Мэделин Ру - Восход теней [litres]

Нейлор, сидя с подзорной трубой на леере, болтая ногами за бортом, пристально вглядывался в даль, а Мелли, Григсби и двое братьев-канониров, Хармен и Сивард, только-только спустили и плюхнули на песок ящик соленой трески.

– Не советую, – сказал Флинн, вскарабкавшись по штормтрапу наверх и с помощью Нейлора поднявшись на борт. – Как вам угодно, а наш развеселый распорядитель бала желает опять выйти в море, да поскорей.

Команда застонала в один голос, и Флинн, поразмыслив, решил, что столь необходимое ему в эту минуту свидание с подушкой и бутылкой слегка откладывается. Воркотня и стон на борту – штука вроде пустячной царапины: чуть недоглядишь, запросто превратится в гниющую язву.

– Ничего-ничего, – продолжал он, хлопнув Нейлора по плечу. – На сей раз пойдем недалеко, а уж там, как встанем на якорь, жуйте треску до отвала и хлебайте грог, сколько душа попросит! Видали мы с вами, парни и дамочки, и похуже, так что панталоны всем подтянуть – и марш по местам! Мелли, ты… как это правильно выразиться… если колдуньи колдуют, то жрицы моря… чего? Словом, вывести «Арву» отсюда сумеешь?

Мелли, насупившись, побрела к штормтрапу. Шторм растрепал венец ее кос, мокрые рыжие пряди рассыпались по плечам.

– Есть, капитан. Сейчас как раз отлив, и волны спокойны, мягки.

– Отлично! Вот видите? Добрые вести. Удача благоволит не храбрым, а терпеливым!

«Ну а теперь посмотрим насчет хлебнуть и вздремнуть…»

– Капитан! Там, в джунглях! Опять эти тролли!

Взмахнув рукой, Нейлор трижды коротко свистнул. Флинн подбежал к нему, выхватил у него подзорную трубу и оглядел опушку зарослей. Да, Нейлор не ошибался: там, за стеной деревьев, собрался целый отряд троллей в надежной броне – вон золотой сапог, блестит в лучах солнца, выглянувшего из-за туч.

– Эй! – окликнул Нейлор возившегося на берегу Шоу. – Эй, они вернулись и дружков привели!

Глава разведслужбы вскочил, но тролли уже ринулись вперед, вскинув над головами золотые мечи. Следом за мечниками из джунглей выступила шеренга стрелков с луками наготове.

– Пушки выкатывай! – загремел Флинн. – Винтовки заряжай, к бою – товсь, живо, живо, живо!

Остававшихся на борту оказалось достаточно, чтоб дело не затянулось. Отстранив с пути Мелли, Нейлор, Григсби и братья из Кул-Тираса бросились к ящикам с винтовками, принайтованным к палубе возле грот-мачты. Сам Флинн с заученным, давным-давно въевшимся в память проворством старого морехода сбежал в трюм, за бочонком сухого пороха для стрелков, а канониры тем временем занялись делом у пушечных портов. Воодушевляюще заскрипели колеса выкаченных вперед, наведенных на цель шестифунтовок, над палубой мерно и привычно зазвучала перекличка заряжавших орудия канониров, в стволы заструился порох, за порохом последовали пыжи, а за пыжами – и ядра.

– Готовы, капитан! Пали́м?

Не сумевший даже понять, кем задан вопрос, Флинн с треском вскрыл пороховой бочонок и, бросив взгляд в сторону берега, увидел, что Шоу обнажает кинжалы. Неравный же бой он решился затеять: против такого множества солдат и лучников в одиночку не устоять никому – тем более, с какой-то жалкой парой коротких клинков. Бежавшие на него тролли были не из тех, прежних, в черно-белых одеждах. Затейливые золотые латы и тактика выдавали в них королевскую стражу. Заметившую и Шоу, и, что еще хуже, корабль.

Тут им, похоже, и крышка…

Флинн вполголоса выругался. Сердце в груди застучало, что твой кузнечный молот. Шоу тем временем поднял кинжалы над головой и осторожно, так, чтобы все это видели, положил на песок.

– Сдаемся? – не веря своим глазам, прошептал пират.

Ну нет, так не пойдет. На берегу стоял его пассажир, и капитану плевать было, скольких троллей придется разнести в клочья, чтобы его спасти.

Флинн поднял руку, готовясь отдать команду стрелять, но Матиас, будто не слыша воинственных воплей мчавшихся на него троллей, повернулся к нападавшим спиной.

– Бегите, – внятно, отчетливо сказал он. – Покиньте Зандалар, Флинн. Бегите .

– Так что, сэр, стрелять? – трепеща от азарта, спросил Нейлор.

– Нет… нет, не стрелять.

Не без труда оторвавшись от бочонка с порохом, Флинн оглянулся и обнаружил, что Мелли уже со всех ног несется к штурвалу.

– Давай, Мелли, – без тени улыбки сказал он. – Уводи нас отсюда.

– Но Шоу…

– Он знает, что делает, и нам следует ему в этом довериться. Своим нужно доверять.

Как бы ни хотелось сейчас свернуть ему шею… но этого Флинн вслух говорить не стал.

– Вперед!

Первая пущенная зандалари стрела ударила в леер в каких-то дюймах от плеча Нейлора. Пущенный следом за нею залп накрыл палубу, будто порция града, принесенного порывом студеного зимнего ветра. Вставшая к штурвалу Мелли выпрямилась во весь рост, прикрыла глаза, подняла руки, дирижируя волнами, словно это не пенные гребни, а музыкальные ноты. Не смея ей помешать, Флинн только и успевал уворачиваться от новых и новых стрел, со свистом падавших сверху.

Как стыдно, как больно было ему бежать, бросив товарища! Сколько часов провели они вместе, на борту «Храброй Арвы», не просто делясь друг с другом планами, но и рассказывая о себе… Правда, на исповеди, на разговоры о личном Флинн был скуповат, но даже припомнить не мог, когда в последний раз рассказывал хоть кому-то о матери. Память о ней была для него святыней, драгоценным кладом, которого он никогда не извлекал из земли, и даже места на карте крестиком не отмечал, ни словом не заикаясь даже о ее существовании, но Шоу каким-то непостижимым образом вытянул из него все. Может, всему виной было его спокойное внимание, а может, Флинн просто привык ему доверять.

Слушая все это, Шоу ни разу не изменился в лице, пока дело не дошло до того, как мать, воровку, мошенницу, а для Флинна – самую восхитительную женщину на весь белый свет, схватили и повесили. Да, Лира Фэйрвинд, определенно, была воровкой, а может быть, и мошенницей… но в первую очередь – любящей матерью.

И вот теперь Фэйрвинд уходит, бросив в беде единственного человека на свете, знавшего о матери, выслушавшего его рассказ и именно в тот самый, нужный момент едва заметно, по-товарищески подмигнувшего. Уходит, оставив этого человека там. На берегу…

А ведь винтовки и пушки заряжены. Можно стрелять. Можно стрелять… но Шоу сдался, и приказ отдал ясный. И слов «акт агрессии» капитан не забыл. Конечно, огонь по зандалари только ухудшит дело, а то и поставит под угрозу жизнь Шоу.

Флинн сморщился от досады: эх, вскинуть бы мушкетон да показать этим троллям, посмевшим напасть на его команду, почем фунт лиха!

«Храбрая Арва» медленно, но верно заскользила вперед, к узкой полоске чистой воды. Подхваченный, как и предсказывала Мелли, волной отлива, корабль развернул бушприт к северу и, набирая ход, двинулся прочь от берега, к устью впадавшей в море реки. Флинн, крепко вцепившись в леер, смотрел и смотрел за корму, а Шоу становился все меньше и меньше, оставался все дальше и дальше. Никто на борту не торжествовал. Никто не проронил ни слова.