Екатерина Горина - Морок [СИ]

— А что это за девы? Не те ли это девы из народа Ши?

— Кристалл, — старик широко улыбнулся беззубым ртом и облизнулся. — Он шлет отражения этого мира во все видимые и невидимые миры. И в тот, откуда ты пришёл, тоже. Этот мир прекрасен. И кристалл шлёт его отражение. Но если грань его треснула или запылилась, или на него попала какая-то грязь, то отражение искажается…

— То есть выходит, в моем Краю то же самое, что и здесь, только немного изменено?

— Всё верно, — кивнул старец.

— О! А ведь у нас есть шишиги! Это и есть тот самый народ Ши, который живёт здесь, только наши шишиги пугают…

— Значит грань, которой к вам повернут кристалл нечиста… Поспеши, юноша.

— Спасибо! — уже на ходу крикнул Иннокентий. — А сколько ж Краёв существует?

— О-о-о! — протянул старик и махнул рукой.

Юноша поспешил подняться на гору, по дороге обдумывая свой будущий разговор с прекрасными девами и оглядывая свою одежду. В целом, вид был приличный. В таком можно было появиться во дворце. Вот только, как туда попасть. Стены замка оборачивались так стремительно, что и ему, вполне здоровому и молодому, было никак не успеть заскочить внутрь.

Иннокентий несколько раз пытался и уже уставший через некоторое время с обоими отбитыми боками все же упал рядом с дворцом в траву.

Немного отдохнув, юноша снова поднялся, но в этот раз решил не прыгать в дверь, пытаясь попасть в её проём, а догнать её, гонясь вокруг замка, чтобы схватиться за ручку двери.

Дождавшись, пока дверь окажется на противоположной от него стороне, Иннокентий побежал вперёд, что было духу, надеясь, что скоро дверь поравняется с ним. Однако он уже дважды обежал вокруг, а дверь всё не появлялась. Иннокентий обернулся, дверь была несколько позади, казалось, ещё немного и она окажется вровень с ним. Юноша пробежал ещё круг и снова обернулся. Дверь ни отдалилась от него, ни приблизилась к нему. Казалось, уже дверь догоняет Иннокентия, а не он её.

Иннокентий побежал в другую сторону, но стена замка с заветной целью мигом обернулась по кругу и снова оказалась сзади него. Юноша встал. И замок замер на месте. Теперь Иннокентий застыл, боясь пошевельнуться, чтобы не спугнуть вертлявые стены. Хорошенько примерившись, он сделал большой быстрый прыжок в сторону двери, но промахнулся, а мерзкая дверь снова стала удирать от него.

Иннокентий повторил всё сначала. И снова дошёл до того момента, как замок перестал крутиться. В этот раз юноша решил не рисковать и не делать прыжок. Напротив, он медленно стал удаляться от двери, шагая в противоположном направлении. А любопытная дверь тут же и так же медленно последовала за ним. И Иннокентий снова прыгнул! И снова промахнулся! Но в этот раз ему послышался веселый девичий смех. Он обернулся. Никого не было вокруг.

И в третий раз юноша попытался повторить тот самый фокус, который останавливал вращение замка. И замок снова замер. И тут Иннокентий опять услышал хохот. Припомнив, что именно ему говорил старец, он решил попытать удачу:

— Прекрасные девы! — крикнул он в пустоту. — Пожалейте бедного путника, пустите его обогреться у вашего очага!

Из замка послышался тихий шёпот, потом Иннокентию почудился шелест платьев, потом что-то громко брякнуло и словно разбилось, а следом раздался взрыв девичьего хохота. Но… дверь отворилась.

Иннокентий на всякий случай, помня о крутом нраве народа Ши, поклонился и вошёл внутрь.

Роскошная зала, увитая неисчислимыми зелёными ветками дуба и сосны, устланная по полу луговыми травами и цветами, казалось, была напоена и согрета самим солнцем, а не камином. В любом случае, очаг её был так искусно скрыт строителями от глаз, что Иннокентий не смог его обнаружить.

Сначала ему, и вправду, показалось, будто в зале множество юных дев: одна любовалась собой в зеркало, парочка других стояли боком, не смея повернуться лицом к гостю, однако, разглядывая его во все глаза. Ещё одна особа и вовсе обратилась к нему спиной.

«Экая цаца!» — подумал про себя Иннокентий. И тут же, будто угадав его мысли, девушка, разглядывавшая свое отражение в зеркале рассмеялась, а за ней множеством колокольчиков смех разлился по всей комнате.

Иннокентий растерянно поклонился.

— Приветствую вас, истинные девы народа Ши!

Девушки, как одна, приняли самое серьёзное выражение лица и теперь смотрели на юношу уже без насмешки.

— Народ Ши? — зашептались они между собой.

— Вы ведь народ Ши?

— Да! — закивали союзно хозяйки вертлявого дворца и отчего-то вновь захихикали.

— Я прибыл к вам просить вас о помощи с кристаллом, — заговорил Иннокентий. — Видать, он как-то то ли запылился, то ли ещё что с ним случилось, но наш мир отражает ваш криво, много глупости и зла в нём творится. Мне бы тот кристалл посмотреть и почистить?

Вместо ответа барышни зашептались и несколько пар глаз уставились на него как будто с надеждой, во всяком случае, так показалось юноше.

«Странно», — подумал про себя Иннокентий. — «Почему мне показалось, что в их глазах есть какая-то просьба о помощи, и даже как будто надежда. Ведь это я их о помощи пришел просить, а не они меня. Наверное, заигрался в героя, и теперь во всяком взгляде мне чудится, словно на меня смотрят как на избавителя от бед».

Однако, вскоре барышни заговорили, и Иннокентий понял, что не ошибся.

— Ты прав, кристалл, действительно, накрыла серая паутина, искажающая его свет, но мы, к сожалению, не сможем тебе помочь. Серый хозяин той самой серой паутины, Хозяин лжи и обмана заключил нас в зеркала, из которых мы не можем вернуться в наш мир, а значит, не сможем проводить тебя к кристаллу, — горько вздохнули девы.

Иннокентий огляделся снова. Только сейчас он увидел, что стоит на лесной поляне, окруженной несколькими высоченными зеркалами без рам и разговаривает с отражениями девушек.

— Как я могу помочь вам? — спросил Иннокентий.

— Подойди к любой из нас, — последовал ответ.

Юноша двинулся к той, которая, как ему казалось, стояла прямо перед ним. В сердцах он проклинал снова и снова своего отца, который сыграл с ним новую злую шутку, отправив к кристаллу, к которому сам же уничтожил путь.

Он протянул руку, чтобы коснуться гладкой поверхности, однако не смог дотянуться. Сделал шаг и споткнулся о что-то тяжёлое и мягкое. Нагнувшись, посмотреть, что же преградило ему дорогу, Иннокентий отшатнулся и едва сдержал крик.

— Что?! Что ты заметил? Ты что-то нашёл?! — заволновались отражения.

— Нет. Ничего, мне показалось, — быстро ответил Иннокентий, стараясь не глядеть на знакомые золотые перстни и край грязного парчового плаща, надетые на останках того, что когда-то был его странным и всё-таки добрым другом по имени Казимир.