Шеннон Мессенджер - Путеводная звезда

— Возможно, нет. Но если что-то произойдет…

Она ждала, что он скажет все остальное… настоящую причину, за которую он чувствовал себя в ответе, и, когда слов не последовало, она сказала сама.

— Я знаю, ты винишь себя за то, что сделала твоя мама…

— Это не о ней!

Но это было не так.

Софи слишком хорошо его знала.

Семейная жизнь Кифа всегда была несчастной, благодаря его жесткому, резкому отцу. Но он был на пути вниз, когда обнаружил, что его мама являлась одним из лидеров Невидимок. Она даже стерла некоторые его детские воспоминания и скрыла шпиона в его булавке с фамильным гербом, таким образом, он привел Невидимок прямо к своим друзьям. Но все это было до того, как Невидимки оставили ее умирать в тюрьме огров, в качестве наказания за то, что она дала схватить одного из ее последователей.

Киф продолжал утверждать, что ему все равно. Но Леди Гизела все еще оставалась его мамой… и он присоединился к Невидимкам прямо после того, как узнал, что они могли помочь ему спасти ее.

— Пожалуйста, — попросила Софи. — Мы можем делать все, что могут сделать они. Просто вернись домой… пока еще не слишком поздно.

— Уже слишком поздно.

Его голос был таким же плоским, когда он сказал ей, что не может притворяться тем, кем она хочет, чтобы он был.

— Так это об Инициативе Путеводной Звезды, да? — спросила она.

Она только слышала о таинственном проекте, его дважды упоминали… один раз Невидимки, а второй раз в воспоминании Кифа, которое пыталась стереть его мать. Это, казалось, был великий план Невидимок. И Киф полагал, что являлся его частью.

Киф встал и начал вышагивать по небольшой комнате, держа осторожное пространство между ними.

— Что такое Инициатива Путеводной Звезды? — надавила она. — И что ты нашел в других потерянных воспоминаниях, которые вернул? Ты сказал, что было больше.

— Это не важно.

— Очевидно, что важно.

Киф запрокинул голову, его глаза сосредоточились на самой высокой точке.

— Все, что ты должна знать, это то, что я не похож на тебя, хорошо? Невидимки не собираются предоставлять мне выбор.

Софи тоже была частью проекта… Проекта Черного Лебедя «Мунларк». Они генетически усилили ее способности и наполнили ее разум важными тайнами по причинам, которые они все еще полностью не объясняли. Но мистер Форкл всегда прояснял, что дальнейшее участие было ее выбором.

— Выбор есть всегда, Киф.

— Да… я собираюсь найти способ закончить это на моих условиях. Это мой выбор.

Тишина повисла между ними, и Софи стала играть с кулоном-моноклем, который он дал ей с запиской.

— Это тот кулон, которым Брант приказал клеймить меня?

Киф съежился.

— Нет. Это от меня. Я украл его.

— Что произойдет, когда они обнаружат пропажу?

Он пожал плечами.

Она вздохнула:

— Это не сработает, Киф. Брант и Финтан сумасшедшие… но они не глупы. Как и Альвар. Один из них выяснит, что ты делаешь, и затем кто знает, как они накажут тебя? Просто уйди от них сейчас, и мы вместе придумаем новый план.

Она протянула ему руку.

Киф смотрел на нее так долго, что у Софи начали болеть мышцы.

— Что? — спросила она, когда он отвернулся. — Ты лучше сделаешь больно людям, которые заботятся о тебе?

— Я помогаю тебе!

— И причиняешь боль нам. Ты знаешь, что сделал Фитц, когда я сказала ему, что ты ушел?

Киф провел руками по волосам, разрушая его осторожный стиль.

— Думаю, это включало вопли.

— На это я надеялась. Но он даже не повысил голос. Он просто отвел взгляд так, чтобы я не видела, как он плачет. Как и Биана. Даже Декс прослезился.

Секунды шли. Может быть, минуты. Это казалось вечностью, прежде чем Киф прошептал:

— А что насчет тебя?

— Я плакала сильнее, чем любой из них, — признала она. — А потом я разозлилась. Ты украл тайник Кенрика. Ты сымитировал мой голос!

Устройство размером с мраморный шарик содержало семь Забытых Тайн… информация считалась слишком опасной даже для Совета. У каждого Члена Совета был свой тайник, и Кенрик попросил, чтобы Оралье доверила его тайник Софи, когда он умрет. Софи поклялась защищать тайник своей жизнью, и, если она не вернет его, прежде чем Совет обнаружит пропажу…

— Я также помог тебе сбежать, — напомнил ей Киф.

— Да, но ты дал мне только одну специальную бусинку. Что произойдет в следующий раз, когда Невидимки найдут меня? Или Декса? Или Фитца? Или Биану?

— Я найду другие пути. Я уже работаю над несколькими вещами. И я создал только одну бусинку, потому что знал, что Невидимки не попадутся на ту же самую уловку дважды.

— Мне нравится, как ты говоришь о них, будто ты не один из них.

— Я не один из них.

— Уверен?

Она указала на пятно на рукаве его длинного черного плаща, тот же символ продолжал преследовать ее в кошмарах… белый глаз в кругу.

— Это просто костюм, — настаивал Киф.

— Даже если это так, то, что ты делаешь, реально. Тайник может разрушить все. А ты передал его так, будто он ничего не значит…

— Потому что это не так! Они не смогли открыть его. Их Технопаты испробовали все доступные средства, но так и не смогли пробиться через защиту.

— И когда они, наконец, поймут это?

— Я украду его задолго до того, как это произойдет. Я могу справиться с этим, Софи. Это мое наследие.

— Что это означает?

— Я все еще соединяю части. Но я знаю достаточно, чтобы понять, что должен это сделать. И мой план уже работает. Каждый день они доверяют мне немного больше.

— Почему? — рявкнула она. — Какие ужасные вещи они заставляют тебя делать, чтобы доказать им свою преданность?

Киф снова попытался начать расшагивать, но она не дала.

— Ты помог им ворваться в регистратуру.

— Конечно нет.

— Потому что они не просили тебя? Или потому что ты сказал им «нет»?

Его ерзание заставило ее пожалеть, что ей придется задать следующий вопрос.

— А что насчет Святилища?

Невидимки месяцами пытались ворваться в заповедник животных, чтобы украсть Силвени и Грейфелла — единственных известных аликорнов, которые также были друзьями Софи и Кифа.

— Ты был там, не так ли? — спросила она, когда он отодвинулся от нее. — Ты помог Невидимкам поджечь ворота?

— Все, что я делал, это наблюдал.

Она покачала головой:

— Как ты мог быть частью всего этого?

Невидимки были готовы рисковать всем, чем угодно, лишь бы выкрасть Силвени. Они даже сломали одно из ее крыльев. Все потому, что эльфы полагали, что если дать существу исчезнуть, это сдвинется неустойчивое равновесие всей планеты. Кто бы ни управлял последними двумя аликорнами — и их будущим ребенком — он мог шантажировать Совет. Они также доказали бы миру, как мало Совет мог сделать, чтобы защитить что-то, что нужно лелеять, и подпитали бы волнение, угрожающее выйти из-под контроля.