиса, и с тех пор подали в отставку. Мы дали их имена королю Энки, и он подтвердил, что они пропали из гномьего мира. Сегодня Оралье отправится в Изгнание, чтобы поговорить с нынешними охранниками и посмотреть, заметил ли кто-нибудь из них что-нибудь в тот день… или мог бы кто-нибудь из них быть предателем.

— Не могу представить, что Невидимки столько времени стали бы держать там предателей, — настаивал Бронте. — Гораздо более вероятно, что их привезли специально для Прентиса.

— Но почему? — спросил Там. — Зачем идти на столько неприятностей, чтобы накачать кого-то, у кого уже сломанный разум?