Мэделин Ру - Восход теней [litres]

Услышав скрежет железной двери, пленница подняла голову. Во мраке глаза Сиры Лунный Страж пылали алым огнем. Глаза Тиранды подобной яркостью не отличались, хотя в эту минуту их черные бездны наверняка замерцали бы, заискрились, если бы только были на такое способны. Вот это трофей! Знатный подарок, знатный…

Это еще не то, что тебе причитается, – писал Тралл, – но начало, надеюсь, положено.

– Да, начало положено, – пробормотала Тиранда.

– Ты?

– Да, Сира.

– Вот тебе и темница… Разленились штормградцы в последнее время.

Взглянув в сторону распахнутой настежь двери, Сира вновь перевела взгляд на вошедших. Доспехов ее лишили, оставив лишь ветхую полотняную сорочку да штаны из грубого холста. Щеки ее ввалились, кожа со дня их последней встречи приобрела еще более отвратительный мертвенно-бледный оттенок.

– Я ведь Ночная Воительница, – отвечала Тиранда. – Передо мной все пути открыты.

– Вот как? – Сира крепко стиснула кулаки. – Прямо-таки все? А как насчет пути сострадания? Пути верности?

Ужас ее на глазах превратился в гнев, а гнев – в кипучую ярость.

– Итак, с тобою покончено?

– Нет! – зарычала Сира. – Хотя… пожалуй, что да. Пожалуй, сегодня мне и конец. Ты ведь явилась убить меня, верно?

Тут она фыркнула, рассмеялась, залилась безумным, неистовым хохотом – так что из носа по губам, на подбородок, хлынула слизь.

– Элуна меня оставила. И ты меня оставила, бросила. Собственный же командир… ты ради моего спасения и пальцем не шевельнула!

Похоже, это пробудило в памяти Сиры более свежие, более тягостные воспоминания: пленница с силой вдавила костяшки пальцев в глаза.

– Мне нечего больше бояться.

Тиранда придвинулась на шаг ближе.

– А как же я?

– Т-ты? Бояться тебя ?

Сира опустила руки. Вокруг глаз, там, где ее кулаки впились в кожу, расцвели, налились синевой пятна кровоподтеков.

– Не говори вздора. Ты, при всей своей ярости темной луны, и не подумала отомстить за собственный же народ. Ты ничтожество, Тиранда. Бесхребетное, трусливое ничтожество !

– Сожалею, что не смогла защитить тебя, – сухо сказала Тиранда. – Но некоторые слишком злы, слишком порочны, чтобы смириться. Слишком амбициозны, чтоб успокоиться. Именно такова Сильвана, и я этого не забуду. А ты, Сира, теперь служишь ей, и этого я тоже не забыла.

С этим Тиранда медленно, напоказ Сире, потянула из-за пояса длинный изогнутый меч.

– Тиранда…

Голос Шандрисы был вкрадчив, мягок, как шелк, как будто правительница от неожиданности могла сотворить нечто такое, о чем все они после будут жалеть.

– Тиранда, подумай. Приглядись .

– Я вижу лишь убитое горем, поверженное существо, само же выбравшее себе путь, – отвечала Тиранда. – Ничего более.

– Я ничего не выбирала! – завизжала Сира.

Майев тут же шагнула вперед, слегка коснувшись плечом плеча Тиранды.

– Я возвращения не выбирала. И ни за что бы не выбрала. В душе моей – только мерзость и ярость, и воплей ее не заглушает ничто, кроме смерти. И за все, что со мной сотворили, этот проклятый мир заплатит – заплатит стократ!

На предплечье Тиранды легла рука Майев, но Ночная Воительница раздраженно стряхнула ее. Обнаженный клинок покачнулся, замерцал.

– Помню, однажды ты подобрала в лесу олененка с парой сломанных ног, – прошептала Майев. – Все, даже я, говорили, что олененка уже не исцелить, уже ничем ему не помочь. Многие предлагали положить конец его страданиям, но ты разглядела в нем искру жизни. Потаенный свет.

– Он умер, – негромко пробормотала Тиранда, щурясь на Сиру. – Я не сумела спасти его.

– А долго ли пыталась? – спросила Майев. – И согласишься ли попробовать снова? Пойдя этим путем, ты, Тиранда, сама не заметишь, как станешь не лучше Сиры. Разве не видишь ты, как ей больно, мучительно больно? А облегчает ее муки одно только кровопролитие. Хочется ли тебе этого и для себя? Хочется ли находить утешение только в чужих страданиях?

– Так что ж мне – не делать ничего?! – вскипела Тиранда.

Шагнув вперед, Майев остановилась рядом с Сирой, со стражницей, которую считала более, чем подругой – сестрой.

– Нет, я предлагаю вовсе не то, и тебе это известно. Послушай, Тиранда, некогда я сама жила одной только мыслью, одной только страстью, и не хотела бы, чтоб ты стала такой же, какой была я. Такой же, какова сейчас Сира. В твоей душе найдется не только ярость и жажда мщения, ведь ты – не просто Ночная Воительница, ты – жрица, правительница. Неужели же ты, жрица, не отыщешь в себе сострадания к этому существу?

Тиранда вновь подняла клинок, смерила лезвие задумчивым взглядом.

Оскверненная неупокоенная стражница вжалась спиною в стену и зашипела.

– Не посмеешь, – процедила Сира. – Духу не…

Быстрый и точный удар рассек ее горло, но неглубоко – не больше, чем на ширину ногтя. Кровь из раны, разумеется, не заструилась – ведь крови в жилах Сиры давно не осталось ни капли. Уверенная, что удар был смертелен, Сира схватилась за шею.

Тиранда снова подняла оружие, и по телу ее волной прокатилась дрожь. До этой самой минуты она полагала, будто лишена всяких чувств, кроме чистой, беспримесной ярости, но теперь… Какой-то ничтожный порез – и Ночная Воительница, мщение во плоти, охваченная ужасом, внезапно вновь ощутила себя живой.

– Пощади, – прошептала Шандриса, без труда вынимая меч из ладони Тиранды. – Пощади эту искорку потаенного света.

– Пощади убитое горем, поверженное существо, – добавила и Майев.

Оставшаяся без оружия, Тиранда молча кивнула. Шандрисе с Майев предстояло задать пленнице еще немало вопросов, но Ночной Воительнице больше нечего было здесь делать. Все, что ей требовалось, она уже видела. Отвернувшись, она двинулась к выходу, но на пороге приостановилась, сжала кулак, смыкая пальцы на рукояти меча, которого при ней больше не было.

– Увы, Сира, духу мне хватит, – сказала она. – Это-то и пугает. Этого-то всем нам и следует опасаться.

– После такого угощения даже уходить отсюда не хочется. Как же велик соблазн задержаться и посмотреть, какими еще наслаждениями богат твой золотой город.

С этими словами Талисра поправила волосы и широко развела руками, словно бы разорвав ткань мира прямо перед собою у всех на глазах. В открывшейся бреши, потрескивая, завораживающе заклубились токи магической силы. Сотворив заклинание, первая чародейка шагнула в сторону, повелительно махнула рукой своим лучникам, и те гуськом устремились к порталу.

Жизнь в зандаларском порту кипела, как никогда: небо очистилось, и морские торговые пути снова сделались безопасными. Святилища Бвонсамди уже начали отстраивать заново, а разнесшиеся по континенту слухи о его героизме при обороне Некрополя привлекли к его святыням и средоточиям силы толпы новых просителей и паломников. Да, прежней мощи он еще не обрел, но Таланджи знала: тут дело только во времени. Сама она снова чувствовала себя в добром здравии… ну почти. Раны, оставленные в сердце нападением Джайны на город, до сих пор давали о себе знать, но ничего: придет время, и эта ведьма, Праудмур, непременно ответит за все свои злодеяния. Теперь Таланджи понимала, что для победы в этой войне следует запастись терпением, и знала, что войны, предшествующие ей, будет вести не одна – плечом к плечу с новыми союзниками.