Кристофер Мур - Грязная работа [litres]

– Ну да, нет, он уволился. Я его выгнал. Новые деньги, понимаете? Начал дерзить. Сейчас, наверное, купит себе целый булыжник кокаина и полдюжины шлюх и к концу недели обанкротится. Туда ему и дорога, я вот что скажу.

Женщина сделала еще один шаг вглубь дома и потянула за собой дверь.

– Ну, если одежда у вас с собой, я бы могла, наверное, на нее взглянуть.

– Одежда? – Чарли поверить не мог, что она видит его. Похоже, ему настали кранты. Он не добудет сосуд, и тогда… ему не хотелось думать, что будет тогда.

– Одежда – вы же сами сказали, что у вас есть какая-то одежда якобы моей тетки. Я могу ее посмотреть.

– О, одежды у меня при себе нет.

Теперь она закрыла дверь уже до того, что в щель были видны только один голубой глаз, вышивка у выреза блузки, пуговица на джинсах и два пальца на ногах. (Женщина вышла к нему босиком.)

– Может, вам тогда лучше заехать в другой раз. Я пытаюсь разобрать теткины вещи, и приходится все делать самой, а тут немножко беспорядок. Она прожила в этом доме сорок два года. Я окончательно запуталась.

– Вот поэтому я и здесь, – сказал Чарли, сам при этом думая: “Что это я такое несу?” – Я этим постоянно занимаюсь, э-э, мисс…

– Вообще-то миссис. Миссис Элизабет Саркофф.

– Так вот, миссис Саркофф, я много этим занимаюсь, и зачастую с сортировкой имущества близких можно и впрямь сильно запутаться, особенно если они прожили на одном месте так долго, как ваша тетушка. Иногда помогает разобраться тот, у кого нет никаких эмоциональных привязок. Кроме того, у меня наметан глаз на то, что ценно, а что нет.

Чарли хотелось хлопнуть себя по плечу за то, что – сочинил такое в один миг.

– И вы берете плату за эту услугу?

– Нет-нет-нет, но я могу сделать вам предложение – купить у вас те предметы, от которых вам захочется – избавиться, либо вы можете отдать их мне в лавку на комиссию, если пожелаете.

Элизабет Саркофф тяжело вздохнула и опустила голову.

– Вы уверены? Мне бы не хотелось злоупотреблять вашей добротой.

– Я буду только рад, – ответил он.

Миссис Саркофф распахнула дверь пошире.

– Слава богу, что вы появились, мистер Ашер. Я только что полчаса прикидывала, какой комплект слоников для соли и перца выбросить, а какой оставить. У нее их было десять пар! Десять! Входите, прошу вас.

Чарли впорхнул, весьма гордый собой. Шесть часов спустя, по пояс в фарфоровых статуэтках коров, он еще не отыскал сосуд, и вся гордость его испарилась.

– У нее была какая-то особая привязанность к голштинкам? – крикнул он миссис Саркофф, которая в соседней комнате закопалась в чулан, перебирая еще одну гору сувенирной дряни.

– Нет, не думаю. Всю жизнь не выезжала из города. Я даже не уверена, что она видела живую корову, за исключением говорящих, в рекламе сыра.

– Шикарно, – сказал Чарли. Он осмотрел уже весь дом – кроме того чулана, где рылась Элизабет Саркофф. Сосуда нигде не было. Пару раз он заглядывал в чулан и быстро озирал содержимое, но красным ничего не светилось. Он уже заподозрил, что либо слишком опоздал и сосуд захапали Преисподники, либо душу Эстер Джонсон похоронили с нею вместе.

Он снова направлялся в цокольный этаж, когда зазвонил его телефон.

– Телефон Чарли Ашера, – ответил Чарли Ашер.

– Чарли, это Кэсси. Софи спрашивает, успеешь ли ты домой, чтобы рассказать ей сказку перед сном и укрыть. Я ее покормила и выкупала.

Чарли взбежал вверх по лестнице и выглянул в окно. Уже стемнело, а он и не заметил.

– Ч-черт, Кэсси, извини. Я не понял, что уже так поздно. Я с клиентом. Скажи Софи, что я скоро.

– Хорошо, передам. – Судя по голосу, Кассандра была выжата как губка. – И еще, Чарли, тебе придется убрать в ванной. Надо что-то делать с этими собаками, они лезут к ней мыться. У тебя по всей квартире хлопья от – “Мистера Пузырика”.

– Да, купаться они любят.

– Это мило, Чарли. Если бы я плохо относилась к твоей сестре, я б наняла кого-нибудь, чтобы переломал тебе ноги.

– Кэсси, у меня мама только что умерла.

– Ты разыгрываешь карту с мертвой мамой? Теперь? Чарли Ашер, ты…

– Пора бежать, – сказал Чарли. – Скоро буду. – Он нажал кнопку отбоя четыре раза, потом еще один, чтоб уж наверняка. Всего несколько дней назад Кассандра была такой милой женщиной. Что с людьми творится?

Чарли заскочил в спальню.

– Миссис Саркофф?

– Да, я еще здесь, – донесся голос из чулана.

– Боюсь, мне надо ехать. Я нужен дочери.

– Надеюсь, все в порядке?

– Да, ничего ужасного. Меня просто не было дома несколько дней. Послушайте, если вам еще будет нужна помощь…

– Ну что вы, на это я и рассчитывать не могу. Дайте мне день-другой, я все рассортирую и что-нибудь завезу вам в лавку.

– Это было бы мило. – Глупо, конечно, орать собеседнику в чулан, но что тут поделаешь.

– Нет, честно – я появлюсь.

Чарли не сумел придумать, как разрулить ситуацию на месте, – к тому же ему пора было домой.

– Тогда ладно. Я пошел.

– Спасибо вам, мистер Ашер. Вы меня просто спасли.

– На здоровье. До свидания. – Чарли сам вышел из дома, и дверь щелкнула у него за спиной. Направляясь к фургону, Чарли слышал копошение под улицей – шорох перьев, глухой вороний грай. А дойдя до места, обнаружил, что фургон, разумеется, уволокли на арестплощадку.

Услышав щелчок замка, Одри вошла поглубже в чулан и отодвинула огромный картонный ящик от гардероба. За ним на садовом раскладном табурете спокойно сидела пожилая женщина. Она вязала.

– Он ушел, Эстер. Можно выходить.

– Так помоги мне, дорогуша, – я тут, по-моему, застряла, – ответила Эстер.

– Извините, – сказала Одри. – Я и понятия не имела, что он проторчит здесь так долго.

– Я вообще не понимаю, зачем ты его впустила. – Со скрипом, но Эстер уже поднялась на ноги.

– Чтобы он удовлетворил любопытство. Сам все – увидел.

– И откуда ты выкопала это имя – Элизабет Саркофф?

– Моя учительница в начальной школе. Первое, что пришло в голову.

– Ну, надеюсь, ты его одурачила. Даже не знаю, как тебя благодарить.

– Он вернется. Вы же понимаете, правда? – сказала Одри.

– Надеюсь, что не сию минуту, – ответила Эстер. – Мне очень нужно припудрить носик.

– Где он, любовничек? – шипела Морриган из ливнестока на Хэйт, где Чарли ловил такси.

– Лажаешь, Мясо, – вторил ей адский хор.

Чарли огляделся, не слышит ли кто еще, но все прохожие вроде бы сосредоточились на своих беседах, а если кто шел один, глаза его были устремлены в точку шагах в двенадцати впереди на тротуаре. Обе стратегии позволяли не встречаться взглядом с попрошайками и полоумными, что выстроились вдоль улицы. Но даже чокнутые, похоже, ничего не замечали.

– Отъебитесь, – свирепо шепнул Чарли бордюру. – Блядские гарпии.

– Ох, любовничек, ты так аппетитно дразнишься. А кровь у малютки такая вкусная!