Шеннон Мессенджер - Наследие

Своих собственных? повторила Софи.

Еще один темный грохот.

Я удивлен, что мой сын никогда не упоминал об этом. На самом деле, нет, я совсем не удивлен. Я уверен, что это последнее знание, которое он хочет, чтобы ты получила.

Что это значит?

Это значит, что моему сыну есть что скрывать. И все Эмпаты знают, когда мы пытаемся солгать. Это инстинктивно. Неизбежно. Часть того, кто мы есть. На самом деле, я сильно подозреваю, что именно поэтому твои создатели не выбрали Эмпатию в качестве одной из способностей. Какой смысл давать их Мунларку непроницаемый разум, если сердце будет выдавать ее каждый раз?

Я все еще не понимаю, о чем ты говоришь , сказала ему Софи.

Да, уверен, что не понимаешь. И на секунду он заколебался… обдумывая, должен ли он поделиться.

Ты же понимаешь, что я могу вырвать тайну из твоего разума одной мыслью, верно? напомнила ему Софи.

Полагаю, что это обоснованная точка зрения. И не похоже, что это секрет. Просто это тоже не очень хорошо известно. У Эмпатов есть физическая реакция, когда мы лжем. Нужно читать наш пульс, чтобы почувствовать это, но оно всегда там. Наши сердца пропускают три удара. Один от чувства вины. Один от страха. И один как будто затаил дыхание, ожидая, не поймает ли нас кто-нибудь. Это совершенно непроизвольно… мы даже не чувствуем этого в себе. Поэтому нашим сердцам так легко ввести нас в заблуждение. Как еще, по-твоему, я мог жениться на убийце?

Последнее слово было неожиданным толчком, отвлекшим Софи от всей этой странной новой информации.

И она поймала себя на том, что спрашивает:

Ты действительно любил ее?

Она честно не могла представить, что лорд Кассиус любит кого-то, кроме себя.

Ты почти ничего обо мне не знаешь , сказал он ей. Или то, что я способен чувствовать .

Правда , Софи пропустила. Но знаешь, что я сейчас понимаю? Я была в твоей голове все это время, и я не видела ни одного воспоминания с ней. Даже здесь, в вещах, которые ты пытаешься спрятать .

Наверняка ты слышала о механизмах преодоления. Конечно, ты можешь понять, почему я провел последние несколько месяцев, старательно вырезая ее из своего сознания. Мне все равно пришлось перебирать свои воспоминания, пытаясь самостоятельно найти какие-то пробелы или несоответствия. И после того, как я заканчивал осмотр мгновения, я разрывал любые части с ней и отбрасывал их… самое близкое, что я мог сделать, чтобы стереть ее из своей жизни.

Хорошо, но где эти части сейчас?

Это не имеет значения. Я уже проверил их.

Это не значит, что они не вызовут то, что ты ищешь.

И снова он заколебался.

И ей снова пришлось напомнить ему, что она найдет все сама… и кто знает, что еще она обнаружит по пути?

Это пустая трата времени , настаивал он.

Но его разум все еще двигался и дребезжал, как будто он открывал какой-то внутренний ментальный барьер, открывая новый свет впереди… тусклый, ледяной свет, который определенно не был приглашающим.

Софи все равно последовала за ним, в холодный закуток, спрятанный в самой темной части его сознания, где тысячи воспоминаний мерцали в тени.

Тысячи мельканий леди Гизелы.

Улыбки.

Хмурый вид.

Сияния.

Смех.

Хотя что-то в ней всегда выглядело немного… расчетливым. Особенно когда она смотрела на сына.

Ты тоже это видишь , заметил Лорд Кассиус, и Софи поняла, что передала ему это замечание.

Это казалось таким… очевидным.

Оглядываясь назад, видно странную ясность, не так ли? спросил ее лорд Кассиус. Так легко ненавидеть себя за то, что упустил что-то столь вопиющее. Но каждый момент имеет оттенки смысла, и то, как мы интерпретируем его, сводится к знанию, которое мы имеем в данном случае. Вот, например, как сейчас… ты сидишь и кипишь от отвращения ко мне, убежденная, что я жесток и бессердечен, потому что у тебя есть такая информация. Точно так же, как я видел жену и мать, которая была так же решительно настроена, как и я, помочь сыну найти успех и достичь его максимального потенциала… который, я полагаю, все еще является тем, кем она была. Видимо, у нее было совсем другое видение его будущего.

Кислый страх смешался с другими эмоциями Софи, и она не могла сказать, исходил ли он от нее или от лорда Кассиуса.

И я полагаю, ты понятия не имеешь, что она имеет в виду, когда говорит о наследии Кифа? спросила она.

Я не знаю… и хотел бы знать.

Она могла сказать, что он не шутил. Вот почему она решила ответить, когда он снова спросил о конкретных словах леди Гизелы, сказанных Кифу в Лондоне… и она не просто сказала ему. Она заполнила его сознание воспоминаниями о том разговоре, позволив ему самому наблюдать за происходящим.

И когда они дошли до той части, где леди Гизела сказала Кифу:

— Прими перемену, иначе она тебя погубит, — что-то снова изменилось в его сознании.

Мягкая дрожь, которая становилась все сильнее и сильнее.

Ментальное землетрясение, которое пробило глубокую трещину в его сознании.

И появились три новых воспоминания, каждое потрескавшееся и поцарапанное, как будто смотришь проекцию разрушенного куска пленки… точно так же выглядело восстановленное воспоминание Кифа. Звук то затихал, то исчезал, а сцены иногда проигрывались слишком быстро или медленно, а то и вовсе пропадали. Но Софи впитывала каждую деталь, которую могла извлечь из повреждения.

В первом воспоминании лорд Кассиус обнаружил свою жену почти бьющейся в конвульсиях на кровати… с пятью пустыми пузырьками, разбросанными по полу. Ее губы странно светились, когда она снова и снова бормотала себе под нос: «Прими перемену», а лорд Кассиус подхватил ее на руки и помчался к вортинатору Кендлшейда, чтобы отвезти к врачу. Сцена исчезла после этого, и снова исчезла, когда он стоял под Прыжок-Мастером, а леди Гизела умоляла его отнести ее обратно… дать ей отдохнуть… клянясь, что ему не нужно беспокоиться ни о чем. Она сказала ему, что это было лечение, которое ее тело принимало несколько минут. И он почувствовал, как сильно она хотела сказать эти слова… как отчаянно она хотела остаться одна… поэтому он вернул ее в постель.

Вторую сцену смотреть было гораздо труднее.

На прикроватном столике снова стояли пять пузырьков, на этот раз мерцающих и светящихся. А лорд Кассиус сидел рядом со своей женой на краю кровати, пока она пыталась убедить его выпить их.

Воспоминание исказило большую часть их разговора, но лорд Кассиус, похоже, не нашел ничего знакомого в том, что она предлагала, так что его другое воспоминание, должно быть, уже было занято. И звуки снова заострились, когда леди Гизела пообещала: «Это лечение сделает тебя могущественным так, как ты даже не можешь себе представить. Ты просто должен принять изменения».