Дебора Хьюитт - Полуночник [litres]

– Увидимся, – сдавленно пробормотала Алиса.

Она проводила их взглядом до двери и даже слегка улыбнулась, глядя, как они с трудом протиснулись в узкую конуру чулана. Но вот дверь закрылась, и она осталась в подвале одна.

Положив голову на колени, Алиса клевала носом, когда сквозь полудрему, на пороге яви и сна, услышала знакомый скрежет дерева о каменную стену. Чулан! Она приподняла голову и сонно заморгала слипавшимися глазами.

– Ходить можешь? – спросил Кроули.

Алиса кивнула, но сообразив, что вряд ли он ее видит, прохрипела:

– Да.

Он подошел, хотел помочь ей подняться, но она отбросила его руку и поднялась, опираясь о стену.

Кроули распахнул дверь-невеличку. Вырвавшийся из пустоты ледяной ветер согнал с Алисы остатки дремы, и в душу ее закрались сомнения. Куда он ведет ее? Действительно ли ему можно доверять? Пригнувшись, Кроули первым шагнул в чулан. Обреченно вздохнув, Алиса последовала за ним.

ттт

Кроули распахнул дверь, и они очутились в сумрачной, грязной кухоньке в доме Сильвии. В раковине, как напоминание об их прошлом визите, валялись половинки разбитой миски.

Пока Кроули рылся в кухонном шкафу, вытаскивая стаканы и какую-то маленькую картонную коробочку, Алиса смотрела в окно. За окном чернела ночь. Должно быть, с тех пор как она покинула Грачевник, прошло несколько часов.

– Болеутоляющие, – пояснил Кроули, открывая коробку и наполняя из-под крана стакан. Алиса мрачно уставилась на коробку. А что, если это вовсе и не болеутоляющие? А что, если это крысиный яд или наркотик? – Алиса, пожалуйста. Тебе станет легче.

Выхватив коробку у него из рук, она выдавила из блистера две таблетки и проглотила их.

– Зачем ты привел меня сюда?

– Затем, что нам надо поговорить.

Алиса вспыхнула гневом и зло сощурилась.

– Нам не о чем с тобой разговаривать! Хотя нет, давай-ка поговорим. В какой больнице Джен? Куда ты ее перевел? Это единственное, что я желаю от тебя услышать.

Кроули тяжело задышал и уставился на ее плечо, словно пытаясь разглядеть на нем невидимого полуночника.

– Я скажу тебе после того…

– Нет! – заорала Алиса. – Никаких «после»! Я не собираюсь с тобой торговаться! В каком госпитале Джен, а, Льюис?

– Меня зовут Кроули, – хмуро буркнул он.

– Черта с два! Никакой ты не Кроули. Я понятия не имею, кто ты. Выкладывай название больницы и номер палаты Джен! Немедленно!

Он побледнел и вцепился в край столешницы, словно боясь упасть. Не сводя глаз с Алисы, он безропотно выдвинул ящик кухонного стола и достал карандаш и потрепанный старый конверт.

– Хорошо, – произнес он бесцветным голосом и быстро написал что-то на обороте конверта.

– Да, и сделай одолжение, – бросила Алиса, – передай Саше, Джуду и… и Августу большое спасибо. Скажи, я благодарна за все, что они для меня сделали. И… попрощайся с ними от моего имени.

Он вскинул на нее глаза, явно порываясь ответить, но передумал. Алиса посмотрела на конверт и нахмурилась.

– Но… это ведь тот же самый госпиталь! Сент-Панкрас! – Кроули мрачно кивнул. – То есть ты никуда ее не перевез? Ты снова солгал мне?

– Я не хотел тебе лгать. Так получилось… У меня не было выбора.

– Что? Какого выбора? Ты не хочешь, чтобы я нашла Джен и вылечила ее? Самовлюбленная свинья!

– Разумеется, я хочу, чтобы ты ее вылечила, – огрызнулся Кроули. – Просто когда ты отнесешь этого полуночника в больницу, все кончится! Ты бросишь нас! Навсегда покинешь Грачевник!

– Что кончится? – недоверчиво тряхнула она головой. – Ничего и не начиналось. Ты совершенно ясно дал мне понять, кто я для тебя – мерзкое отродье и порождение зла.

– Я просто играл свою роль! – рыкнул Кроули.

– Да? А откуда мне это знать? – вновь перешла на крик Алиса. – Может, ты только и делаешь, что играешь свои роли! Я-то думала, что ты… что я… А все оказалось ложью!

– Не все. – Кроули конвульсивно дернулся, словно раздираемый изнутри противоречивыми чувствами. – Все, что по-настоящему важно, все – правда. – Он быстро прошел мимо и кинулся к лестнице. Ярость с новой силой поднялась в Алисе, и она бросилась следом. – Уже поздно, – сказал Кроули. – Располагайся здесь. – Он кивнул на более-менее чистую спальню. – Я буду спать в соседней комнате.

– Не собираюсь я спать! – рявкнула Алиса. – Я еду в госпиталь!

– Тебя не пустят, – устало возразил Кроули. – Часы посещения – после девяти утра. Рискни заявиться туда ночью и не оберешься проблем.

Алиса замерла, крепко сжав зубы и играя желваками. Кроули с преувеличенным вниманием разглядывал ковер.

– Отлично, – холодно произнесла Алиса. – Я подожду. Но в таком случае я требую ответов. – Она обошла Кроули и уселась на кровать. – Ты хотел поговорить. Что ж, я тебя слушаю. Объясни, почему ты не предатель. И почему Стервятники, так нас ненавидящие, столь к тебе благосклонны?

– С чего ты взяла, что они ко мне благосклонны? – выдохнул он. Алиса промолчала. Она ждала, бросая на Кроули враждебные взгляды. Кроули провел рукой по волосам и привалился к туалетному столику. – Моя мама была настоящей вяки. Из рода Пеллервойнена… Вероятно, в ней текла и кровь Миэликки.

– Твоя мама была сестрой Марианны, – напомнила Алиса.

– Не упоминай при мне ее имя! – резко оборвал он ее, но тотчас остыл и продолжал уже более спокойным тоном: – Моя мама была доброй и нежной. А Марианна… Марианна – настоящий монстр. Она привела в наш дом оголтелую банду головорезов и пустила под нож почти всю нашу семью. Мою мать, Болейнов… Я выжил только потому, что спрятался в подвале, но…

– Ты говорил, что семейство Болейн несколько десятилетий возглавляло Стервятников, – перебила его Алиса. – Но почему Стервятники разрешили твоей маме… вяки… выйти замуж за своего предводителя?

– Они… они ничего не знали о ней. Только птицелов способен уловить разницу между обычными людьми и вяки. Мама никогда не проявляла свои таланты и всячески подавляла свое наследие, только бы держать в неведении семью своего мужа.

– Так твой отец тоже ничего не знал? – Алиса скрестила на груди руки.

– Знал. – Кроули посмотрел ей в глаза. – И все равно любил ее.

Сбитая с толку, Алиса захлопала глазами.

– Но если он любил ее, то почему… почему он оскорбляет память о ней, немилосердно преследуя вяки, убивая их?

Лицо Кроули застыло, брови сдвинулись к переносице.

– Потому что, когда он вернулся домой, он увидел бойню, учиненную Марианной и ее прихвостнями. Бойню, совершенную руками вяки. Тех самых вяки, к которым принадлежала его жена! Его гнев требовал выхода и нашел его. А потом, когда память о моей матери начала тускнеть, отец стал все больше задаваться вопросом, почему он, с детства презиравший вяки всеми фибрами души, вдруг женился на одной из них? Конечно, моя мама была очаровательна и мила, но ведь красивые женщины не так уж и редки. И он убедил себя, что мама его заколдовала. Отец оказался на грани помешательства, которое вскоре вылилось в самую лютую ненависть.