Кристофер Мур - Грязная работа [litres]

– Объяснимо, – сказал Чарли.

– Я не могла растолковать другим монахам, что происходит. И поэтому ночью сбежала. Приехала в буддистский центр в Беркли, стала им помогать, меня приняли послушницей. И вот тогда я впервые увидела, что человеческая душа может храниться и в неодушевленном предмете, – когда зашла в один музыкальный магазин на Кастро. В ваш магазин, мистер Свеж.

– Я знал, что это были вы, – сказал Мятник. – Я Ашеру про вас говорил.

– Говорил, – подтвердил Чарли. – Говорил, что вы очень привлекательны.

– Ничего я не говорил, – воспротивился Мятник.

– Говорил-говорил. “Славные глаза” – вот как он сказал, – доложил Чарли. – Продолжайте.

– Но все равно ошибиться было невозможно – в компакт-дисках было то же сияние, то же присутствие, что я ощущала в людях, у которых имелась душа. Я перепугалась до полусмерти, что и говорить.

– Что и говорить, – подтвердил Чарли. – Я пережил ровно то же самое.

Одри кивнула.

– Я собиралась обсудить это с моим учителем в буддистском центре, понимаете? Признаться, чему я на-училась в Тибете, передать свитки тому, кто, наверное, понимает, что творится с душами в предметах, но всего через несколько месяцев из Тибета доставили известие, что я уехала при подозрительных обстоятельствах. Уж не знаю, чего они там напридумывали, но меня попросили покинуть центр.

– И вы собрали вооруженную группировку жутких зверюшек и переехали в Миссию, – сказал Мятник Свеж. – Это мило. Теперь можете меня отвязать, и я пойду.

– Свеж, будьте добры, дайте Одри дорассказать, а? Я уверен, что она тусуется с вооруженной группировкой жутких зверюшек по какой-то вполне безобидной причине.

Одри не останавливалась:

– Я устроилась работать костюмером в местной труппе, а театральная публика – по сути, все они прирожденные пижоны – как ничто другое помогает заново ощутить вкус к жизни. Я старалась забыть о своей практике в Тибете и сосредоточилась на работе, решив, что пускай меня лучше стимулирует творчество. Шить взаправдашние наряды мне было не по карману, и я начала сочинять уменьшенные версии. В антикварной лавке в Миссии купила коллекцию беличьих чучел, и они стали моими первыми моделями. Потом уже я начала делать их из других отходов таксидермии – комбинировала и смешивала, но уже тогда звала их Беличьим Народцем. У многих птичьи лапы – куриные и утиные, потому что они продаются в Китайском квартале, а еще там есть черепашьи головы и… в общем, в Китайском квартале можно купить много деталей мертвых животных.

– Вы мне рассказываете, – сказал Чарли. – Я живу рядом с акульим магазином. Хотя построить акулу из запчастей никогда не пробовал. Наверное, это здорово.

– Больные, – произнес Мятник. – Оба – вы же сами понимаете, правда? Возиться с мертвечиной и все-такое.

Чарли и Одри вздели на него по брови. Существо в синем кимоно, с лицом собачьего черепа, воззрилось на него критической глазницей и тоже бы вздело бровь, если б та у него имелась.

– Ладно, давайте дальше. – Мятник махнул Одри свободной рукой. – Я вас понял.

Одри вздохнула:

– И вот я стала ходить по антикварным магазинам и лавкам старья, искать все – от пуговиц до рук. И по меньшей мере в восьми нашла предметы с душами. В каждой лавке они были выставлены отдельно. И я поняла, что не только я вижу, как они светятся красным. Кто-то заключил души в эти предметы. Так я и узнала о вас, господа, кем бы вы ни были. Я должна была освободить души из ваших лап. Поэтому стала их покупать. Мне хотелось, чтобы они перешли к своему следующему воплощению, только я не знала, как это сделать. Думала использовать пхову насильственного переноса – душу вынуждаешь перейти к тому, кто, на твой взгляд, бездушен, – но этот процесс требует времени. И что мне было делать – связывать их? Я даже не знала, получится у меня или нет. В конце концов, метод использовался для переноса души в человека из человека, а не из неодушевленного предмета.

– И поэтому вы попытались насильно перенести душу в своих белочек? – спросил Чарли.

– Да, и все удалось. Но я не рассчитывала, что они оживут. Первая начала расхаживать везде и делать какие-то разумные вещи. Вот так и получились эти маленькие ребята, с которыми вы сегодня познакомились. Еще чаю, мистер Ашер? – Одри улыбнулась и протянула старьевщику чайник.

– У этих штук – человеческие души? – спросил Чарли. – Это же отвратительно.

– Еще бы, гораздо лучше держать их в паре вонючих старых кроссовок. Они в Беличьем Народце лишь до тех пор, пока я не придумаю, как переместить их в людей. Я хотела их спасти от вас и таких, как вы.

– Но мы же не плохие парни. Скажите ей, Свеж, – мы совсем не плохие парни.

– Мы неплохие парни, – сказал Мятник. – Можно мне еще кофе?

– Мы Торговцы Смертью, – сказал Чарли, но прозвучало гораздо унылее, чем он надеялся. Ему отчаянно хотелось, чтобы Одри не считала его плохим парнем. Как большинство бета-самцов, он не сознавал, что хорошие парни могут и не привлекать женщин.

– Я о том же, – сказала Одри. – Я не могла позволить вам торговать душами, как обычным подержанным мусором.

– Но так они отыскивают свое следующее перерождение, – сказал Мятник.

– Что? – Одри повернулась к Чарли за подтверждением.

Тот кивнул:

– Это верно. Мы получаем душу, когда кто-то умирает, а потом ее покупает кто-нибудь, и она переходит к следующей жизни. Я такое сам видел.

– Не может быть, – сказала Одри, выливая кофе для Мятника мимо чашки.

– Угу, – сказал Чарли. – Мы видим красное сияние, но не в людях, как вы. Только в предметах. Когда тот, кому нужна душа, вступает в контакт с предметом, свет гаснет. И душа переселяется в этого человека.

– Я думала, вы ловите души между жизнями. Вы не держите их в плену?

– Не-а.

– Видите, дело все-таки не в нас, – сказал Мятник Свеж коллеге. – Это она все начала.

– Что начала? Что? – встревожилась Одри.

– Есть такие “Силы Тьмы”, и мы не знаем, что они такое, – ответил Чарли. – Мы видим только гигантских воронов и женщин-демонов, мы их зовем сточными гарпиями, потому что они вылезают из ливнестоков. Когда им попадается душа, они становятся сильнее, а сейчас они очень сильные. Пророчество гласит, что в Сан-Франциско они восстанут и весь мир накроет тьма.

– А живут они при этом в канализации? – переспросила Одри.

Оба Торговца Смертью кивнули.

– Ох, только не это. По трубам же ходит Беличий Народец, чтоб его не увидели. Я их отправляла в разные магазины по городу, чтобы они мне доставали души. Значит, я посылала их прямо в лапы этим тварям. И многие домой не вернулись. Я-то думала, они заблудились или бродят где-то. Они так делают. У них потенциально вполне человеческое сознание, только если душа проводит много времени вне тела, что-то теряется. Иногда они бывают бестолковыми.