Кристофер Мур - Грязная работа [litres]

– Все в порядке, Рей. Но мне правда пора бежать. Ну, знаешь – бороться с Силами Тьмы и так далее. – Чарли воздел трость, будто она меч, а сам он идет в атаку, – чем, как ни странно, она и была, а он и занимался.

У Чарли оставалось шесть дней, чтобы изъять три сосуда, если он собирался нагнать упущенное и вернуться в Аризону к похоронам. Два имени – те, что по-явились в ежедневнике вместе с Мэдисон Маккёрни, – были серьезно просрочены. Последнее возникло всего пару дней назад, когда он был в Аризоне, однако написано было его рукой. Чарли всегда предполагал, что сам все это пишет сомнамбулически, но теперь дело принимало совершенно иной оборот. Чарли пообещал себе по этому поводу запаниковать, когда выпадет свободная минута.

А тем временем – после чуть ли не летальной дрочки и мертвой мамы на руках – он даже не провел предварительные раскопки по первым двум клиенткам, Эстер Джонсон и Ирэне Посокованович. Обе они пропустили свои даты изъятия, одна – уже на три дня. Что, если сточные гарпии до них добрались? Сил эти твари накопили достаточно, и Чарли не хотелось думать, на что они способны, если заимеют себе еще одну душу. Он решил было позвонить Ривере, чтобы тот прикрывал тылы, когда сам он будет заходить в дом, но как объяснить, чем это он занимается? Происходит нечто сверхъестественное, это востролицый полицейский знал, и Чарли дал ему слово, что сам он – за хороших парней (такое задвинуть было не очень трудно, когда Ривера увидел, как сточная гарпия вгоняет трехдюймовый коготь Чарли в ноздрю, получает девять 9-миллиметровых пуль в корпус и все равно улетает).

Чарли ехал к Тихоокеанским высотам – без всякого маршрута в голове, просто потому, что движение туда не было таким плотным. Затем срулил на обочину где-то по дороге и набрал справочную.

– Мне нужен номер и адрес Эстер Джонсон.

– У нас нет Эстер Джонсон, сэр, но я вижу трех Э. Джонсон.

– Адреса дать можете?

Чарли выдали два – тех, у кого они были. Робот предложил ему набрать номер за дополнительную плату в пятьдесят центов.

– Ага, а за сколько довезете? – спросил Чарли у компьютерного голоса. Затем отключился и набрал Э. Джонсон без адреса. – Здравствуйте, могу я поговорить с Эстер Джонсон? – бодро произнес он.

– Тут нет Эстер Джонсон, – ответил мужской голос. – Боюсь, вы ошиблись номером.

– Постойте. А она была – ну, может, дня три назад? – спросил Чарли. – Я видел Э. Джонсон в телефонной книге.

– Это я, – ответил мужчина. – Эд Джонсон.

– Простите за беспокойство, мистер Джонсон. – Чарли разъединился и набрал следующее “Э. Джонсон”.

– Алло? – Голос женский.

– Здравствуйте, могу я поговорить с Эстер Джонсон, будьте добры?

Глубокий вздох.

– А кто спрашивает?

Чарли пустил в ход уловку, работавшую десятки раз.

– Это Чарли Ашер, “Ашеровское старье”. Мы получили некий товар с именем Эстер Джонсон на нем, и нам хотелось бы выяснить, не украден ли он.

– Мне жаль вам сообщать, мистер Ашер, но моя тетя скончалась три дня назад.

– Оп-па! – сказал Чарли.

– Простите?

– Извините, – сказал Чарли. – У моего коллеги с собой оказался билетик лото, и он только что выиграл десять тысяч долларов.

– Мистер Ашер, сейчас не самое удачное время. А там у вас что-то ценное?

– Нет, кое-какая старая одежда.

– Тогда в другой раз? – Женщина, судя по – голосу, не столько скорбела, сколько ее что-то раздражало. – Если не возражаете?

– Нет, я соболезную вашей утрате. – Чарли разъединился и направил машину к парку Золотые Ворота и Хэйту.

Хэйт – Мекка движения Свободной Любви в шестидесятые, где бит-поколение родило детей цветов, ку-да со всей страны малышня стекалась, дабы настроиться, включиться и отпасть [60] “Turn on, tune in, drop out” – лозунг эпохи контркультуры, популяризованный американским психологом и писателем Тимоти Фрэнсисом Лири (1920–1996) в 1966 г. . Собирались они здесь и позже – когда район претерпевал перемежающиеся волны обновления и упадка. Теперь, когда Чарли ехал по улице Хэйт среди мозговых лавок, вегетарианских ресторанов, хипповских бутиков, музыкальных магазинов и битницких кофеен, ему попадались хиппи в возрасте от пятнадцати до семидесяти. И седое старичье, что побиралось или раздавало брошюрки, и одредованные подростки, белые растафары в ниспадающих юбках или пеньковых штанах на завязках, с сияющими пирсингами и пустыми взглядами травяного блаженства. Он ехал мимо бурозубых крэковых торчков, гавкающих на машины, тут и там возникали шипастые реликты панковского движения, деды в беретиках и странники, точно забредшие сюда из – джазового – клуба 1953 года. Время тут не столько остановилось, сколько всплеснуло стрелками и объявило: “Нафиг! Я пошло отсюда”.

Дом Эстер Джонсон был совсем недалеко от Хэйт, и Чарли повезло – он нашел место для парковки в двадцатиминутной “зеленой” зоне поблизости. (Если когда-нибудь настанет час разговаривать с властями предержащими, он попросит об особых привилегиях для Торговцев Смертью: приятно, что тебя никто не видит, когда изымаешь сосуд, но клевые номерные таблички или “черные” зоны для парковки были б еще лучше.)

Дом оказался небольшим бунгало, что необычно для этого района, где дома строили в основном трехэтажные и красили так, чтобы лучше контрастировали с соседями. Здесь Чарли учил Софи цветам, беря за образчики роскошные викторианские особняки.

– Беленький, папа. Беленький.

– Да, солнышко, дядя очень побледнел. А посмотри на этот домик, Софи, это лиловый.

Кварталу от бродяг досталось порядочно, и Чарли знал наверняка, что двери хозяева запирают. “Позвонить и просочиться внутрь или ждать?” Но ждать он не мог: сточные гарпии уже пошипели на него из-под сливной решетки, пока он шел к дому. Он позвонил и быстро шагнул в сторону.

Дверь открыла хорошенькая темноволосая женщина лет тридцати, в джинсах и крестьянской блузке. Осмотрелась и сказала:

– Здравствуйте. Что вам угодно?

Покачнувшись, Чарли едва не ввалился в окно. Оглянулся, затем перевел взгляд на женщину. Нет, она смотрела прямо на него.

– Это же вы звонили?

– Э, я? Да, – ответил Чарли. – Я, э-э… вы же меня имеете в виду, верно?

Женщина отступила в дом.

– Что вам нужно? – спросила она уже строже.

– Ох, простите. Чарли Ашер – у меня лавка подержанных вещей на Северном пляже. Я же с вами, – кажется, только что по телефону говорил.

– Да. Но я вам сказала, что это не к спеху.

– Ну да, ну да, ну да. Говорили, но я был тут поблизости и вот решил заехать.

– У меня сложилось впечатление, что вы звонили из своей лавки. Вы проехали весь город за пять минут?

– А, ну да… фургон у меня – как передвижная лавка, видите ли.

– Так человек, который выиграл в лото, сейчас с вами?