Полина Громова - Смеющаяся Тьма. Книга 3

Я стал заваливаться на бок. Силуэт Ника качнулся и улетел в сторону, промелькнуло белое, как мел, лицо Милены, а я все падал, падал, словно тонул в темном небе, и тяжелые грозовые тучи, как волны, стремясь навстречу друг другу, сходились надо мной, и из этих туч шел сухой, кричащий, вопящий ливень. Мне вдруг стало холодно, очень холодно — захотелось забраться под одеяло и уснуть. Но вместо этого я стал проваливаться глубже, где было еще холоднее, а может быть, взлетать — я уже плохо разбирался в том, что происходит со мной и вокруг меня.

Если бы меня заранее предупредили, во что я ввязываюсь, ни за что бы не родился на этом свете, — подумал я. Только это было неправдой. Это была просто красивая мысль, пустой звук слов, не сказанных онемевшим языком. На самом деле, представься меня второй шанс, я все сделал бы точно так же. Я ни о чем не жалел… Кроме того, что не смог защитить Милену. И все же я был рад…

Я был почти счастлив, что все для меня заканчивалось. Поэтому я очень удивился, когда пришел в себя. Вот только произошло это, кажется, нескоро.

Мысли начали свое движение с мертвой точки, набирая скорость медленно и неохотно, словно после длительной зимней спячки. С трудом я открыл глаза.

На этот раз я не знал, где нахожусь. Это было что-то вроде храма или пещеры: серый камень стен, неглубокие ниши с пылающими жаровнями, высокий каменный потолок… Я опустил голову: смотреть вверх было тяжело — голова начинала кружиться, к горлу подступала тошнота. А в том положении, в котором я находился, я не мог даже вытереть рот.

Я очнулся уже прибитым к этому дурацкому кресту. Я стоял на коленях, и только шипы, загнанные в запястья, поддерживали меня в этом положении. Иначе я давно бы рухнул вниз, на каменный пол, разрисованный не менее дурацкими символами, чем пол театра темных магов. Да, именно сюда, в это углубление у основания креста, похожее на большую миску. Древняя Тьма, как хочется коснуться холодного пола…

Я почти не помню битвы. Знаю, что Предтечей смяли быстро. Знаю, что Милену никто не тронул. Меня же, по-видимому, после удара Ника накрыло таким количеством заклинаний, что я свалился сразу.

Все тело горело и ломило. Холод, мне нужен холод. А еще лучше — Поток. Но в Поток мне не дают опуститься эти штыри в моих руках. Они не обычные. Пока не знаю, что эта за магия, но она сдерживает меня. Я не могу срастить два сломанных ребра и ключицу или хотя бы временно снять боль, не могу даже подтянуть струйку крови, которая сочиться из разбитой скулы, стекает на шею, подсыхает там. Неприятно… и, пожалуй, еще немного забавно. Не, в самом деле: вдоль стен зала стоит охрана, больше похожая на почетный караул: маги и нежить с подкрашенными светлыми аурами. Треть из нежити вампиры. Как же старательно они пытаются придать выражение отвращения своим лицам, когда косятся на мою кровь…

— Это хорошо, что ты пришел в себя. Ты должен умереть в сознании, чтобы понять собственное поражение.

Раздававшийся из дальнего конца зала голос был знакомым. Покачивая бедрами под длинным ритуальным балахоном, ко мне шла госпожа Елена. Следом за ней семенил низкорослый темный маг, к груди он прижимал какую-то коробку.

— Госпожа Елена? Приятно видеть знакомые лица.

— Я стыжусь того, что когда-то пожимала тебе руку! — вся она была словно снежная королева. — Я была слепа. Но отныне я прозрела!

— И что же вы видите? Светлое будущее всего человечества?

— Я вижу лишь мразь, возомнившую себя Господом! Лукач, пора начинать.

Темный кивнул и открыл свой чемоданчик. Он достал связку свечей и, бормоча под нос какие-то считалочки, начал расставлять их вокруг креста. Это не мешало госпоже Елене продолжать:

— Ты не создашь никакого нового мира, даже мира Тьмы. Все, что ты умеешь — разрушать. Но мы не позволим тебе разрушить наш мир, уничтожить вечные истины, ради которых он существует.

— Вечных истин не бывает. Все истины относительны. Истины — это лишь временные человеческие компромиссы…

— Замолчи! — и она, выбросив руку вперед, швырнула в меня крошечным розовым шариком. О… Не думал, что мой мозг может за долю секунды разлететься по вселенной, а потом снова вжаться в черепную коробку… Больно… Очень больно!

— Братья и Сестры! Настал час пролить кровь посланника Тьмы — и спасти наше будущее! — Елена шагнула в круг и вынула из услужливо подставленного чемоданчика белоснежный ритуальный кинжал. Ах, вот, значит, для чего эта мисочка в полу. — Настал час…

Она не договорила. Она не замахивалась кинжалом, и ее рука не останавливалась надо мной в самый последний момент. Не было никаких драматических спецэффектов. Она просто замолчала, а я, приподняв голову, сквозь багровый сумрак я увидел их.

Тьма пылала. Преодолев все стены и расстояния, прорвавшись сюда через сокровенные глубины этого мира, она раскинула свои ослепительные крылья, приковав к себе взгляды всех, находившихся в подземном храме.

Это была сама Тьма, первородная, изначальная, та Тьма, из которой происходило все и в которую все возвращалось. Всемогущая Тьма, она извечно стремилась не вмешиваться, ибо любое ее вмешательство заставляло ее убивать. А она так не любила пачкать руки в крови и плоти своих детей. Своих глупых, но любимых детей, которые еще не познали своего происхождения…

Демоны были здесь все. Хельга, Лай, Колен, Иса, даже Немезис и Незис. У Лая в руке был его верный меч, Колен закинул за плечо длинную костяную косу, Немезис был вооружен секирой. Иса шел с пустыми руками, и в этих руках клубилась страшная, разрушительная сила. Руки Хельги тоже были пусты, но самая сочная, самая чистая Тьма проистекала именно от нее. Это была форма, которую приняла Тьма на какое-то время. Я смотрел на нее — смотрел на них всех — и видел не псевдочеловеческие силуэты, не тоненькие пленочки радужных аур, все еще прикрывающие рвущуюся из-под них Тьму, а саму эту сияющую Тьму. А еще я видел Колена, коса в руках которого рассекала и развеивала в прах противников, вставших на его пути сюда. Я видел, как маги и нежить, охранявшие подступы к этому пещерному храму, обращались в камень, заглянув в глаза настоящему василиску. Как они рассеивались, становились пылью под волнами даже не заклятий — чистой воли демонов. Я видел Лая — он шел против этого копошащегося множества, позволяя красивому клинку насытиться горячей кровью. Я видел злого и веселого демона Ису, упивающегося творящимся кошмаром, и красивую южанку Незис, плывущую по Потоку, как каравелла. Она не любила битв, но не могла не прийти вместе со всеми, да ей и не приходилось делать что-то особенное: она попросту высвободила свою силу, и противники, утратив рассудок, бросались друг на друга и убивали друг друга. Я видел Немезиса — он шел вообще сквозь все, что поднималось перед ним, и оно — живое и неживое — превращалась в фарш. Я видел, как они шли. И вот они пришли сюда… из-за меня? Я нужен им и они готовы драться за меня с сильнейшими магами? Что же я такое могу сделать, чего не могут они?!.