Мэделин Ру - Восход теней [litres]

– Какая разница? Обед есть обед.

Начисто потеряв аппетит, едва к столу подошел Юха, Тралл оттолкнул в сторону стоявшее перед ним блюдо дымящегося жареного мяса. О новом ударе убийц, явившихся по душу королевы Таланджи на пир Совета Орды, отправленный в Зандалар Зекхан уже сообщил. Достаточно организованным, чтобы принять название «Укус Вдовы», им удалось ранить нескольких воинов дворцовой стражи, а после похитить двух мирных подданных.

Полученный от Зекхана свиток лежал на столе, рядом с нетронутым ужином. Поселился Тралл в небольшом домике на Аллее Духов, где едва помещалась кровать да его пожитки. Прочие члены Совета согласились на более роскошные жилища, но Тралл предпочел скромность: в просторном доме одиночество, пустота, отсутствие жены, Аггры, и детей, Дурана с крохой Рехзе, ощущалось бы много острее.

Нет, пока родные не смогут вернуться к нему, или пока Орда не перестанет нуждаться в нем, ему вполне хватит и простенькой хижины.

– Ты это есть собираешься? – Опершись на резной шаманский посох, Юха задумчиво запустил пятерню в седую бороду.

– Юха, так ты по делу явился, или за моим ужином?

Старый шаман улыбнулся, однако улыбка не коснулась морщинок в уголках его глаз.

– Дружище, твое письмо в Нордрассиле получено, и ответ я принес. Ночная Воительница согласна принять тебя, но при одном условии.

Тралл беспокойно заерзал. Есть расхотелось вовсе.

– Каком? Выкладывай же.

– Она говорит: принеси с собой то, что с тебя причитается.

Нахмурившись, Тралл задумчиво поскреб подбородок.

– А еще что она говорит?

– Ничего, – пожав плечами, Юха потянулся к остывавшей на блюде ляжке вепря, оторвал клок поджаристой корочки и сунул в рот. – Сказала: что это значит, тебе известно.

– Понятно. А на вид она как?

Ободренный Тралловым равнодушием, Юха оторвал от ляжки вепря кусок побольше.

– Ярость ее не утихла, если ты об этом.

«Да уж, конечно. Будь на ее месте я, моя ярость полыхала бы целую тысячу лет».

– Что ж, ладно, – вздохнул Тралл. – Торчать здесь, ожидая гонцов да улаживая дрязги советников, я больше не могу. А это наверняка породит новые споры…

Поднявшись из-за стола, он неловко протиснулся к двери.

– Эй, парень!

Кожаная занавесь, закрывавшая вход, отодвинулась, и в комнату заглянул худосочный орк-паж.

– Беги что есть духу в крепость. Зови Калию Менетил и Бейна Кровавое Копыто: еще до заката нам нужно отбыть в Нордрассил.

– Я мигом!

Мальчишка исчез, а Тралл подошел к огромному древнему сундуку у кровати, где хранилось его имущество, и извлек из него чистую кожаную перевязь с тонкотканым красным плащом – тем самым, сработанным Аггрой, когда та учила детишек ткать. Вдоль кромки плаща тянулся едва различимый, багровый с желтым, узор, и Тралл с любовью погладил его ладонью.

«Дом…»

С этой мыслью он накинул на плечо перевязь и надел плащ, а Юха тем временем снова задумчиво поскреб в бороде.

– Хм… Одна из неупокоенных и верховный вождь тауренов… ты уверен, что это разумно? Разве оба, каждый по-своему, не напомнят ей о Королеве Банши?

– Бейн ненавидит Сильвану, и чувство это взаимно, – отвечал Тралл, покидая хижину.

Старый шаман двинулся следом за ним. О том, что Сильвана считала мягкосердечного Бейна обузой еще до того, как он решил сместить ее с трона, помнили все. На взгляд Тралла, ее ненависть свидетельствовала в пользу вождя тауренов, а теперь, познакомившись с Бейном поближе, убедившись в его преданности Матери-Земле и духам стихий, орк проникся к нему еще большим уважением.

Лучи солнца, слегка смягченные завесой пыли, превратили город в сущее пекло, и Тралл неожиданно затосковал о прохладе тенистых прудов среди полей вокруг своей фермы в Награнде. Казалось, в ушах звучит смех детишек, плещущихся в воде…

– А неупокоенная? – спросил Юха.

– Калия Менетил стремится перекинуть мост через трещину, разделившую Отрекшихся и калдорай, в недавнее время вернувшихся из мертвых. Я в этом ничего дурного не вижу.

Остановившись рядом, старый шаман тяжело навалился на посох, а Тралл окинул взглядом лабиринт улиц шаманского квартала, множество лавок и кузниц, откуда день и ночь доносился звон наковален – пополняя запасы оружия, изрядно оскудевшие после Четвертой Войны.

Услышав ответ, Юха поморщился.

– Что, не согласен? – спросил Тралл, провожая взглядом Гунка, пажа, ужом ввинтившегося в обыденную сутолоку торговцев и покупателей.

– Лучше б тебе явиться к ней одному.

– Половина Совета уже убеждена, будто в Нордрассиле меня ждет засада. Надо же хоть в чем-то им уступить.

Наконец Гунк, сверкая босыми пятками, скрылся из виду, умчавшись к Аллее Силы.

– А если тебе это так не дает покоя, возвращайся в дом и прикончи остатки моего ужина, – добавил Тралл.

На это Юха откликнулся лающим хохотом.

– Э-э, Заклинатель Земли, пойдешь без меня – тут тебе и вправду конец. Я сговорился с друидами, стерегущими Древо Жизни, о том, что тебя пропустят, мне тебя с выбранными тобой спутниками туда и сопровождать.

Услышав тот, прежний титул, Тралл слегка съежился. Нет, это звание ему больше не подходило.

– Ну прямо от сердца отлегло!

Но Юха оставил его укол без внимания.

– Тиала заверила, что путь к Древу Жизни для нас открыт. Мое дело – отвести тебя туда, а оттуда – к Тиранде. А после? А после ты сам по себе.

«Принеси с собой то, что с тебя причитается…»

Дураком Тралл отроду не был. Разумеется, Тиранда Шелест Ветра и Малфурион Ярость Бури ждали от него какого-то жеста, какого-то воздаяния за военные преступления против Тельдрассила. Тот миг, когда мир содрогнулся, когда гнев Сильваны Ветрокрылой превратил в пекло столицу калдорай, он почувствовал даже в Награнде, отрезанный от силы стихий. В то ужасающее мгновение до него словно бы донесся негромкий, далекий крик множества голосов, а ноздри защекотал запах гари, хотя до этого воздух был безупречно чист.

Что же такое с него причитается?

Как ему на это ответить? В той войне Орды, что привела к немыслимым зверствам, он не участвовал – быть может, поэтому Тиранда и Малфурион вообще согласились на встречу. Да, невиновность в одном-единственном преступлении казалась щитом ненадежным… но, может быть, у него отыщется кое-что посущественнее? Окинув взглядом высокие плато и развевавшиеся по ветру знамена Оргриммара, Тралл представил все это в огне, представил столицу, принесшую миру столько жизни и счастья, столько войн и страданий, обращенной в дымящиеся руины. Чего бы пожелал он, случись с Оргриммаром такое? В чем бы испытывал нужду?

Что за снадобье способно заживить рану такой невообразимой глубины?