Клаудия Ромес - Дана Мэллори и дом оживших теней [litres]

Я не выдержала и, улучив момент, готовилась уже спросить, зачем меня привезли в поместье. Правду ли сказал Уилл?

Но Марианна, не дожидаясь моего вопроса, уже знала, что меня беспокоило. Она по-матерински погладила меня по волосам:

– Я знаю, милая, это трудно понять. Поверь мне, твоим предшественницам было не легче. Но Мэллори Мэнор нужна наследница, которая позаботится обо всех созданиях, что прячутся в этих стенах, и о добрых, и о дурных. – Она откусила кусочек брауни. Откуда она опять знает, о чём я думаю?! – Ты слышала о Мэгги?

– Конечно! Это всё так невероятно. Почему папа мне ничего не рассказывал?

– Да куда ему! Мужчинам из рода Мэллори недоступна истинная сущность этого дома. Они просто ничего не видят. Печально. Но так уж распорядилась Мармелия.

– А что с тётей Мэг? С ней ведь явно что-то не в порядке? Или мне только кажется?

Марианна подавилась кексом и закашлялась. Я обошла стол и постучала ей между лопатками. Она откашлялась и произнесла:

– Об этом я ничего не могу сказать, детка. Я и так слишком много тебе рассказала.

Что за ерунда!

– Послушай меня. – Марианна сжала мою руку и огляделась. – Держись за Уилла! И доверяй кошке!

Откуда-то сбоку послышалось урчание. Сиссибелл! Значит, доверять кошке, да? Я и так ей доверяю, но совет, конечно, странный. И откуда она тут опять так внезапно взялась?

– Ну, Сиссибелл, здравствуй! – поприветствовала я её.

Никакого ответа на человеческом языке не последовало.

– Есть хочешь?

Вместо ответа кошка схватила кусок брауни и утащила его под стол.

– Можешь сказать спасибо.

– Да ты что! – засмеялась Марианна, качая головой. – Говорить спасибо не в кошачьих привычках.

Сиссибелл сверкнула на повариху глазами.

– Ладно, ладно, киса. – Марианна почесала кошку за ухом. – Я любя. Мы тебя любим такой, какая ты есть.

Сиссибелл доела брауни, села на задние лапы и произнесла:

– Вот с этого и надо начинать.

От страха я свалилась со стула.

Гипнотические кошачьи глаза уставились на меня.

– Что это с ней? – обратилась кошка к кухарке.

Марианна подвинула ко мне тарелку с брауни:

– На, шоколад успокаивает нервы.

Я схватила брауни и целиком запихнула в рот.

Ну и домик, ну и семейка! Сколько ещё сюрпризов меня ждёт?!

Даже думать не хочу, что меня тут ещё подстерегает! Говорящая кошка – это пустяки! То ли ещё будет!

Когда мы вечером сидели в столовой за ужином, тётя Мэг снова не сводила с меня глаз.

Я решила не спрашивать, почему у тётушки на правой руке чёрная перчатка. Так должно быть, всё нормально! Может, просто поранилась. Она уплетала салат из виноградных улиток.

К счастью, я была ещё сыта после Марианниных кексов. После того как Сиссибелл, вопреки всякой логике, убедила меня в своей способности говорить, я умяла все брауни.

То ли это действие шоколада на организм, то ли ещё что-нибудь, но теперь мне казалось, что мы с говорящей кошкой прекрасно поладим.

Меня уже даже меньше беспокоило соседство с потусторонними силами. Вот уж правда – шоколад успокаивает нервы, Марианна права. И надолго успокаивает, надо сказать.

Интереснейшая закуска сегодня, хотя на мой вкус слишком уж живая. Не знаю, задумано так или нет, но пока я ждала перемены блюд, закуска жила своей жизнью.

Оранжевый слизняк протянул свой липкий след от моей тарелки наискось по столу, да ещё утащил с собой салатный лист, словно пытался под ним спрятаться.

Я следила за ним глазами. Только бы тётя Мэг его не заметила. Знаем мы, как ловко она управляется с глазами в супе. Глаз, конечно, не улитка-слизняк, но ему так же не место в супе, как слизняку – в салате. Как быть?

Мне хотелось спасти беглеца. Слизняк двигался прямо к свечкам посреди стола, и я быстро прикрыла его салфеткой.

– Прошу прощения! – пропела я, подхватив скользкого беглеца вместе с салфеткой.

Тётя Мэг сверкнула на меня глазами и опять занялась салатом. Марианна прикатила на тележке главное блюдо – нечто, пускающее пузыри. Увидев меня, она подмигнула, что, конечно, означало «Приходи на кухню, накормлю тебя по-человечески!». Я сунула ей в руку салфетку с улиткой и шепнула:

– Безбилетный пассажир.

Марианна кивнула, как будто точно знала, что спрятано в салфетке, и вышла из столовой.

Я поковыряла вилкой в главном блюде, сделав вид, будто пробую это пузырящееся нечто. Тётя Мэг говорила сегодня ещё меньше, чем обычно, и ушла спать прежде, чем Игорь предложил ей десерт.

Я выждала какое-то время и незаметно прокралась за ней. Где же её спальня? Тётя Мэг ни разу не оглянулась. Я следовала за ней очень осторожно – не дай бог, застукает.

На третьем этаже старуха весьма шустро шмыгнула в то самое восточное крыло. Оттуда пахнуло холодом и сыростью. Завыл ветер в древних стенах. Я тряслась от холода, но не отставала. Через узкие окна проникали лучи закатного солнца. Шаги старухи гулко отдавались в пустом каменном коридоре. Я кралась вдоль стены в густой тени.

Вдруг опять где-то загрохотало.

Я вздрогнула. Тот же самый грохот. Я его ни с чем не спутаю. Теперь ещё громче. Кто-то ожесточённо колотил в деревянную дверь. Тётя Мэг замерла. Затем обернулась к стене и прислушалась.

Я шмыгнула за угол. Старуха подняла руку в чёрной перчатке – и стена вдруг запульсировала. Потом камни с грохотом разошлись в стороны, и из древних кирпичей сложилась тёмно-коричневая дверь. Тётя Мэг щёлкнула пальцами – дверь распахнулась. Внутри поднялся шум, кто-то заныл, заголосил. В коридор полетели белые хлопья. Ну точно, там внутри бушует снежная буря! Чей-то вой или вопль возник посреди этого урагана, стал нарастать, всё восточное крыло покрылось инеем. Я обхватила себя руками, не в силах сдержать дрожь. Потом кто-то расхохотался – злобно, подло, мерзко. Это хохотала тётя Мэг.

– Зря стараешься! Никто тебя здесь не найдёт! Быть тебе моей во веки веков! – провозгласила тётка хриплым голосом, пригрозив кому-то кулаком в чёрной перчатке, и дверь захлопнулась. И снова кто-то изнутри замолотил в дверь и завыл.

– Скоро, уже скоро… – заговорщицки прошептала старуха, и дверь исчезла.

Стена слегка завибрировала и замерла. И стала снова стена как стена, словно и не было в ней никогда никакой двери. Тётя Мэг пошла дальше по коридору.

А я осталась стоять, до смерти напуганная и оглушённая. Только ещё плотнее прижалась спиной к стене.

Тётка остановилась перед другой стеной, и перед ней снова возникла дверь. Старуха вошла, не оглядываясь. Дверь за ней захлопнулась и тут же пропала. Снова была только голая каменная стена.

Недолго думая, я бросилась за тётей Мэг, но стена теперь была абсолютно гладкая. Я потрогала камни, нажала на них. Ничего. Никакого тайного хода.