Клаудия Ромес - Дана Мэллори и дом оживших теней [litres]

– Ты не сможешь забрать у меня Мэллори Мэнор! – вопила ведьма. – Тринадцать проклятых лет я прозябала в уродливом человечьем обличье. Теперь мой черёд! Отдай мне ключ – или сдохнешь!

Я перестала чувствовать пол под ногами, моё тело и мои силы меня не слушались. Я только беспомощно хватала ртом воздух, как рыба на крючке, а ведьма сжимала мне горло всё сильнее. В отчаянии я подняла глаза наверх. Кто-нибудь там, наверху, где звёзды, помогите! И услышала, как приближается гроза. Неизвестно откуда. Загремел гром.

Мне показалось, что у Гоцинды за спиной кто-то стоит. Женщина? Но не тётя Мэгги и не Марианна. Это была… моя мама! Я её увидела! Она молча, загибая пальцы, считала секунды до начала грозы. И я стала про себя делать то же. Она подняла вверх семь пальцев, и тогда началось: через дыру в крыше прямо в ведьму ударила молния. Та заорала и отпустила меня.

Молния поразила ведьму, но пощадила меня. Неужели это мама послала грозу, чтобы помочь мне? Не это ли та самая связь между матерью и ребёнком, о которой говорила тётя Мэг? Отдышавшись, я стала искать глазами маму, но её не было. Молния повергла Гоцинду на колени и наэлектризовала её тело, волосы у ведьмы стояли дыбом и искрили. От всего её тела летели искры.

– Ну всё! – прохрипела она. – Пора положить этому конец!

Её силы явно были на исходе. Но и я была не в состоянии бороться дальше. Горло горело. Я прижалась спиной к стене.

Раздалось угрожающее шипение, и Сиссибелл, прыгнув ведьме на плечо, вцепилась в него когтями.

Гоцинда взвыла и подалась назад. Она завертелась и запрыгала, пытаясь отцепить от себя кошку. Восточное крыло огласилось истошным визгом Сиссибелл и яростным воем ведьмы.

– Отцепись от меня, скотина безмозглая! – Гоцинда наконец отшвырнула от себя Сиссибелл.

Кошка перевернулась в воздухе и, как тряпичная кукла, шмякнулась об стену и сползла на пол.

– О господи, Сиссибелл! – крикнула я в ужасе.

Кошка неподвижно лежала на полу.

У Гоцинды из расцарапанного плеча бежала чёрная кровь. Она оправила на себе чёрное платье, пригладила редкие клочки волос на голове и обернулась ко мне с хищной гримасой.

Я не успела опомниться, как она снова вцепилась мне в горло. Я отчаянно отбивалась, но ведьма была сильнее. Снова грянул раскат грома и засверкали молнии.

Из последних сил я собрала волю в кулак. Я подумала о Феллари – о ключе к магии замка. Этот ключ достался мне, Гоцинде его не видать!

Феллари! Где же ты? Ты мне так нужна!

В глубине восточного крыла что-то загорелось. Так ярко, что даже с закрытыми глазами я уловила этот свет. Гоцинда охнула, выпустила меня и тяжело задышала. Я открыла глаза.

Феллари освещала своим блеском всё крыло. Ведьма слепла от этого света и беспомощно закрывала глаза руками. Сияние единорога отнимало у ведьмы все силы.

И ведьма вдруг стала съёживаться. Чем ближе подходила Феллари, тем сильнее скукоживалась Гоцинда. Когда старуха стала не более полуметра ростом, она ещё раз пискливым голосом прокляла всех моих предков, но меня это уже не беспокоило. У неё больше не было никакой власти надо мной, над нами. Она проиграла.

– Получай, что заслужила! – Я нащупала миниатюрную палитру в кармане.

Она была тёплая и тихонько вибрировала. Я медленно достала волшебный инструмент из кармана. И услышала тихий голос, даже шёпот. Это Мармелия нашёптывала мне, как надо поступить дальше с палитрой и кистью.

– Ты не посмеешь, – прошипела Гоцинда, – ты не сумеешь, кишка тонка!

Ведьма попыталась бежать, но Феллари нагнула голову, и её рог запылал ещё ярче.

Гоцинда не могла сопротивляться белой магии. Она бесилась, топала ногами, как капризный ребёнок.

– Ты об этом пожалеешь! – пискнула она, когда я дотронулась до неё кистью. – Я ещё вернусь! Я этого так не оставлю! – С этими словами она превратилась в зелёно-коричневую лужицу на полу.

Я подобрала эту жижу с помощью кисти и перенесла её на палитру.

– Больше ты нам не навредишь!

Мы победили ведьму! Я справилась! Всё кончено!

Но Сиссибелл! Что с ней? Я опустилась на колени рядом с кошкой. Она лежала на боку и не дышала. Я осторожно ощупала её. Сердце не билось. О нет! Я взяла Сиссибелл на руки и крепко прижала к себе:

– Не умирай!

Слёзы полились у меня из глаз. Она защищала меня и сама погибла. Это я виновата! Держа в одной руке кошку, другой, мокрой от слёз, я опёрлась о стену и поднялась на ноги.

Всхлипывая, я подошла к Феллари, уложила кошку ей на спину и прижалась лицом к лошадиной шее:

– Без тебя мы бы все пропали. Спасибо, Феллари!

Феллари тихо всхрапнула.

Я поглядела в узкое окно. Луна уходила с небосвода. Занималось утро. За лесом уже всходило солнце.

Первые лучи упали на ту стену, о которую расшиблась Сиссибелл, где я только что дотронулась мокрой от слёз рукой. На стене неясно проступили очертания двери. Дверь отворилась, и на пороге показался улыбающийся Уилл.

Не могу поверить!

Я бросилась ему на шею, и он едва устоял на ногах.

– Я боялась, что никогда больше тебя не увижу, Уилл!

– От меня не так просто избавиться, – засмеялся он в ответ и оглядел коридор. – Ну? Что я пропустил?

– Всего лишь битву не на жизнь, а на смерть против самой могущественной ведьмы Англии.

– Ух ты! Так уже всё кончилось?

Я кивнула.

– Я должен рассказать другим духам. Ты справилась! Даже без меня. Снимаю шляпу! Не могла меня дождаться?

– Ты был занят.

– О да! Знала бы ты, как там жутко внутри!

И это мне будет рассказывать привидение?

– Что с тётей Мэг?

– Она в порядке. Они с Мэгги пошли в библиотеку подготовить всё, чтобы загнать ведьму обратно в картину.

– Все целы? – спросил Уилл.

Как сказать ему о Сиссибелл? Они же такие друзья. Они столько лет, а то и веков прожили вместе в замке. Даже я прикипела к кошке всем сердцем.

– Что-то с Марианной? С Игорем? С твоим отцом?

Я молча покачала головой.

– Тогда что? Говори!

– Она хотела меня спасти, – запричитала я. – Сиссибелл – настоящая героиня!

– Значит, кошка, – неожиданно спокойно отозвался Уилл.

– Да! – прорыдала я.

– Ты эту кошку имеешь в виду? – Уилл указал куда-то у меня за спиной.

Я обернулась. Как?! Не может быть! На спине у Феллари сидела Сиссибелл – живая, здоровая, бодрее обычного.

– Это чудо! – только и смогла выдохнуть я. – Клянусь, она была мертва!

– Незнание – сумерки духа, – наставительно провозгласил Уилл, – ночь без луны и звёзд.

– Оставь, пожалуйста, при себе свои мудрые изречения.

– Это сказал Конфуций, – ухмыльнулся Уилл. – Ты не знала, что у кошек девять жизней?

– Слышала об этом… Ну да ладно. Неважно. Все живы, самое главное! – Я забралась на спину Феллари и погладила кошку. – Спасибо тебе от всего сердца. И тебе, Феллари. – И я погладила по шее и единорога.