Андрей Иванов - Реинкарнация [СИ]

Анна на секунду замерла, тень какой-то мысли промелькнула у нее на лице, глазки вспыхнули и, резко сорвавшись с места, она кинулась к своему возлюбленному.

— Клим, ломай печать, быстрее пока они ничего не поняли, пока не отобрали.

Стас растерянно и даже как-то отстраненно наблюдал за всем происходящим. Он отдал ей самое большое сокровище, что могло быть в Аду, а она… она вот так готова была этим распорядиться?

Но вот Клим, похоже, не растерялся, — Дура, — он рявкнул так, что вздрогнул, наверное, не только Стас.

— Это тебе отдали, тебе, понимаешь! Пользуйся! Этотебе не место в этом мире, — он схватил девушку за плечи и встряхнул так, что казалось сейчас ее голова отделиться от тела.

Она вырвалась, — ты ничего не понимаешь, — быстро и сбивчиво заговорила Анна, — тебя же не выпустят отсюда, еще долго не выпустят. Ты же… мы… я не уйду без тебя, слышишь! А я продержусь… я сильная, и они, те, что еще приедут, они мне помогут, я знаю. Ну, Климушка, ну давай, ты только дождись меня там, а я скоро…

— Ломай печать, — все так же громко орал Клим, — мало того что я тебя сюда затащил, так ты ещ…

Договорить он не успел. Быстро сунув свиток ему в руку, Анна двумя руками сжала ее, навалившись для большего усилия всем телом, послышался короткий треск, и Клим пропал.

Стас шокированный произошедшим стоял не находя слов.

А Анна повернулась к нему и посмотрела с таким вызовом, словно говорила, — «теперь хоть убей, ругай, проклинай, все равно…» В ее взгляде не было ни разочарования, ни страха, только вызов. Вызов всему этому миру. Она так решила, и она это сделала, и раскаиваться особо не собиралась. Она сделала свой выбор, и готова была принять любое наказание, любую хулу. Вот только жалеть о сделанном, она точно не будет.

Стас всегда предполагал, что понять женщину проблема еще та, а уж понять женщину любящую… Но чтобы вот так?! У него-то и слов не было, да и эмоций. Он просто ошалело смотрел на девушку, которая ради любимого человека предпочла остаться в Аду, спасая его душу. Как так?

Совершенно не зная, как поступить, он повернулся к Илии.

А тот, лишь чуть покачав головой в жесте осуждения, повернулся к управляющему, — все же ты был прав, она отдала его ему?

Тот на эти слова лишь улыбнулся краешками губ, а Стас, услышав это, буквально взорвался, — вы знали? То есть, вы предполагали, что это случиться? Да вы же… да ладно она глупость сделала, но вы же…

— Мы не знали, — спокойно и рассудительно ответил Илия, — мы лишь могли предполагать, ибо знать, как поступит тот, или иной человек не может никто, даже ОН. Хотя ОН может предположить все куда как вернее нас. Но все же, свиток, который он отдал мне, был именно таким каков он есть.

Эти слова немного охладили эмоции Стаса, но лишь тем, что вели его в еще большее заблуждение.

— Но как так? Это ведь она была достойна Рая. Это что же получается, он туда, а она здесь. В этом мире справедливость вообще есть?

— Успокойтесь юноша, — Илия сделал шаг в сторону Стаса и улыбнулся своей отеческой улыбкой, — ничто не происходит в мире просто так. И неужели ты думаешь, что я оставлю тут ту, которую даже сами грешники последние дни называют между собой не иначе как святая? Святым не место в Аду. И эта девочка вполне доказала свое право покинуть это скорбное место без всякого свитка. А то, что она, даже имея на руках прощение Бога, предпочла его отдать любимому, только доказывает зрелость ее души. Есть в мире вещи, что нельзя ни купить, ни вымолить, и истинная любовь одна из них. Ты жалеешь о содеянном?

Стас молчал. Молчал, потому что не знал, что сказать. Все это так быстро свалилось на него, что он попросту растерялся. Появление Илии, пропуск в Рай, его искренний жест и столь неоднозначное, по его мнению, распоряжение этим даром…

И Анна… святая? Он оглянулся на девушку.

А та стояла, ничего не понимая, и растерянно смотрела то на него, то на посланца бога. Еще мгновение назад она готова была принять на себя все кары этого мира за совершенный дерзкий поступок, а теперь, теперь когда гроза миновала, лишь растерянно хлопала глазами, — я прощена?!

— Да девочка, — голос Илии был мягок и крепок, — ни что не ценится в этом мире как готовность жертвовать собой ради счастья других. Мы все грешны в той или иной степени, но не каждый из нас находит в себе силы думать не только о себе, но и о других. Особенно, когда это не просто досужие мысли, а тяжкий труд. Ты заслужила свою награду, подойди.

Анна сделала один неуверенный шаг, второй, а потом бросилась перед старцем на колени, — спасибо отче.

— Ну, спасибо говорить ты должна не мне, — все так же спокойно ответил он, — а ему, — и тут он кивнул в сторону управляющего.

— «ЕМУ?!» — Стас едва не выкрикнул эту мысль вслух. Смотря на управляющего, он готов был сейчас бросится на того с кулаками. — «Ему? Этой гниде, что мучила Анну все это время? Ему, кто все это время…» — и тут Стас понял — да, именное ему. Понял со всей отчетливостью пришедшего озарения и понимания того что в действительности произошло. Да это именно управляющего должна была благодарить Анна за свое чудесное спасение, потому что если бы не он…

Ну да, приведи Анна тогда Стаса с бочонком воды, конечно, грешники на руднике были бы ей благодарны. Но не более. И если бы она носила воду понемногу в тех же флягах, тоже были бы благодарны… но стала ли бы она для них святой? НЕТ!

Просто быть добрым и хорошим, когда тебе это ничего не стоит. Но вот так, на пределе сил, на грани, даже за гранью человеческих возможностей идти к цели не ради себя, а ради других… многие ли согласятся на это, многие ли смогут? Она ведь она смогла. И вел ее по этой тропинке именно он — управляющий.

Стас отчетливо вспомнил его слова — «я просто честно выполняю свою работу». Да, увидев возможность на выход из этого страшного мира, он предоставил ее ей. Именно такой — сквозь страдание и боль, через невероятные усилия тела и души, потому что иного попросту не было, и быть не могло. Это Ад, просто так, за красивые глазки и желание помочь, отсюда не выпускают. К желанию тут нужно было приложить нечто большее — душу вывернуть, стать другим. И он дал ей эту возможность, дал, несмотря на презрительные высказывания Стаса, на ненавидящие взгляды окружающий. На ненависть, направленную на него, хотя он делал благое дело. Делал, и молчал не вправе раскрыть свой замысел. И она этой возможностью воспользовалась. Воспользовалась во многом именно благодаря тому, как эта возможность была ей дана — не предложена, не объяснена, ибо тогда это все потеряло бы смысл. Нет, управляющий вывел ее, да и его Стаса на эту возможность через гнев, через отрицание его, управляющего, взглядов. Умный же сукин сын мужик, не зря видать, не просто был адвокатом, а адвокатом хорошим. И сейчас Стасу стало перед ним стыдно. Да он понимал, что на тот момент был прав — так вести себя с девушкой, да еще находящейся в полной твоей власти было свинством. Но вот только теперь он видел, что за всем этим стояло. И не мог не быть благодарным.