Кристофер Мур - Грязная работа [litres]

Лазутчик подкатил большой персидский ковер к краю крыши и стал ждать; вскоре, как он и планировал, до него донеслось:

– Солнышко, я вынесу мусор, сейчас вернусь.

– Ладно, папуля.

Забавно, как от иллюзии безопасности мы становимся небрежны, подумал лазутчик. Никто не захочет оставлять маленького ребенка одного в ванне без присмотра, но ведь общество двух крупных собак – это не совсем без присмотра, не так ли?

Лазутчик подождал еще, и вот лавочник с мусорными мешками в обеих руках толкнул стальную дверь черного хода. Казалось, его на миг обескуражил тот факт, что контейнер, обычно стоявший у самой двери, передвинули шагов на двадцать дальше по переулку, но он пожал плечами, пинком распахнул дверь пошире и, пока она, закрываясь, шипела пневматикой, бросился к контейнеру. Вот тогда лазутчик и скинул ковер с крыши. Пролетев четыре этажа, тот развернулся. А развернувшись, с немалой силой ударил лавочника и поверг его наземь.

Собаки в ванной насторожились. Одна предостерегающе гавкнула.

Первая стрела уже стояла на взводе у лазутчика в арбалете. И лазутчик эту стрелу выпустил – нейлоновый линь зашипел, и стрела глухо ударила в ковер, пробив его и, возможно, икру лавочника, действенно пришпилив его – вероятно, к земле. Лавочник завопил. Огромные псы выскочили из ванной.

Лазутчик зарядил еще одну, присоединил к свободному концу линя и прострелил ковер с другой стороны. Лавочник продолжал кричать, но тяжелый ковер прижимал его, и жертва не могла шевельнуться. Когда лазутчик заряжал третью стрелу, псы выскочили из черного хода в переулок.

Третья стрела никакой линь за собой не тащила, но у нее был хитрый наконечник с титановыми – шипами. Лазутчик навел арбалет на цилиндр пневматики на двери, выстрелил, попал, и дверь захлопнулась. Собаки остались в переулке. Лазутчик тренировался в уме десятки раз, и теперь все шло точно в соответствии с планом. Передние двери в лавку и в жилой дом были накрепко заделаны суперклеем еще до того, как лазутчик поднялся на крышу, а сделать это было непросто – действовать требовалось скрытно.

Четвертым выстрелом он всадил стрелу в оконную раму на лестничной площадке. Прутья решетки в окне ванной были слишком часты, но лазутчик знал, что лавочник не закрыл дверь в квартиру. К нейлоновому линю он подцепил карабин и тихо соскользнул на подоконник. Отстегнулся, протиснулся сквозь решетку и приземлился на пол.

Передвигался он, прижимаясь к стенам, делая осторожные преувеличенные шаги, чтобы когти не цеплялись за ковер. В соседней квартире, судя по запаху, жарили лук, а из двери прямо по коридору доносился детский голосок. Лазутчик видел, что дверь приоткрыта, хоть и слегка.

– Папуля, я вылезаю! Папуля, я вылезаю!

Лазутчик помедлил в дверях, заглянул в квартиру. Он знал, что ребенок, увидев его, завопит: зазубренная пила зубов, когти, холодные черные глаза. Он, конечно, сделает так, чтобы детские вопли звучали недолго, но никому не сохранить лица пред образиной столь жуткой. Воздействие этой жути, разумеется, несколько сглаживалось тем фактом, что росту в лазутчике было всего четырнадцать дюймов.

Он толкнул дверь, но прямо на пороге что-то схватило его сзади и оторвало от пола. Несмотря на всю свою тренированность и выработанные навыки скрытных действий, лазутчик завопил, как пылающая каролинская утка.

Кто-то залил суперклеем замочную скважину задней двери, и Чарли сломал ключ, пытаясь открыть. В икру ему всадили стрелу с веревочкой, и теперь нога чертовски болела. В ботинок текла кровь. Чарли не понимал, что произошло, но знал, что это не очень хорошо, если адские псы прыгают вокруг него и скулят.

Чарли забарабанил в дверь кулаками.

– Рей, открой эту чертову дверь!

Рей открыл эту чертову дверь.

– Чего?

Адские псы сшибли обоих на пол. Чарли вскочил на ноги и похромал за ними следом вверх по лестнице. Рей тащился позади.

– Чарли, у тебя кровь идет.

– Да понятно.

– Постой, за тобой какая-то веревка тянется. Давай обрежу.

– Рей, мне надо…

Но не успел Чарли договорить, Рей уже выхватил из заднего кармана складной нож, раскрыл его и обрезал нейлоновый линь.

– Я привык с собой ножик брать – резать привязные ремни и прочее.

Чарли кивнул и двинулся дальше по лестнице. Софи стояла посреди кухни, завернувшись в мятно-зеленое банное полотенце. На голове у нее по-прежнему торчали рожки от шампуня – девочка выглядела как уменьшенная и намыленная копия Статуи Свободы.

– Папуля, где ты был? Я хотела вылезти.

– С тобой все хорошо, солнышко? – Он опустился перед ней на колени и разгладил полотенце.

– Я не смогла сполоснуться. Это твоя обязанность.

– Знаю, солнышко. Я кошмарный отец.

– Ладно… – сказала Софи. – Привет, Рей.

Тот как раз показался на верхушке лестницы – за кончик веревки он держал окровавленную стрелу.

– Чарли, вот это было у тебя в ноге.

Старьевщик повернулся, впервые посмотрел на свою икру – и тут же хлопнулся на пол, уверенный, что сейчас лишится чувств.

– Можно я себе возьму? – спросила Софи, подбирая стрелу.

Рей схватил со стойки кухонное полотенце и прижал к ране Чарли.

– Подержи так пока. Я вызову “скорую”.

– Не надо, все в порядке. – Чарли вполне уверился, что его сейчас вырвет.

– Что тут произошло? – спросил Рей.

– Не знаю, я мусор…

В доме кто-то завопил так, словно его жарили во фритюре. Глаза Рея расширились.

– Помоги мне встать, – сказал Чарли.

Они выбежали из квартиры на площадку – вопли – неслись с лестничной клетки.

– Идти можешь? – спросил Рей.

– Иди. Иди. Я за тобой. – Чарли ухватился за плечо Рея и заковылял следом вверх по ступенькам.

Пронзительные вопли, что доносились из кварти-ры миссис Лин, перешли в мольбы о помощи по-английски, пересыпанные ругательствами на мандаринском диалекте.

– Нет! Шиксы! Помогай! Назад! Помогай!

Чарли и Рей обнаружили, что Элвин и Мохаммед прижали миниатюрную китайскую матрону к самой плите, а матрона размахивает тесаком для мяса, стараясь не подпустить их ближе. Псы гавкали на нее залпами пузырьков со вкусом киви и клубники.

– Помогай! Шиксы мой ужин забирай, – сказала миссис Лин.

Чарли увидел на плите кипящую кастрюльку, из которой торчала пара утиных лап.

– Миссис Лин, эта утка носит брюки?

Та быстро глянула и тут же развернулась, маша тесаком на адских псов.

– Наверно, – ответила она.

– Сидеть, Элвин. Сидеть, Мохаммед, – скомандовал Чарли, чем адские псы пренебрегли совершенно. Он повернулся к Рею. – Рей, сходи, пожалуйста, за Софи.

Ветеран сил охраны правопорядка, полагавший себя мастером по разруливанию хаотических ситуаций, сказал:

– Чего?

– Они не отстанут, если она им не велит. Сходи за ней, будь добр. – Чарли повернулся к хозяйке. – Сейчас Софи их успокоит, миссис Лин. Извините.